Потом выпрямился и понизил голос до шепота:

— Кроме постели, где она ведет себя совершенно легкомысленно.

— А ты повсюду ведешь себя совершенно легкомысленно, — многозначительно протянула Арден и потерлась об него носом. — Хотела бы поцеловать тебя, но не могу найти сухого местечка.

— Ну, разве она не вылитая Бэтт Дэвис[6]?

— Нет, — возразила Арден. — «Я хотела бы поцеловать тебя, но только что вымыла волосы»[7].

— О… Что-то подобное я и имел в виду. Ладно, будешь должна мне поцелуй. Вам пора идти?

— Ты же знаешь, Мэтт превращается в монстра, если не поспит днем. Когда вернешься, сможем пойти с ним на пляж.

— И сыграем на раздевание.

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь другом?

— Конечно, — ответил Дрю, принимая оскорбленный вид. — Иногда думаю о том, чтобы заняться этим в одежде.

— Ты невыносим! — воскликнула Арден, бросая полотенце ему в лицо. — Играй хорошо, увидимся дома.

Она пристроила Мэтта на бедро, повесила сумку на длинном ремне на другую руку и направилась к стоянке, где оставила «Кадиллак», доставшийся ей после того, как Дрю купил себе «Джип».

Они пробыли в Европе три месяца, переезжая из страны в страну, с турнира на турнир, и вернулись всего неделю назад. Дрю теперь занимал пятую строчку в мировом теннисном рейтинге, и надеялся, что к этому времени в следующем году снова станет номером один.

— Потом я уйду из спорта.

— И что дальше?

— Как тебе идея — организовать сеть магазинов спортивных товаров? С упором на семью. Ну, вроде того: одинаковые кроссовки для отца и сына, соответствующие теннисные платья для матери и дочери, дворовые игры для всего семейства. Что-то в этом духе.

— Звучит потрясающие. И мне нравится сама концепция.

— Вот этим и займусь. Мы собираемся опередить других.

— Мы?

— Хэм тоже уйдет. Он говорит, что слишком стар, чтобы снова и снова нянчиться с теннисными молокососами. Он хочет войти в дело со мной. И с тобой, — Дрю быстро поцеловал ее, — конечно.

Поэма «Джоуи» была опубликована в женском журнале, а затем в «Ридерз Дайджест». В дамском издании поинтересовались, не собирается ли она написать короткую историю или повесть, и Арден проигрывала в уме несколько идей.

— Тебе нравится наблюдать за папиной игрой? — спросила она Мэтта, отпраздновавшего свой второй день рождения в Париже.

Он на самом деле стал слишком тяжелым, чтобы таскать его на ручках, но Арден никогда не отказывалась от такой возможности. Мэтт называл ее «мама», и каждый раз, когда с его постоянно влажных губ срывалось это слово, ей хотелось плакать от счастья.

— Ну, разве папа не потрясающий? Хотя ты — так же как и я — относишься к нему предвзято.

Арден не замечала мужчину в припаркованной рядом машине, пока он не вышел из нее, и она не глянула через плечо, отпирая автомобильную дверь. И все в ней заледенело: кровь остановилась в венах, легкие перестали дышать, сердце отказалось биться.

Он растолстел фунтов на двадцать, волосы сильно поредели, поседели и совсем истончились. Кожа выглядела бледной, особенно по контрасту с багровыми капиллярами на носу, покрасневшему от чрезмерных возлияний. Щеки обвисли, словно огромные пустые карманы. Обшарпанные ботинки, неопрятная не по погоде одежда казалась плохо выглаженной и чересчур обтягивающей.

Но под полуопущенными ресницами по-прежнему таился тот же мерзкий взгляд, лицо кривила знакомая самодовольная ухмылка, и этот оскал подсказал, что он имеет нечто на кого-то и не может дождаться, чтобы использовать информацию в своих интересах.

Арден ощутила приступ неудержимой рвоты, сглотнула горькую желчь, подступившую к горлу, и инстинктивно, со свирепой материнской защитой прижала Мэтта к себе.

— Приветствую, миссис Макаслин.

Он выплюнул ее фамилию, как похабное оскорбление. Отвращение затопило Арден, возник нестерпимый порыв умчаться как можно дальше и с максимальной скоростью. Вместо этого она посмотрела на него ледяными от ненависти глазами.

