Изменить стиль страницы

Доктор взял его и, рассмотрев, весело захохотал:

– Жорж, милый, да ведь это тот самый бант, который наш повеса Джемми преподнес вам в день осмотра замка. Припомните.

– Но я же бросил его, – пробормотал мальчик.

– Что из этого, кто-нибудь из слуг видел шутку Джемми и отнес бант в вашу комнату. У нас очень строго следят за чужими вещами, – проговорил доктор, – мистер Гарри в этих случаях неумолим.

– Не знаю…, быть может…, вы и правы, доктор, но… – и Жорж замолчал.

– Ну, а еще видели вы ее?

– Да, видел.

– Как, где, когда? – торопил доктор.

Вчера, в моей спальне. Она еще похорошела и говорит, что любит меня и даст мне счастье, – совсем застыдившись, проговорил Жорж.

Доктор молчал.

– Она даже обняла меня и хотела поцеловать, но потом раздумала и спросила, зачем я ношу вот это, – и при этих словах Жорж показал черные мелкие четки с крестиком. – Это благословение бабушки: она привезла их из Рима, – пояснил он.

А еще она пообещала подарить мне розу.

– А потом что было? – спросил заинтересованный доктор.

– А потом…, потом я уснул, – сказал конфузливо Жорж. – Мы так много играли в этот день в лаун-теннис, и я был очень уставшим, – прибавил он.

– Знаете, Жорж, ложитесь сегодня у меня в кабинете на кушетку, на которой сидите. Спальня у меня рядом и дверей нет, а только одна портьера.

Так что мы, не стесняя один другого, будем спать как бы в одной комнате.

Жорж, видимо, с радостью согласился.

Приготовили постель.

Доктор, по обыкновению, запер дверь на ключ и ушел в свою спальню.

Он, благодаря кочевой, полной приключений жизни, привык спать чутко, и вот среди ночи ему послышались шаги и подергивание двери, ключ от которой лежал на его письменном столе.

Доктор живо встал и заглянул за портьеру.

Жорж стоял у двери и старался ее открыть. Глаза его были плотно закрыты.

– Э, да ты, голубчик, лунатик, – прошептал доктор. – Это интересно.

Жорж между тем вернулся к кушетке и лег на нее.

Доктор подошел к окну, отдернул занавесы и открыл одну половинку. Лунный свет наполнил комнату.

– Понаблюдаем! – решил доктор и уселся в кресло в своей комнате так, чтобы видеть кушетку и окно.

Жорж спал спокойно. Незаметно для себя уснул и доктор.

* * *

Рассвет застал доктора в кресле. Протерев глаза, он вспомнил приключения ночи и первым долом подошел к кушетке.

Жорж спал тихо и спокойно, на груди у него лежала свежая пунцовая роза.

Доктор взял ее, повертел и поставил в вазочку на свой письменный стол.

– Досадно, что я не видел, как он ухитрился вылезти в окно и спуститься в сад, а что он лунатик и ходит ночью – доказательство налицо, бормотал доктор.

Доктор оделся и тогда уже начал будить Жоржа.

– А, это вы, доктор, как я рад! – потом поискав вокруг себя, Жорж спросил:

– А где же роза?

– Какая роза?… – притворился доктор непонимающим.

– Она была, дала мне розу, вот такую же, как стоит на вашем столе, и велела снять вот их. – Он указал на четки.

– Полноте, Жорж, ни розы, ни красавицы не было. А дам я вам сегодня снотворного.

Не говорить же ему, что он лунатик! – подумал доктор.

– А теперь нас с вами ждут к кофе. Торопитесь.

ЭПИЛОГ

(Из семейной хроники графов Дракула-Карди. По желанию Е. Л. X.)

Палуба большого американского парохода. Чудный закат солнца; огненный шар вот-вот погрузится в волны, море охвачено светом, точно пожаром. Волны плещут о борт парохода и навевают на душу безотчетную грусть.

В привилегированном месте палубы сидит общество мужчин. Это Гарри, теперь граф Дракула-Карди, и его спутники, все старые, неизменные друзья: капитан Райт, доктор Вейс, Джемс и старый библиотекарь Карл Иванович. В памятную ночь бегства из старого замка в Карпатских горах Карл Иванович бежал со всеми, как-то не возник даже вопрос, что он может остаться, что ему лично опасность не грозит.

