Жалобно выл ветер, словно навеки прощаясь с землей. Он цеплялся за ветви, в отчаянии кидался в воду, заставлял в страхе дрожать колеблющиеся башни, печально вздымал с дорожек песок и, как пеплом, посыпал им головы понурых людей, шедших в замок Фредериксбург.

Невесело шли в резиденцию короля министры Датского королевства. Кратка, но тяжела была повестка дня чрезвычайного заседания:

1. О нарушении Данией союзной солидарности.

2. Меры Дании по спасению мира.

Прошли министры, начались нерадостные прения во дворце, а ветер все выл на одной протяжной, несмолкающей ноте и уносил воздух в неведомую даль.

Почти одновременно с министрами ко дворцу подъехал автомобиль. В нем сидел особо уполномоченный правительств стран демократического лагеря Матросов.

В этот момент в старинном зале дворца печальный и интеллигентный старичок сообщил, что в органе западной военной солидарности поставлен вопрос о предательском нарушении Данией обязательств в части традиционных поставок Англии мяса и молочных продуктов.

— Дело в том, — продолжал премьер-министр, — что господин Петерсен, в руках которого сосредоточен почти весь экспорт страны, неожиданно продал все датские запасы господину Вельту.

— Вельту? — воскликнули многие министры.

Толстый и красный Петерсен, владелец датского синдиката мясных и молочных продуктов, присутствовал на заседании. Он хитро улыбнулся и сказал:

— Напрасно англичане обижаются, господин министр: с господином Вельтом я имею дело не один десяток лет. Я всегда продавал ему молоко и мясо.

— Однако ваш синдикат запродал сейчас Вельту все, что может дать Дания до конца… — старичок-министр замялся и совсем тихо добавил: — до конца мира…. — Он вытащил платок и тщательно высморкался.

— Совершенно верно! — весело ответил Петерсен.

— А как же Англия? — робко спросили из-за стола.

— Я не знаю — как!

— Что же будут есть англичане? Что им ответить?

— По-моему, надо им ответить: товар продан, лавка закрыта. Они не заплатили бы мне таких денег, как Вельт!

Конечно, Англия — датский союзник. Но Вельт — владелец мира будущего, в который каждый человек мечтает попасть. И опять же священное право собственности превыше всего.

Министры не решились принудить капиталиста расторгнуть сделку с владельцем Концерна спасения, а потому решили все вместе выйти в отставку. Но прежде предстояло обсудить меры по спасению мира. На заседание пригласили Матросова. Он поклонился важному собранию, мельком оглядел лепной потолок, золотые карнизы, темные картины в тяжёлых рамах и сразу начал:

— Моя страна совместно с другими странами, всегда тревожившимися за судьбу человечества, принимает общие меры к ликвидации возникшей на острове Аренида катастрофы, но для осуществления намеченного плана нужен редчайший элемент радий-дельта, все запасы которого находятся на территории Дании.

Министры оживились. Конечно, они не знали ни о существовании радия-дельта, ни о том, где он находится, но все они были готовы помочь смелому начинанию. Кроме того, они гордились тем, что Дания оказалась страной, в которой сосредоточены все запасы такого важного элемента. Однако едва произнес Матросов имя Вельта, как наступило неловкое молчание.

— Просьба моя сводится к тому, — закончил Матросов, — чтобы силой власти датского правительства реквизировать радий-дельта и передать его для спасательных мер.

— Реквизировать? Нет, почтенный доктор Матросов просто не понимает, что это невозможно! Отнять у Вельта то, что принадлежит ему, нарушить священные законы, на которых зиждется цивилизация, просто невозможно для культурной страны. Кроме того, подобный акт восстановил бы Вельта, главу Концерна спасения, против датского населения, чего правительство Дании ни в коем случае не может допустить, — старичок-премьер волновался, путал слова, но все время старался быть изысканно вежливым.

— Это невозможно, — согласились министры.

— Мы не можем, доктор Матросов, попирать ногами частную собственность, — закончил премьер-министр.

— Я не прошу об этом, — спокойно сказал Матросов. — Наоборот, я прошу защитить частную собственность.

