IX. МИМОЗА
Мы будем близки. Я в том уверен.
Я этой грёзой так дорожу.
Восторг предчувствий – о, он безмерен.
Я суеверен. Я весь дрожу.
Мимозой строгой она родилась,
Безгласна к просьбам и ко всему.
И вдруг так чудно переменилась
И приоткрылась мне одному.
Она мимоза. Она прекрасна.
Мне жаль вас, птицы! И вас, лучи!
Вы ей не нужны. Мольбы – напрасны.
О, ветер страстный, о, замолчи.
Я лишь счастливый! Я в том уверен.
Я этой грёзой так дорожу.
Восторг предчувствий – о, он безмерен.
Я суеверен. Я весь дрожу.
X. НАМЕКИ ЧУВСТВ
1.
Таишь ли думы иль веселье,
Иль порывания к борьбе —
Все с полудикою газелью
Есть что-то схожее в тебе.
Царит в твоих движеньях — ровность.
В глазах – мерцающая тишь.
Но я боюсь, что то условность
И что иное ты таишь.
Полна ты тайн и обаянья —
О, верно, уж познала ты,
И своевольные желанья,
И одичалые мечты…
2.
Мой взор в твоем нежданно встретил
И одичалость, и порыв, —
В тебе лукаво я подметил
Страстей томительный прилив.
Теперь лишь понял я, как скучен
Тебе твой путь в долинной мгле,
Как легкокрылый дух измучен,
Своей покорностью земле.
Как ты мечтаешь и дичишься,
И недоверчиво молчишь,
Как ты изнеженно томишься,
Уйдя в мучительную тишь…
3.
Я знаю, взор твой ярко-черный;
Сквозь сеть отточенных ресниц,
Уже не раз блистал задорно
Огнем презрительных зарниц.
Тебя наверно тянет в горы
Неодолимая тоска,
Где все громады, да просторы,
Где горы вторглись в облака,
Где ветры правят новоселье,
В веселье диком и борьбе —
Недаром с быстрою газелью
Есть что-то схожее в тебе…
XI. В ДУШНЫХ ГРЕЗАХ
То в упоительных напевах,
То в душных грезах по ночам.
Мечтаю я о юных девах —
И нет конца моим мечтам.
Как эти девы чернооки!
Как тонки выгибы их спин!
Я сладострастный, я жестокий,
Я их капризный властелин.
Люблю я царственные игры,
Мои причуды — мой закон.
Забавы кошки или тигра —
Я в вас мучительно влюблен!
То повелитель я жестокий,
То ему ног неверных дев
Всем, кто стройны и чернооки,
Шлю свой изнеженный напев.
XII. КРИК АЛЬБАТРОСА
К. Бальмонту
О, мой брат! О, мой брат! О, мой царственный брат!
Белокрылый, как я, альбатрос.
Слышишь, чайки кричат. Воздух тьмою объят,
Пересветом удушливых гроз.
Это – вихрь! Это – вихрь! О, как ждал я его!
И свободе, и вихрям я рад.
Эти бури над морем – моё торжество.
О, мой брат! О, мой царственный брат!
О, я молод ещё, и ты знаешь, я смел!
О, я смел! Я, как ты, альбатрос!
Я недаром так долго над морем летел,
И ни разу не пал на утёс.
Я с завистливым грифом уж бился не раз.
О, косматый, нахмуренный гриф,
Скоро вырву я твой огнеблещущий глаз,
Глубоко его клювом пронзив.
О, я смел! Я недавно орла одолел,
В исступлённом, жестоком бою.
Как я злобой кипел! Как я бился, хрипел,
Вырывая добычу свою.
Всем ухваткам меня, о мой брат, научи.
Этим схваткам жестоким я рад.
Но смотри… закровавились в небе лучи,
И косматые тучи висят.
Это – бури торжественно-медленный ход.
Это – буря в порфире своей…
Во главе шлемоблещущих ратей идёт
Венценосная буря морей.
Резко чайки кричат. Воздух тьмою объят.
Пересветом удушливых гроз…
О, мой брат! О, мой брат! О, мой царственный брат!
Как я счастлив, что я альбатрос!
IV. В ГОРОДЕ (1903-1904)
I. СМЕХ
На тонких ветках кудрявый иней,
Как серебристо-пушистый мех.
И туч просветы лучисто-сини.
На ветках иней. На сердце – смех!
Как две снежинки, сомкнувшись крепко,
Неслись мы долго среди пространств.
Была ты робкой, была ты цепкой.
Я – в упоенье непостоянств…
Летят снежинки, покорно тая,
И оседая на острия.
Иду. Встречаю. И забываю.
Всё мимолётно, и вечен я!
Встречаю женщин. Зовут улыбки.
И нежен профиль склонённых лиц.
И снег мелькает – он мягкий, липкий,
Он запушает концы ресниц.
На тонких ветках кудрявый иней,
Как серебристо-пушистый мех.
И туч просветы лучисто-сини.
На ветках иней. На сердце – смех!