— Потому что я хотела чтобы тебе было хорошо, тебе, неужто ты не понимаешь! — Голос Шерил дрожал от душеной боли. — А если тебе не нравится, я не буду больше стараться. Обойдешься!
Она уже собиралась повернуться на бок, но Гари удержал ее.
— Да, дорогая, мне это совсем не нравится. Если ты слишком устаешь, чтобы заниматься любовью, и поэтому ничего не чувствуешь, скажи об этом, и я оставлю тебя в покое. Но только не надо притворяться что тебе хорошо, когда тебе плохо. Неужели ты не можешь понять, что твоя фальшь и ложь оскорбляют меня и убивают все хорошее, что было между нами раньше? — Он притянул ее к себе так, чтобы она смогла положить голову на его плечо. — Послушай, — возбужденно продолжал он, — я очень огорчен тем, что ты больше ничего со мной не чувствуешь. Я начинаю за тебя беспокоиться: в последнее время ты просто не похожа на себя!
Зная, каким настойчивым и непреклонным может быть Гари, Шерил внезапно разозлилась. Что ему надо, в конце концов?
— А может быть, дело не во мне, а в тебе? Может быть, я тебе надоела?
Рука мужа крепко сжала ее плечо.
— А может быть, это я тебе надоел? — грубо спросил он.
Шерил закусила губу от обиды и раздражения и решила замять разговор.
— Послушай, извини меня. Хорошо? А сейчас давай, пожалуйста, спать.
— Нет, дорогая, подожди. Мы действительно должны во всем разобраться.
— Тут не в чем разбираться, — коротко ответила Шерил и попыталась высвободиться из объятий Гари. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Гари, с меня довольно! Я не…
— Может быть, все это из-за твоей беременности? Хотя, когда ты была беременна в первый раз, ты чувствовала себя прекрасно…
Она стала успокаиваться, поняв, что он сам нашел выход из нелегкого положения. Это не спасало от лжи, по-прежнему разделявшей их, по Шерил была рада любой отсрочке. Она с облегчением вздохнула:
— Ты и правда так считаешь?
— А что же еще я должен, по-твоему, думать?
Она кивнула и осторожно заметила:
— Мне кажется, что на этот раз так хорошо все не обойдется. Бобби я действительно носила очень легко, но сейчас я неважно себя чувствую.
— Ты должна показаться врачу.
— Я уже была…
— Тогда, может быть, стоит съездить в Вашингтон показаться специалистам?
— Это совсем не обязательно, — запротестовала Шерил. — Плохо бывает обычно в первые три месяца, потом становится легче.
— Но почему, черт возьми, нужно ждать и чувствовать себя несчастной, когда тебе могут помочь? Если ты не пойдешь к врачу, тогда я отвезу тебя к нему сам! — пригрозил муж.
Испугавшись, что он так и сделает, Шерил постаралась улыбнуться.
— Гари, я же не ребенок! Честное слово, я завтра же отправлюсь в женскую консультацию.
— Хорошо. — Он нагнулся поцеловать ее. — Желаю тебе стать опять здоровой и счастливой, любовь моя.
Гари выключил свет и лег, но не обнял жену, как делал это всегда. Какое-то время оба лежали неподвижно, потом Шерил, коротко всхлипнув, повернулась к Гари. Тот сразу же привлек се к себе и крепко обнял, погладив по голове, как обиженного малыша.
— Моя милая! Моя маленькая девочка! — шептал он, а Шерил, уткнувшись в его плечо, плакала горько и безутешно.
— Обними меня, — всхлипывала она. — Пожалуйста, обними крепче. Ты мне так нужен! — Шерил прильнула к мужу в поисках защиты от грозящей ей опасности. Через несколько минут, когда ее рыдания мало-помалу стихли, она спросила, умоляюще глядя в глаза Гари: — Обещай, что ты никогда не разлюбишь меня!
— О, Шерил, что ты только говоришь!.. — возмущенно воскликнул он, еще крепче прижимая жену к себе.
— Обещай мне… — Ее голос зазвенел от напряжения, а ногти крепко впились в ладонь мужа. — Обещай, что как бы ни сложилась наша жизнь, ты никогда не разлюбишь меня!
— Обещаю, конечно, обещаю! — Гари ласково провел рукой по ее лицу, стирая следы слез. — Я люблю тебя всем сердцем и клянусь любить до самой смерти. И никто, повторяю — никто и никогда не сможет нас разлучить!
Казалось, что он произнес волшебное заклинание, потому что едва эти слова слетели с его губ, как Шерил заснула глубоким спокойным сном.
На следующий день, перед тем как уйти работу, Гари принес ей чашечку чая, поцеловал и нежно потрепал по плечу. Она проснулась, когда муж открыл занавески, и комнату залили яркие лучи солнца, но едва он ушел, плюхнулась обратно на подушку. Ее снова сморил сон. Прошло больше двух часов, прежде чем она наконец смогла окончательно пробудиться. Солнце стояло уже высоко. С усилием Шерил села на кровати. До нее наконец дошло, что сегодня понедельник, и Бобби давно пора вести в детский сад.
На ходу застегивая блузку, она стремительно сбежала вниз. Бобби сидел в любимом отцовском кресле перед телевизором и держал в руке хрустальный бокал с позолотой — свадебный подарок родителей Гари.
— Я как папа, — дерзко заявил мальчик, встретив недоуменный взгляд матери.
— Вижу, — улыбнулась она и тут же заметила на хрустале капли какой-то жидкости.
Поспешно отняв бокал у малыша, она принюхалась. Это был коньяк. Слава Богу, кажется, все-таки не успел попробовать его на вкус. Шерил почувствовала себя почти преступницей. Ей давно следовало быть на ногах и присматривать за мальчиком, а она вместо этого спала как сурок!
Казалось, Бобби знает, о чем думает мать.
— Нехорошая мама сегодня поздно встала.
Он так похоже изобразил голос отца, что Шерил не выдержала и рассмеялась:
— Точная копия папочки! — С этими словами она быстро нагнулась и крепко обняла сына.
Мальчик перенес ласку со снисходительным видом мужчины, милостиво позволяющего обожать себя. Расхохотавшись, Шерил взъерошила его волосенки.
— Ах ты, мой карапуз! — При этом она взглянула на часы и увидела, что уже минуло десять. — Ты понимаешь, что тебе давно пора быть в детском саду? Ну ладно, все равно уже слишком поздно туда идти. Поэтому выключай телевизор: мы пойдем гулять.
Бобби вприпрыжку побежал собираться, а мать улыбнулась. Сегодня она хорошо выспалась и чувствовала себя намного лучше, чем в последние несколько дней. Но в тот момент, когда они уже стояли на пороге, раздался телефонный звонок. Шерил сразу же напряглась.
— Обожди минуточку, Бобби!
Она бегом бросилась к телефону, но оказалось, что тревога ложная. Звонил Гари.
— Я хочу убедиться, что у тебя все в порядке, дорогая. Не забудь записаться к врачу. Домой постараюсь вернуться как можно раньше.
В парке уже прогуливались несколько мамаш с детьми. Шерил поболтала с ними некоторое время, но потом Бобби захотел пустить свой кораблик поплавать в маленьком прудике, и они отправились туда. День был просто чудесным. Сын тащил под мышкой кораблик, подаренный ему на день рождения тетей Джилл, а мать рассеянно слушала детскую болтовню. Когда они шли по тропинке между деревьями, она внезапно почувствовала, как в душе зарождается какое-то противное чувство — ощущение, что за ними следят. Вздрогнув, Шерил беспокойно оглянулась.
Тропинка была пуста, и за деревьями, кажется, тоже не было никого. Потом неожиданно раздался какой-то шорох. Шерил испуганно вскрикнула и обернулась, но это оказался всего лишь голубь, который с шумом вылетел из-за куста. Немного успокоившись, она даже посмеялась над своей пугливостью, однако неприятное ощущение осталось.
Теперь ее взгляд постоянно ощупывал все вокруг. Она была готова встретиться лицом к лицу со своим врагом. Бобби нетерпеливо потянул ее за руку. Он не понимал, почему мама вдруг замедлила шаги и со странно напряженным лицом вглядывается в заросли кустарника. Шерил еще раз осмотрелась, все еще уверенная, что где-то поблизости скрывается Крис, но потом позволила Бобби увлечь себя к пруду.
Сидя на берегу и неотрывно следя за сыном, Шерил вспомнила про письмо, пришедшее в конце прошлой недели, оно еще лежало у нее в кармане. Расправив смятый листок, Шерил вчиталась в косые строчки. Внезапно точно камень свалился с ее души: Крис требовал денег. Только денег, ничего больше! Взамен он обещал оставить ее в покое. Он давал ей неделю на поиски пятисот долларов.