Разумеется, в письме были и угрозы. Крис где-то разузнал, что Гари выдвинут кандидатом в члены Верховного суда и что никто, кроме Джилл Мэтьюс, не в курсе прошлого Шерил. Она не сомневалась, что негодяй использует оба эти факта, чтобы шантажировать ее и тянуть из нее деньги. Но деньги — это далеко не самое худшее…

Рука Шерил слегка подрагивала. Она изорвала письмо на мельчайшие кусочки и, скомкав, выбросила их в ближайшую урну. Такую сумму собрать наличными, конечно, будет нелегко… Правда, Гари вносил свои деньги на отдельный частный счет. Она свободно могла брать оттуда, сколько ей было нужно на ведение хозяйства, на Бобби и на себя. К тому же у нее оставалось немного денег с тех пор, когда она еще работала. Как-нибудь удастся выкрутиться…

Поскольку теперь стало ясно, чего от нее хотят, она почувствовала себя несколько спокойнее. Видимо, новое письмо от Криса должно прийти в конце недели. Оставалось еще несколько дней передышки. А пока можно не бояться телефонных звонков и нежеланных визитов. И в постели с мужем она вновь стала прежней: пылкой и раскованной, страстно отвечающей на его ласки. Гари был весьма рад такой перемене.

— Ты, кажется, снова чувствуешь себя лучше, — с удовольствием заметил он однажды вечером.

— Да, гораздо лучше.

— А что тебе сказал врач?

— Что мое состояние вполне закономерно, — нашлась Шерил. — И что мне может быть даже больно во время близости.

— Бедняжка ты моя!

— Хорошо быть мужчиной, — протянула она с притворной завистью. — Вам достается все удовольствие, а нам, женщинам, — боль и страдание.

— Неужели ты испытывала только боль? Ай-яй-яй, Шерил, нехорошо лгать!

— Конечно же нет. Хотя беременность — штука коварная.

— Я все понимаю. Но ребенок стоит, чтобы ради него потерпеть.

— А разве я спорю? — Шерил улыбнулась и ласково потерлась носом о щеку мужа. — Ради ребенка я готова вытерпеть все!

Письмо от Криса пришло в пятницу утром. Шерил нашла его под дверью, когда собиралась вести Бобби в детский сад. Шантажист требовал принести деньги сегодня утром к одиннадцати часам в соседний квартал и положить сверток рядом с телефонной будкой, где и дожидаться его прихода.

Шерил поехала в назначенное место на машине. Припарковавшись, она вышла и, немного побродив, присела на скамью. Солнце согревало ей спину, но от страха и напряжения бил озноб. Последний раз она видела Криса, когда их обоих уводили под конвоем из здания суда после вынесения приговора. Тогда она была подавлена, опустошена, но запомнила его прощальный взгляд. Крис словно хотел сказать: «Мы еще встретимся…»

Шерил беспрестанно оглядывалась по сторонам, думая, не следит ли Крис за ней из какого-нибудь укрытия. Внезапно в будке зазвонил телефон. Чуть поколебавшись, она встала и пошла к ней. С трудом уняв дрожь в руках, заставила себя снять трубку и произнести «алло».

— Ты не захотела со мной говорить, когда я позвонил тебе в первый раз. Мне это совсем не понравилось. — Голос мужчины был жестким и злобным. Шерил молчала. Тогда он продолжил: — Извинись за это, дрянь!

Странно, но когда она услышала голос, ее нервозность прошла. Крис Белладжо перестал быть пугающим фантомом, превратился в реального человека из плоти и крови. Человека, которому нужны деньги. Что ж, она обменяет их на его молчание… Поэтому Шерил грубовато спросила:

— Так тебе нужны деньги или нет?

— Ты слышала, что я сказал! — не обращая внимания на ее слова, заорал Крис. — Ты обязана извиниться! Иначе пятки будешь мне лизать!

Шерил охватила ярость. Сдерживая гнев она язвительно проговорила:

— Прошу прощения, Крис, за то, что ты попал в тюрьму, покушаясь на жизнь полицейского!

— Я…

— Мне очень жаль, что тебя продержали там только одиннадцать лет, а не всю жизнь. Я бы вообще предпочла, чтобы ты там сдох!

— Ты что, стерва! Я тебя выучу…

— Пошел к черту!