Позднее, когда, уставшие, грязные, оборванные, после тяжелого и опасного спуска с горы, они явились в город, то Гарри не захотел расстаться со стариком. Тем более, когда выяснилось, что Карл Иванович одинок на свете, ничего не имеет и существует тем, что занимается библиотекарством, где и когда случится.

– Нет, мистер Гарри, я не могу, я слишком стар, я буду вам в тягость, – твердил старик.

Гарри с всегдашним своим тактом уверил Карла Ивановича, что он будет не только полезен, но даже прямо необходим ему, самому Гарри, что ему нужен личный секретарь, а в Америке огромная библиотека в полном беспорядке.

Карл Иванович, со слезами на глазах, согласился, и у Гарри с этого дня стало одним верным человеком больше.

Вот уже три дня, как пароход отошел из Гамбурга. Спешные сборы, ликвидация дел, расчеты поглотили последние дни перед отъездом. Теперь все хлопоты и заботы отошли в область прошедшего, и друзья вздохнули, наконец, свободно.

– Слава Богу, кончено; теперь долго не заманите меня в Европу, – говорит Гарри. – По мне уж лучше иметь дело с команчами или хищными зверями, чем с прекрасными женщинами, которые спускаются по лучу месяца и кусаются, как гадюки; достаточно с меня всякой чертовщины!

– Кстати, Гарри, мы до сих пор ничего не знаем, о чем сообщил тебе граф Карло, – сказал доктор.

– Да, да, за тобой рассказ, – подхватил Джемс.

– Извольте, если это вас еще интересует, – согласился Гарри.

Закурили новые сигары, уселись поудобнее и приготовились слушать.

– И время-то самое подходящее: закат солнца, – сказал Джемс.

– Вы, конечно, поймете, – так начал Гарри, – мое удивление, когда монах, которого я принял за бедного просителя, оказался графом Карло, а следовательно, и настоящим владельцем «моего» замка.

С первых же слов он уверил меня, что никаких прав на замок более не имеет и не желает иметь, что он давным-давно отказался от всякой собственности и посвятил свою жизнь посту и молитве. Что страшный грех тяготил его душу, и он надеялся, вдали от света, замолить и забыть его. Он дал обет больше не покидать своей кельи.

Вдруг до него дошли слухи о здешних событиях; т. е. о моем приезде в замок и о появлении в окрестности загадочной смертности.

Известие это поразило его, как громом!

Ведь он-то знал, что это за болезнь, откуда она, это и был его грех. Но его слабости, когда-то близкие ему женщины: мать и невеста – не были уничтожены, сделавшись вампирами. И вот теперь они губили окрестное население, выпивая его кровь.

Он знал также, что с годами их вампирическая сила увеличилась, и бороться с ними людям не посвященным очень трудно.

Сердце и разум сказали ему, что он обязан нарушить свою клятву не посещать мир и идти вновь в замок в Карпатских горах; несмотря на весь ужас и тяжесть его положения, он должен хоть и поздно, но исполнить свой долг.

Он спросил совета у своего духовника, очень ученого и старого прелата, который давно знал всю печальную историю Карло. Прелат одобрил решение графа, дал ему священных облаток, без которых человек бессилен против нечистой силы, и предупредил, что по старым книгам ему известно существование «не мертвого» в горах Карпат, как очень сильного и хитрого, и гибель которого зависит от мужественной женщины, но что время гибели еще не настало.

Относительно женщин, как более слабых, граф Карло предложил мне борьбу под его наблюдением и помощью.

Это, как вы знаете, не удалось. Мятеж вспыхнул скорее, чем мы рассчитали.

Видя подобную случайность, граф решился остаться один и силою заговора вернуть женщин в положение спящих, ограничив их подвижность стенами замка.

В замке же без моего разрешения никто жить не может и не будет. Вы уже знаете, что через комиссионную контору все имущество замка, мною приобретенное, распродано, осталось только то, что до меня находилось в нем.

Теперь разрешение некоторых вопросов, относящихся собственно к вампирам и оставшихся для нас загадками.