Лёшку с Серёгой стали повсюду узнавать задолго до премьеры. А тут ещё пошли многочисленные пресс-конференции, интервью, ток-шоу…

Отвечать по многу раз на одни и те же вопросы быстро надоело. А интервью и ток-шоу всё продолжались. Ребята порой позволяли себе почудить, а Артём Николаевич их чаще поддерживал, чем одёргивал.

Впрочем, встречались и такие вопросы, на которые всерьёз и отвечать не стоило. Ну что ответишь по поводу съёмок на международной космической станции или как долго им пришлось готовиться к космическому полёту? Сказали, что готовились всю жизнь, и рады, что полёт завершился отлично.

Вся эта суета-беготня не закончилась даже с выходом программы в эфир. Напротив, их ещё чаще звали на разные телеканалы и радиостанции. Появляться в людных местах стало страшновато: тут же их с Серёгой окружали любители, по большей части любительницы автографов. Когда Лёшка дома жаловался на судьбу-злодейку, мама ему искренне сочувствовала, а отец лишь посмеивался и говорил, что у любой профессии есть свои издержки. Серёга, наоборот, чувствовал себя как рыба в воде.

— Пойдём купаться в лучах славы, — говорил он Лёшке, завидев очередную стайку девчонок с блокнотиками или рекламными плакатами. Лёшке не оставалось ничего другого, как привыкнуть ко всему этому и относиться спокойно. Он придумал несколько вариантов памятных надписей, научился ставить свою подпись не слишком коряво и перестал обращать внимание на эту сторону жизни.

Газетчики тоже никак не желали отстать, но с журналистской братией приходилось сложнее. Многие обижались на отказы дать интервью, хотя отказывали им только по уважительным причинам. Кое-кто счёл нужным вместо несостоявшегося интервью написать, что Кузнецов с Гранаткиным заболели звёздной болезнью и им плевать, что читатели не получат ответов на свои вопросы.

— Ну да! Бедные читатели! Они в сто первый раз не узнают, что я терпеть не могу манную кашу, а любимый цвет Кузнецова серо-буро-малиновый, — острил Серёга и выкидывал газету в урну.

В городе появилось несколько огромных рекламных щитов: «Смотрите на канале „ТВ-Сибирь“ „Осторожно! Джинн Толик“». Понятное дело с их фотографиями. Отчего-то это никак от них не зависящее событие общественность в лице СМИ восприняла как факт, подтверждающий, что их звёздная болезнь прогрессирует. Но зазывать на всякого рода интервью и встречи их не перестали. А ведь им ещё и учиться нужно было. Учебный год близился к концу со всеми вытекающими проблемами в виде контрольных, тестов и прочего. То, что они не стали хроническими двоечниками, было большой случайностью и чистой удачей. Лёшку продолжало выручать умение запоминать всё легко и сразу, а Серёгу преподаватели и раньше любили, а теперь он вполне мог позволить себе подойти к учителю и с кислой миной на лице сообщить, что он, дескать, накануне переутомился на съемках и просит его сегодня не спрашивать. И его не спрашивали! Лёшка, хоть ему порой этого сильно хотелось, так и не набрался храбрости воспользоваться этим рецептом, хотя Серёга даже текст для него сочинил и выражал готовность с ним прорепетировать.

— Ты главное в глаза смотри, — наставлял он Лёшку. — Они у тебя всё равно заспанные, а значит, усталые. Всего делов-то!

Высыпаться действительно удавалось редко. Почему-то все телешоу, в которые их приглашали, начинались либо поздно вечером, либо с самого раннего утра. За ними, конечно, присылали машины и отвозили домой, но чаще — сразу в школу. И всё равно они частенько опаздывали на уроки. Хорошо, что ребята в школе к их популярности относились нормально, не так, как в театре. Прикалывались, разумеется, но не обидно, «по-человечячьи», как любил говорить Артём Николаевич.

— Господа, я пригласил вас сюда, чтобы сообщить две новости. С какой начать?

— Давайте с хорошей, Артём Николаевич, — предложил Лёшка.

— Нет, лучше с плохой. Хорошая потом её перебьёт, — возразил Серёга.

— Да они обе хорошие. Нет, у каждого может быть, конечно, своя точка зрения, — режиссёр сделал паузу.

— Артём Николаевич! Не травите душу! — вдвоём взмолились они, видя, что у режиссёра сегодня отличное настроение и он не прочь слегка подурачиться.

— Ладно. Вот ваши контракты. Читаем молча всё подряд. Что непонятно, спрашиваем.

— Какие контракты?

— Читайте! Там всё написано.

Под заголовком «Трудовое соглашение» было написано много чего — на целых пяти листах. Лёшка главными посчитал две вещи: во-первых, они заключали соглашение с ЗАО канал «ТВ-Сибирь» об участии в съёмках телешоу «Осторожно! Джинн Толик». То есть они должны были сыграть свои роли, а канал за это был обязан заплатить им. Это и было вторым сюрпризом, неожиданным и приятным.

Серёга читал много дольше. Лёшка успел в уме прикинуть общую сумму денег, которые должны ему достаться. В договоре сумма не указывалась, зато оговаривалось, сколько им должны платить за каждый час работы, максимальное количество рабочих часов в целом, в неделю, в день. Как только Серёга дочитал, они накинулись на режиссёра с вопросами.

— Эй, не все сразу, — потребовал Артём Николаевич. — Почему заключаем договор только сейчас? А вы что, не стали бы работать со мной без денег? Ну спасибо, что стали бы. Всё, что мы здесь сделали, было сделано на одном моём честном слове. Сам сейчас удивляюсь, что нас поганой метлой не выгнали. Деньги поступали с такими задержками, что мало у кого терпения хватило бы. Так что разговоров про зарплату, что про мою или там Аронову и Валентина, что про вашу, вести не приходилось. Но на данный момент всё более-менее утряслось. Но выплатят вам ваши гонорары не сразу, а в три этапа. Это понятно?

— Понятно!

— Тогда обращаю ваше внимание на пункт седьмой. Шоу будет показано трижды: два раза сейчас с учётом утренних повторов и в сентябре. Так вот до конца этих показов вам запрещено участвовать в любых аналогичных телевизионных проектах. То есть во всяких ток-шоу или кулинарных программах ради бога, в сериалах про любовь-морковь — тоже можно, а в юмористических и развлекательных передачах — ни в коем случае. И это очень серьёзно. Если вдруг сомнения возникнут, лучше со мной посоветуйтесь. Поняли, гвардейцы кардинала?

Ребята покивали.

— А ещё вам запрещено использовать материалы нашего шоу. В смысле тексты из него, нигде и ни под каким видом. Тут настаивали, чтобы и сами образы из сюжетов не эксплуатировались, но я отбился: нам с вами это невыгодно. Потом ещё разок внимательно всё прочитайте. Теперь можете подписывать и топать в бухгалтерию.

— А вторая новость?

— После.

— Артём Николаевич, а другие ребята тоже деньги получат или только мы? — спросил Лёшка.

— А ты как полагаешь?

— Полагаю, что они тоже работали.

— И я того же мнения. Следовательно, никто не забыт и ничто не забыто. Бегом в бухгалтерию и обратно! У меня на вас четверть часа, не больше.

Процедура получения денег оказалась несколько более продолжительной, чем они предполагали. Серёга солидно уложил свой гонорар в бумажник, Лёшке пришлось воспользоваться карманом. В этот момент на горизонте появился Пашка в сопровождении Русланы, ещё одной девчонки, снимавшейся с ними.

— А! Буржуины! — завопил Пашка. — Разбогатели за наш счёт! С вас причитается!

— Ты иди свои деньги получай, нечего на наши зариться, — сурово ответил Серёга.

— Я уже получил, вот Русланку провожаю, а то она стесняется. Махнём в кафешку?

— Ты бы на съёмках такой бойкий был, тебе бы цены не было, — проворчал Серёга. — Но про кафешку, это ты правильно мыслишь. Надо же отметить! Артём Николаевич сказал, что минут через пятнадцать нас отпустит. Подождёте? Встречаемся у входа.

— Так, граждане артисты, с возвращением. Слыхали небось присказку, что деньги к деньгам тянутся? Вот в этом моя вторая новость и заключается. Нас зовут выступить на концерте. Давно зовут, но я до поры до времени отказывался. Не до того было, да и не с чем выступать — номера из шоу показывать нельзя, а народ жаждет именно этого. Но мы тут со товарищи написали пару миниатюр с теми же героями, но новыми текстами. Так что репертуар у нас в наличии и можно разные коммерческие приглашения принимать с чистой совестью. Согласны поработать и заработать? Держите тексты, репетиция завтра в обычное время. Да, не слишком шутками сорите, а то наше шоу уже по шуточке, по репризочке на цитатки растащили, по городу спокойно не пройдёшь. Так что нам хоть что-то новенькое приберечь надо. Валите отсюда, вас под окном уже толпа дожидается.