Министры единодушно выразили готовность помочь, в душе они всегда были за мир, если он не нарушает устоев цивилизации.

Однако, кроме адвокатов и писателей, профессоров и чиновников, заседавших в романтическом зале старинного замка, кроме них, в городе Копенгагене, знававшем и гнет оккупации и международные конгрессы борьбы за мир, было много и других людей, болевших за судьбы мира, воспитанных современной Данией, страной судостроения и пищевой промышленности, высокомеханизированного сельского хозяйства и несчетных типографий. Эти люди заводов и полей, студенты и женщины, матери детей, пришли к замку с флагами, трепещущими на ветру, с транспарантами, с которых кричали слова: «… борьба!..»«… забота…», «… воздух…»Все больше становилась толпа, все громче раздавались голоса.

Древний датский Версаль гудел, как готовый взорваться паровой котел.

Премьер-министр, прервав заседание, вышел на балкон. Рев толпы обрушился на него. Она бушевала внизу. К нему тянулись тысячи поднятых кулаков.

Премьер, улыбаясь, раскланивался.

Вернулся он к министрам со словами, что его партия в решительную минуту всегда находила общий язык с народом.

Коллеги по кабинету смотрели вопросительно.

Советский представитель спокойно разглядывал лепные украшения.

Премьер-министр солидно сел и задумался. Он понимал, что ему сейчас предстоит «найти общий язык» с пришедшим к стенам замка народом, и в то же время он был в большом затруднении.

Чудовищное стечение обстоятельств! Священный закон частной собственности, основа величественной пирамиды цивилизации, вдруг оказался противопоставленным ее вершине, самому Вельту, владельцу ключей от мира будущего… Поистине близок конец мира, если на глазах у поборников цивилизации она опрокидывается вершиной вниз.

И почтенный, всегда гуманный министр, сторонник прогресса и нерешительных мер, даже обрадовался, когда в раззолоченный зал, знавший камзолы и парики, звезды и бриллианты, шпаги, плюмажи, ботфорты, смокинги, фраки и лакированные туфли, явилась группа людей в сапогах, с решительными лицами. Люди эти назвали себя «Комитетом содействия», который был избран стоящими внизу людьми.

— О каком содействии идет речь, уважаемые члены комитета? — с надеждой в голосе осведомился премьер-министр.

Требования пришедших к замку людей были очень просты и понятны: они не хотели задыхаться. Они узнали, что коммунистические страны, решившие вести активную борьбу с катастрофой, обратились за содействием к Дании.

— Вот Комитет содействия и будет это делать, — закончил здоровенный детина с ясными серыми глазами и увесистым подбородком.

Почтенные министры переглянулись.

Впервые за всю летопись Датского королевства со времен Гамлета, принца Датского, совет министров современной Дании, одной из передовых стран Европы, провел совместное заседание с Комитетом содействия…

Заседание было очень кратким, прений и споров не было. Народ с песнями стал расходиться.

Представитель стран демократического лагеря уехал.

Председатель Комитета содействия едва не раздавил в своей ручище тонкую руку премьер-министра. Министру казалось, что он совершал подвиг. Гордый, респектабельный, даже красивый, шел он, забыв надеть шляпу, по берегу озера, и ветер трепал его седые волосы.

Да, он был горд, горд тем, что достиг единения с народом и… не нарушил священных законов собственности.

Когда он подошел к озеру, то в ужасе отпрянул. В воде колебались неустойчивые, опрокинутые шпилями вниз башни. Это убедило почтенного социалиста, что все действительно перевернулось и опрокинулось.

На следующий день утром несколько автомобилей один за другим неслись по гладкому шоссе, обгоняя ровный, шуршащий вереском ветер.

Солнце поднялось уже высоко, кузнечики в траве отчаянно звенели. Верно, солнцу надоел назойливый звон, и оно решило сжечь их живьем. Но кузнечики пока не поддавались — должно быть, на их стороне был ветер. Солнце в ярости забралось еще выше и злобно нагревало и сушило все вокруг.