Шерил уже собиралась бросить трубку, но услышала крик:

— Подожди!

— Ладно, слушаю! — Она снова поднесла трубку к уху.

— Ты мне за это заплатишь. Как тебе понравится, если твой очаровательный малыш попадет под машину?

— Ты не посмеешь сотворить такое, мерзавец! — в отчаянии прокричала Шерил.

— Может быть, раньше я действительно и не посмел бы, но не теперь. Тюрьма меня многому научила. Так что не надейся меня разжалобить, сучка!

Она рассмеялась каким-то деревянным голосом и, пересилив страх, ответила:

— Чепуха! У тебя духу не хватит!

Крис грязно выругался. Шерил брякнула трубку на рычаг и прислонилась к стене будки, почувствовав внезапную слабость. Аппарат немедленно вновь затрезвонил. Она с неохотой сняла трубку и жестко пообещала:

— Если ты еще раз посмеешь меня обзывать, то денег тебе не видать.

— Прекрасно. Тогда все приличные господа, друзья твоего муженька тут же узнают о тебе всю правду.

— Видно, тебе без этих денег никак не прожить, негодяй!

— Сука! — ругнулся он негромко, но тут же завопил: — Не вешай трубку! Рядом со скамейкой стоит урна. Положи в нее деньги и уходи, а потом возвращайся через десять минут.

— Зачем?

— Затем, что я хочу их пересчитать, вот зачем! Вдруг ты решила меня надуть?

— Там ровно пятьсот долларов.

— Делай, что тебе говорят, и возвращайся через десять минут! — приказал он. — Или пожалеешь!

Шерил положила деньги в урну и уехала, раздумывая, стоит ли возвращаться — она боялась, что Крис может поджидать ее. Но в конце концов решилась и, к своему великому облегчению, увидела, что возле урны никого нет. Выйдя из машины, Шерил присела на скамейку. Через несколько минут снова зазвонил телефон.

— Я хочу знать номер твоего домашнего телефона.

— Обойдешься.

— Если ты не дашь его мне, сильно пожалеешь!

— Плевать мне на твои угрозы! Я не собираюсь этого делать.

— Что ж, хорошо. Тогда знай, что тебе придется отныне каждую неделю приносить сюда по сотне баксов и класть в эту урну. Иначе…

— Что?! Совсем спятил? Ты же сказал, что, получив эту сумму, оставишь меня в покое, — взвилась Шерил.

— А ты и уши развесила! — торжествующе захохотал Крис. — Сто долларов в неделю, или завтра все будут знать, что ты за птица.

— Ты не посмеешь!

— Посмею, посмею, — гаденько рассмеялся Крис. — И прежде всего я пойду и все поведаю твоему дражайшему муженьку. Уверен, ему будет интересно узнать правду о тебе. Я расскажу ему о временах, когда ты была со мной, обо всех тех маленьких штучках, которым я тебя выучил. Ему понравится…

Шерил бросила трубку, не в силах дольше слушать гнусное хихиканье. О Боже, что же теперь делать?

По дороге домой она с ужасом поняла, что именно этого и следовало ожидать: Крис никогда не удовлетворился бы скромной суммой в пятьсот долларов. Играя на ее страхе перед разоблачением, он будет вытягивать все новые и новые деньги, и вся эта история не будет иметь конца. Надо как-то остановить мерзавца! Но как? Пойти пожаловаться в полицию? Но тогда правда все равно раскроется. Карьера Гари будет безвозвратно погублена, и виноватой в этом окажется только она, Шерил, и больше никто. Неизвестно еще, что хуже: терпеть угрозы и вымогательство Криса или пойти у шантажиста на поводу. Но тогда придется каждую неделю где-то находить сотню долларов. А где их взять? Придется выкраивать из денег на хозяйство. Надо будет экономить, конечно, но больше деньги взять неоткуда…

Через неделю Шерил смогла оставить в урне только восемьдесят долларов и едва вернулась домой, как тут же позвонил Крис с обычными угрозами. Она уже начинала привыкать к его оскорблениям, не обращая на них внимания. Она понимала, что пока Крис выкачивает из нее деньги, он не станет осуществлять своих угроз. Кое-как ей удавалось в течение еще трех недель доставать требуемые суммы, но к концу месяца Шерил осталась без гроша.

Когда однажды вечером Гари пришел домой, она сказала как бы между прочим: