Сначала она не знала, куда они пойдут, но, очутившись на тропинке, поймала себя на том, что направляется к группе сосен, где они с отцом когда-то делали крепость.

  Теперь деревья стали старше и нижние ветки выше поднялись над землей. Валялось много сушняка. Но кружевная завеса разлапистых веток по-прежнему создавала своего рода убежище, и Лейси вползла в него, улеглась на спину и засмотрелась на небо сквозь сотканный из иголок узор.

  Митч постоял в нерешительности, затем согнулся и проскользнул внутрь.

  — Мы прячемся? — недовольно спросил он.

  — Нет, — покачала головой Лейси, — всего лишь посетили мое детство.

  Тут ей пришло в голову, что у Митча практически не было детства и мальчишкой ему очень редко приходилось развлекаться. И она решила рассказать ему о том, как они устраивали крепость. Ей хотелось разделить с ним радость воспоминаний, заставить его улыбнуться. И она почувствовала счастливое удовлетворение, когда увидела, что он и в самом деле улыбается.

  — Мы натаскивали сучьев, обломанных штормом, закрывали ими просветы между ветками, приносили одеяла и с наступлением темноты рассказывали разные истории.

— Истории о чем?

  — О призраках. Всякие приключения. — Лейси усмехнулась. — О прекрасном принце.

Митч почему-то недовольно хмыкнул.

— И какие вам больше всего нравились?

— Конечно, рассказы о приключениях.

— Конечно, — сухо повторил Митч.

  Искоса взглянув на него, Лейси неуверенно засмеялась, озноб возбуждения пробежал у нее по спине. Нет, зря они сюда забрались, подумала она и быстро выбралась из-под веток.

  — Правда, это бывало летом, — отрывисто проговорила она, поднимаясь и отряхивая иголки с джинсов. — Сейчас слишком холодно, чтобы рассиживаться здесь. Пойдемте, я покажу вам качели.

  Качели — еще одно изобретение отца и дочери. Естественно, от них ничего не осталось, лишь обрывок веревки свисал с дерева. Лейси подпрыгнула и вцепилась в нее.

  — Качели были как раз в этом месте, — сказала Лейси, глядя вниз на Митча, улыбаясь ему и раскачиваясь из стороны в сторону. Рубашка у нее вылезла из джинсов, обнажая живот. Митч, задрав голову, исподлобья пристально оглядел ее, потом резко отвернулся, бормоча что-то себе под нос.

  Лейси вся вспыхнула и опрометчиво пробормотала:

  — Я часто лазила на это дерево. Интересно, смогу ли сейчас? — И, не успев договорить фразу, стала взбираться по стволу.

  Ей нужно было скрыть смущение, собственно, потому-то она и надумала вскарабкаться наверх. Друзья, напомнила она себе. Только друзья. Не забывай о Саре.

   Но сколько себе ни напоминай, а что случилось, то случилось — секунду назад между ними пробежало что-то вроде электрического разряда. Стараясь выровнять дыхание, цепляясь пальцами за грубую кору, она продолжала лезть все выше. Ей казалось, что мышечные усилия и напряжение помогут справиться с тем напряжением и смятением, которые вызывал в ней Митч Да Сильва.

   Она хотела... Она не хотела... Она надеялась... Она боялась...

  И, убегая от самой себя, она перебиралась с ветки на ветку, пока не оказалась почти на самой верхушке дерева, мягко покачивавшейся под ветром. И только тогда Лейси наконец угомонилась, и глазам ее открылась безбрежная ширь океана, а где-то далеко вдали замаячил остров Блюберри. Сердце стучало как барабан. Губы пересохли, а ладони вспотели.

  — Ради Бога, Феррис! Вы убьетесь!

  Лейси осторожно посмотрела вниз. Земля оказалась гораздо дальше, чем она ожидала.

  Митч едва виднелся внизу. Пальцы ее судорожно вцепились в ветку. Колени крепко сжимали ствол. Дерево безопаснее, чем мачта, напомнила она себе.

  — Феррис! — теперь уже в ярости вопил он.

  — Все отлично! — Лейси заставила себя помахать ему рукой. — В самом деле, — добавила она и, чтобы доказать это, поднялась вверх еще на фут или два. Макушка дерева согнулась под ее тяжестью и опасно наклонилась.

  — Феррис! Черт возьми, сейчас же спускайтесь вниз!

  — Ладно, ладно. Спускаюсь.

  По правде говоря, ей хотелось быть уже на земле. Возбуждение, которое она испытывала, совсем не походило на то самодовольное удовлетворение, какое бывало, когда она забиралась на дерево, убегая от кузенов. Это потому, предположила Лейси, что, когда Митча нет рядом, особой радости это ей не доставляет. Ее проблемы не внизу на земле, они в ней самой. И надо смотреть им в лицо, а не убегать от них.

  Медленно и осторожно Лейси начала спускаться вниз.

  До земли оставалось едва ли футов восемь, когда ветка, на которую она ступила, надломилась и нога соскользнула.

  — Ой! Я... Помогите! — Долю секунды ноги барахтались в воздухе, прежде чем нашли опору. Пальцы отчаянно впились в кору ствола.

  — Боже мой, Феррис! — Крепкая рука обхватила лодыжку, а затем, когда вторая нога опустилась рядом с первой, схватила и ее. И едва Лейси сползла чуть ниже, мужские руки заскользили по ее ногам, обхватили бедра, оторвали ее от дерева и прижали к себе.

  Проехавшись по его телу и приземлившись на его ботинки, Лейси бодро воскликнула:

  — Вот видите! Совершенно безопасно.

  Но рано заговорила она о безопасности. В ту же секунду Митч накрыл ее губы своими...

  Этот поцелуй совсем не походил на предыдущий. Резкий, возбуждающий, сердитый и требовательный, этот поцелуй был в то же время и нежный. Ищущий. Молящий.

  Лейси целиком отдалась этой нежности и мольбе, не пытаясь протестовать, понимая всю неизбежность происшедшего. Ей не следовало отвечать на его поцелуй. Не следовало играть с огнем. Ведь, помимо прочего, есть Сара. Есть ее собственная безопасность. Но ничего уже не имело значения, кроме вкуса его губ. Руки ее помимо воли обвились вокруг его шеи. Пальцы запутались в его волосах. Язык тронул и попробовал его язык. Ее колотило, она дрожала, изнывала от желания — и в последнюю секунду отшатнулась от него.

  Или это сделал он?

  Как бы то ни было, только что соединенные в страстном объятии, сейчас они стояли, отстранившись друг от друга, грудь у обоих тяжело вздымалась, а сердца стучали громче, чем прибой внизу под скалами.

  — О Боже, — прошептала Лейси. Судорожно сглотнув, она нерешительно провела тыльной стороной ладони по губам, но вдруг резко убрала руку. Митч молча смотрел на нее. В глазах был вопрос. Она знала, о чем он спрашивает, но знала и то, что не может ничего ответить. Как будто она насквозь пропиталась чем-то легковоспламеняемым. Как будто, стоит ей подать хоть какой-то признак жизни, она тут же вспыхнет пламенем. Ей нужно понять, что же произошло, нужно подумать. Тут есть что-то большее, чем просто вспышка желания, чем просто взрыв страсти.

   Между ними стоял вопрос, на который нужно дать ответ. Но она не могла ответить. Не сейчас. Не здесь.

   — К-к-как жарко, — проговорила она наконец и пару раз обмахнулась рукой, потом идиотизм этого жеста дошел до нее, и Лейси быстро спрятала руку за спину. Да, с жестикуляцией у нее уж точно неладно.

   — Жарко? —  В голосе Митча явно звучало удивление.

   — Вы не находите?

   — Вероятно, — лаконично ответил он, не спуская с нее взгляда.

   — Наверно, вы очень обрадовались, что я сумела спуститься, — бодро продолжала Лейси.

   — Очень обрадовался, — сухо подтвердил он.

   Он все еще выглядел потрясенным, то ли от страха, что она могла упасть, то ли от их поцелуя.

   Лейси не стала гадать: чем меньше обо всем этом думать, тем лучше. Она глубоко вздохнула.

   — Пожалуй, неплохо бы спуститься вниз и погулять по берегу, там прохладнее.

   Митч бросил на нее странный, пытливый взгляд.

   — Это все?

   — Что еще? — удивилась Лейси.

   Брови у него взлетели вверх.

   — Ладно, Феррис, ничего. Пока.

   Больше он не целовал ее. И вообще почти не дотрагивался. Только когда они спускались вниз со скалы возле пещеры, поддержал ее за руку и тотчас же отпустил, едва их ноги коснулись узкой каменистой полоски берега.