Снижение рассматриваемого вида преступлений в 1994- 1996 годах, на наш взгляд, связано с проведением контртеррористической операции на территории Чеченской республики в 1994 году. Такой вывод подтверждается и тем фактом, что возобновление контртеррористической операции и повторный ввод в ЧР Федеральных сил в 1999 году вновь сопровождался снижением числа вооруженных преступлений.

Однако даже если отнести крайние колебания вооруженной преступности на воздействие конъюнктурных обстоятельств, мы увидим четкую тенденцию почти шестикратного роста вооруженной преступности за последнее десятилетие XX века.

Обозначенная выше тенденция роста характерна и для динамического ряда бандитизма – преступления, «вооруженность» которого заложена в конструкцию нормы, а следовательно, «вооруженного» на все сто процентов. Проведенный нами анализ данных статистики свидетельствует, что бандитизм в 90-е г.г. характеризуется в сравнении с общими показателями вооруженной преступности значительно более интенсивным ростом: число фактов бандитизма увеличилось в 51,6 раза, в то время как общее количество вооруженных преступлений – в 5,6 раза.

Представляет интерес процентное содержание бандитизма в общей массе вооруженных преступных проявлений. Доля бандитизма в общей вооруженной преступности в 2005 году составила 2,2% (см. таблицу), хотя в отдельные периоды этот показатель достигал 2,5% (1995 г.), 3,09% (1996 г.), 2,3% (2004 г.). Учитывая, что в начале 90-х гг. удельный вес не превышал 0,3% (0,1% – в 1992 г., 0,23% – в 1993 г.), то налицо 8-12-кратный рост удельного веса бандитизма в структуре вооруженной преступности. Таким образом, есть основания констатировать следующее: рост количества бандитских проявлений происходит на фоне роста числа вооруженных преступлений опережающими темпами.

Доля бандитизма в общем числе зарегистрированных вооруженных преступлений в России в 1992-2005 гг.

Обращает на себя внимание еще одно обстоятельство, вытекающее из современного состояния вооруженной преступности. Ее бурный рост объясняется значительным притоком свежих сил и быстрой регенерацией организованных преступных группировок, в юм числе и бандитских групп. По нашему мнению, в России наблюдается устойчивое воспроизводство организованных преступных групп. Так, в 1996 году в стране было выявлено чуть более 12,5 тыс. преступных формирований, из которых деятельность почти 9 тыс. с общим числом участников 59,4 тыс. удалось пресечь. Однако на конец года на учете уже состояли все те же 12,5 тыс. формирований с количеством 60 тыс. участников. В 1997 г. пресечена деятельность уже более 9 тыс. группировок, но на начало 1998 г. снова было зарегистрировано 12,5 тыс. группировок с численностью уже более 75 тыс. человек. Конечно, объясняться такое положение может и «причудами» уголовной статистики, но экспансия бандитизма, как системообразующего элемента вооруженной преступности, на наш взгляд, не вызывает сомнений. Достаточно отметить, что в 2004 году оргпреступными группами или преступными сообществами совершено уже 28161, а в 2005 году – 28611 преступлений. Фактов бандитских проявлений совершено, соответственно в 2004 году – 522, а в 2005 – 473. (См. табл. на с. 350.)

Анализ статистических данных о количестве зарегистрированных в постсоветской России преступлений, отличающихся высокой степенью общественной опасности и характерных для вооруженной преступности и организованной преступной деятельности, свидетельствует, что их число прогрессирует (см. таблицу). Так, в сравнении с началом 90-х гг. количество фактов похищения людей увеличилось в 13,9 раза, заказных убийств и незаконного лишения свободы – соответственно в 4,7 и 4 раза. В 2001 г. зарегистрировано количество разбоев, совершенных с применением оружия, в 3 раза больше, чем в 1992 году.

Сопоставление динамики бандитизма с динамикой других обозначенных нами видов вооруженной преступности показывает, что изменение кривой динамики бандитизма носит более резкий и опережающий характер. Число фактов бандитизма увеличивалось наиболее высокими темпами, что значительно выделяет его среди деяний, отнесенных к вооруженной преступности. В этой связи можно констатировать, что современный бандитизм в первую очередь определяет «лицо» российской вооруженной преступности.

В свою очередь представляет интерес и процентное содержание вооруженной преступности в общей массе преступных проявлений (см. табл.)

* – нет данных

Доля вооруженных преступлений в общей преступности составила 0,6% в 2005 году, хотя в отдельные периоды эта цифра достигала 1% (1993), 0,9% (1994,1997), 0,96% (2003). Незначительный удельный вес вооруженной преступности не снимает остроты проблемы: это наиболее тяжкие преступления, именно они влекут значительное количество жертв, вызывают большой общественный резонанс и формируют мнение граждан о преступности в стране, именно они на слуху, именно по раскрытию этих преступлений судят о работе правоохранительных органов.

Представляет интерес вопрос о связи общей и вооруженной преступности. Влияет ли современный рост вооруженной преступности на динамику общей преступности и в какой мере? Развиваются ли они согласно одним и тем же законам или же имеют собственные?

Для решения сформулированной задачи мы прибегли к математическому моделированию. Наиболее подходящим инструментом построения соответствующей модели зависимости в данном случае мы сочли аппарат корреляционного анализа. Корреляция – вид зависимости между случайными величинами, характеризующими массовые явления, при которой изменение одной из величин приводит с определенной степенью вероятности к изменению другой.

Именно эта вероятность и называется коэффициентом корреляции.

Как известно из математической статистики, важным свойством коэффициента корреляции (К) является его стандартизированный характер: величина К колеблется в строго ограниченных пределах от -1, т. е. полной отрицательной корреляции (возрастанию значений одной из сопоставляемых переменных соответствует снижение значения другой), до +1, т. е. полной положительной корреляции или функциональной зависимости. Чем ближе значение коэффициента корреляции к нулю, тем более слабую зависимость между переменными он отражает. При К = 0 предполагается полное отсутствие взаимосвязи переменных; иначе говоря, если К =0 или незначительно отличается от нуля, то каждому значению переменной X с примерно одинаковой вероятностью может соответствовать любое значение переменной У. Принято считать, что если К меньше 0,33, то это соответствует слабой связи; если К больше 0,33 и меньше 0,66, то это соответствует средней связи; если К больше 0,66 то это соответствует сильной связи.

С целью установления взаимозависимостей между данными явлениями, ними, мы воспользовались функцией подсчета коэффициента корреляции, имеющейся в программе Еxcel (версия 97).

Коэффициент корреляции между динамическими рядами общей преступности и вооруженной равен 0,43, что соответствует средней корреляционной связи. Нужно сразу же оговориться, что труднейшей задачей корреляционного анализа является не вычисление коэффициента корреляции, представляющее собой чисто техническую процедуру, а именно интерпретация найденного коэффициента. Правильную интерпретацию Ю. Д. Блувштейн называет задачей творческой. При ее решении приходится учитывать не только величину коэффициента и иные математические тонкости, но и всю совокупность имеющихся у нас знаний о природе сопоставляемых переменных.

В данном конкретном случае, на наш взгляд, вычисленный коэффициент корреляции означает: законы развития вооруженной преступности в известной мере отличаются от общих законов развития преступности, что подтверждает высказанное в литературе мнение о том, что вооруженная преступность является самостоятельным криминологическим феноменом