— Здравствуй, Рон.

Глава 11

Мутные глаза обшарили ее тело, и Арден почувствовала нестерпимую потребность в обжигающем душе. Она не могла допустить, чтобы Рон понял, насколько напугал ее, и это единственное, что удержало от крика.

— Здорово выглядишь, — процедил он, подняв на нее взгляд после доскональной оценки.

— А ты похож на черта, — отрезала она, удивляясь, откуда набралась храбрости.

Но она знала — откуда. Небывалая смелость являлась следствием любви Дрю и обретенного с ним счастья.

Рон Лоури моргнул, на мгновение сбитый с толку ее непривычной дерзостью, потом его рот злобно скривился в ухмылке.

— Верно. Но я не умею так ловко приземляться на четыре лапы, как вы, миссис Макаслин.

Арден поставила извивающегося Мэтта на тротуар. Малыш перестал обращать внимание на беседу и гораздо больше заинтересовался желтой металлической кнопкой на столбике, отмечающем место парковки. Арден проследила, чтобы ребенок оказался вне досягаемости Рона.

— Не смей обвинять ни меня, ни кого-либо еще в собственных неудачах, Рон. Тебе на серебряном блюдечке преподнесли ключи к успеху. Или, правильнее сказать, — на золотом свадебном кольце? И если ты не смог воспользоваться предоставленными возможностями, то проклинай только себя.

Рон сжал руки в кулаки и угрожающе шагнул вперед.

— Не строй тут из себя королеву. Я одним махом могу смести твой крохотный мирок, миссис Макаслин. Как ты его нашла?

Арден решила, что единственная защита — ни в чем не признаваться и категорически все отрицать, и надменно вздернула подбородок.

— Не понимаю, о чем ты.

Вцепившись в Арден стальными пальцами, Рон рванул ее к себе.

— Как ты обнаружила Макаслина? И не воображай, будто я полный идиот и поверю, что по случайному стечению невероятных совпадений ты сделалась его застенчивой невестой.

Арден сглотнула острую льдинку страха и сморщилась от волны боли. Она ведь и раньше видела эту черту характера Рона и всегда знала, что он подонок, но не хотела признать это. Он превращался в беспощадный, жестокий, всесокрушающий каток, если жаждал что-то заполучить.

— Дедуктивное мышление, — с облегчением пробормотала она, когда он убрал пальцы с ее рук. — Я видела его с женой в то утро, когда они покидали больницу с ребенком.

— Что ж, поздравляю. Малость поумнела, да?

Рон так зыркнул на Мэтта, что у Арден кровь застыла в жилах.

— Смазливый мальчишка. Я здорово потрудился, порождая его.

Океан тошноты захлестнул Арден, она подумала, что вполне может грохнуться в обморок, и через несколько секунд очень удивилась, что все еще стоит на ногах.

— Ты? — прохрипела она.

Рон заржал как придурок.

— В чем дело, миссис Макаслин? Перепугалась, что все старания коту под хвост? Что выскочила замуж не за того мужика? А?

Его издевка вызвала еще большее отвращение.

— Ведь Мэтт — сын Дрю? — в отчаянии спросила Арден.

Рон впился в нее злобными глазами, наслаждаясь мукой на ее лице, порожденной его словами.

— Он обеспечил спермой, да. Но, если помнишь, всю работу проделал я.

Облегчение было настолько огромным, что Арден тяжело осела на нагретый металлический корпус автомобиля. Через какое-то время головокружение прошло, и мир вернулся на свое место. Но медный вкус во рту и резь в желудке остались. Это чудовище — настоящий дьявол, способный на все что угодно.

— Фактически ты оказала мне большую услугу, выйдя за Макаслина, — процедил Рон, лениво выковыривая из-под ногтей воображаемую грязь.

А может, и не воображаемую.

Она не собиралась потакать ему и спрашивать, что он имеет в виду. Вместо этого твердо взглянула в ненавистные глаза.

— Для меня настали очень трудные времена, Арден. Понимаю, что тебя раздавит известие о том, что практики, которую так старательно создавал твой распрекрасный папаша, больше не существует.