— Можете выходить.

Шерил пошла за ним в дежурную часть. Гари уже ждал ее там.

Краешком глаза она взглянула на мужа и съежилась под его обжигающим взглядом. Ярость, недоумение, надежда, боль — все чувства можно было прочитать на этом обычно спокойном лице.

— Вы подтверждаете, что эта дама ваша жена, сэр? — спросил полицейский в штатском.

— Да.

— И подтверждаете, что официально снимаете обвинение против нее?

— Да.

— Очень хорошо. Вот ключи от вашей машины, сэр.

— Благодарю вас… и еще раз спасибо за помощь.

Полицейский кивнул и посмотрел на Шерил уже более доброжелательно, передавая ей сумку.

— Вы свободны. Можете идти, миссис Брендон.

Неожиданно Шерил стало страшно. Она замешкалась, растерянно посмотрела на полицейского, словно моля о защите.

Гари это заметил. Его подбородок слегка дрогнул. Схватив Шерил за руку так, что она чуть не вскрикнула от боли, он вышел с ней из полицейского участка.

— Где ты остановилась? — сухо спросил муж, подсаживая ее в машину.

Перепуганная Шерил пробормотала адрес. Они быстро добрались до ее дома, не проронив ни слова.

— Ты живешь здесь одна? — нарушил на конец тягостное молчание Гари.

— Конечно одна.

— Дай мне твои ключи.

Она молча вручила их. Пока они поднимались в квартиру, Гари не выпускал руку Шерил из своей. В доме было тихо — все квартиросъемщики разошлись кто куда. Открыв дверь и увидев дешевую старенькую мебель, Гари покачал головой. Шерил была готова ко всему — упрекам, брани, даже оскорблениям. Он знала, что сумеет все выдержать.

— Ну так что же? — печально спросил Гари. — Тебе нечего сказать? Объясни, почему ты ушла от нас?

— Пожалуйста, не нужно вопросов. Разреши мне уйти!

С неожиданной яростью Гари схватил ее за плечи и тряхнул.

— Как ты смеешь говорить это мне? Ты можешь себе представить, на что были похожи последние дни? Я с ума сходил, Бобби рыдал и каждую минуту требовал мамочку! Можешь? — он вновь тряхнул ее. — Почему ты сбежала от нас?

Шерил опустила голову, стараясь придумать правдоподобное объяснение, но Гари сжал ее подбородок и поднял лицо, чтоб видеть глаза.

— Черт побери, посмотри же на меня!

Когда она посмотрела ему в лицо, то поразилась тому, как оно изменилось за эти несколько дней, как постарело. Под глазами Гари залегли темные круги, видимо, от бессонницы и тревог, губы были скорбно сжаты. У Шерил защемило сердце.

— Прости меня, — прошептала она. — Я так виновата перед вами!

— Виновата? — презрительно повторил он. — И это все, что ты можешь сказать? Немного, должен признать! Я хочу знать, почему ты сбежала от нас, не оставив никаких объяснений. У тебя есть кто-то? Ответь же мне!

— Нет!

— Тогда скажи, ради Бога, почему? Хорошо, я понимаю, что не всегда был прав, но почему ты решилась бросить Бобби? У тебя нет сердца!

Шерил стояла неподвижно, не в силах произнести ни слова. На ее посеревшем лице жили только огромные глаза. С трудом ворочая языком, она спросила:

— Как Бобби? С ним все в порядке?

— Нет, не все. Он истосковался по тебе и не может понять, почему ты его бросила, почему не возвращаешься домой. — Гари оттолкнул от себя Шерил и оглядел комнату. — Где твой чемодан?

— Зачем он тебе? — с дрожью в голосе спросила она.

— Затем, что я забираю тебя домой.

— Нет! Пожалуйста, не надо!

Он открыл платяной шкаф, убедился, что в нем нет чужих вещей, а потом повернулся к жене.

— Ты едешь домой, — приказал он тоном, не терпящим возражений.

— Нет! Ты не можешь меня заставить сделать это, — повысила голос Шерил.

— Разве? — Внезапно Гари шагнул к ней и сжал ее плечи. Его глаза полыхнули такой яростью, что женщина трусливо съежилась. — Мы едем домой и там со всем разберемся. Ради Бобби. Понимаешь это? — спросил он сдавленным от гнева голосом. — Я не позволю тебе сломать жизнь мальчика. Что бы ни произошло между нами, ты не имеешь права мучить ребенка!

Гари смотрел на нее с ненавистью. Взгля у него был испепеляющим, дыхание хриплым. На секунду закрыв глаза, Шерил кивнула, зная что мужа сейчас не остановить.

Его глаза были по-прежнему прикованы к ее лицу.

— Ну и где же твой чемодан?

— Под кроватью.

Гари приказал быстро собираться. Шерил молча подчинилась. Уложив свое нехитрое добро в чемодан, она подошла к кровати и вынула из-под подушки какую-то вязаную вещь.

— Что это? — резко спросил Гари.

Ничего не ответив, она крепко прижала вещицу к груди.

— Но это же… мой свитер! — Муж был поражен. — Почему он у тебя?

В ответ Шерил только покачала головой и поспешно затолкала свитер в чемодан. Не могла же она признаться, что каждую ночь обнимала и целовала этот свитер, прижималась к нему лицом, пьянея от сохранившегося мужского запаха. Закрыв чемодан, она подавленно произнесла:

— Тебе не нужно было сюда приезжать. Ты должен был позволить мне уйти.

— Никогда! — отрезал он, снова впадая в ярость. — Никогда этому не бывать, — повторил он, поднимая чемодан. — Ты расплатилась с хозяевами?

— Да!

— Тогда пойдем.

— Но я же работаю… — нерешительно сказала Шерил. — Надо и там предупредить.

— Позвонишь из дому. Пошли! — Гари взял жену за руку, словно боялся, что она снова попытается убежать от него.

Им предстоял неблизкий путь на восток. Автострады были забиты машинами, поэтому Гари внимательно следил за дорогой. Шерил обрадовалась этому: ей сейчас было не до разговоров. Охваченная унынием, она бессмысленно рассматривала пейзажи за окном. Все предрешено — ей так и не удалось убежать от прошлого. Она чувствовала, что судьба немилосердно карает ее за ошибку молодости. Но так ли уж велик был ее проступок, чтобы наказывать столь жестоко?

Закрыв глаза, Шерил пыталась прогнать тяжелые мысли. Ей не хотелось думать о том, что будет, когда она снова переступит порог дома. Мерное покачивание машины в конце концов усыпило ее. Она не проснулась, даже когда Гари остановился, чтобы заправиться. Открыла глаза лишь на подъезде к Роквиллу.

В первый же миг она увидела перед собой лицо Гари. Какое же страдание, простое человеческое страдание было сейчас в его глазах! Шерил едва не заплакала. Но когда их взгляды встретились, выражение его лица сразу же изменилось, стало холодным и отчужденным. Отвернувшись, она уставилась на пролетавшие за окном предместья.

Они проезжали знакомые улицы. Шерил молила Бога, чтобы никто не увидел ее позорного возвращения домой. Только сплетен ей сейчас не хватает ко всему прочему, что на нее обрушилось в последнее время…

Было очень странно снова входить в свой дом, видеть знакомые вещи. Шерил даже показалось, что она отсутствовала десять лет, а не десять дней. Она останавливалась, чтобы посмотреть повнимательнее на картину, коснуться фарфоровой безделушки, и ее сердце при этом наполнялось какой-то непонятной радостью.

Закрыв дверь, Гари поставил чемодан на пол, пристально посмотрел на жену и увидел на ее лице выражение безумной тоски. Вытерпеть это было выше его сил.

— Почему ты, черт возьми, сбежала? — спросил он с болью в голосе.

Шерил, медленно повернувшись, посмотрела мужу в глаза.

— Я должна была это сделать.

— Почему ты не попыталась поговорить со мной? Неужели я стал для тебя настолько чужим, что тебе и говорить со мной не о чем?

Отвернувшись от мужа, Шерил сняла плащ и ушла в гостиную. Там было чисто прибрано — ни пылинки ни соринки. Найдя на диване забытую Бобби машинку, она с нежностью прижала ее к щеке.

— За домом присматривала твоя мама?

— Да, — жестко ответил Гари. — Ты хочешь намекнуть, что это мог сделать кто-то другой? Или думаешь, что я пригласил для этого Дороти? Боже мой, какая же все это чепуха, какая мерзость…

В его голосе слышались обида и гнев, и Шерил, желая успокоить мужа, пробормотала:

— Нет! Конечно же нет!

— А тогда что?

Она зябко поежилась и спрятала руки под свой теплый свитер. Ее внезапно до костей пробрал холод.