Он сел, мягко отстранил ее и оглядел комнату.

— Господи, что за убогая конура. Поехали домой.

Мэтт ликовал от наличия такой благодарной аудитории. Родители сидели на полу гостиной на восточном коврике и приветствовали его игривые проделки, которые с каждой минутой становились все более дикими. Малыш кувыркался, скакал, носился кругами, пока не свалился на спину и не врезался головой в ножку рояля, после чего громко взвыл.

— Вы должны уложить его спать, пока он не завелся еще больше, — предостерегла миссис Лаани.

Она пролила немало счастливых слез с тех пор, как Дрю и Арден вошли в переднюю дверь, держась за руки, выглядя неопрятными, но сияющими.

— Ладно, Бозо[10], ты слышал голос командира.

Игнорируя слезы сына, Дрю поднял его и посадил себе на плечи. Пальцы Мэтта вцепились в густые белокурые волосы отца. Арден обвила талию Дрю, и они вместе начали подниматься по лестнице.

Арден решила, что они ждали слишком долго, и надо было успокоить Мэтта еще внизу. Он не поддавался увещеваниям, всячески противясь попыткам впихнуть его в пижамку.

— Пи-пи, — твердил малыш.

— Может, это и не ложная тревога, — предположила она.

Дрю скептически посмотрел на жену, и задумался, сколько еще препятствий возникнет на их пути к собственной постели. Его тело бушевало. Он моментально принял решение.

Прочь пижаму, прочь большой ночной подгузник. Мэтт понесся в ванную и уселся на горшок. Сделав свое дело, заработал восхищенную похвалу матери и удивление отца. Мэтт сиял и радостно упивался их объятиями и поздравительными поцелуями. Вызвали даже миссис Лаани, чтобы она присоединилась к общему ликованию. Такое обожание все-таки утомляло, так что, едва очутившись в кровати, Мэтт свернулся клубочком и заснул, прижимая к себе Винни-Пуха.

— У нас получился великолепный малыш, — прошептал Дрю, одной рукой обнимая Арден.

— Угу, — согласилась она, теснее прильнув к нему. — До того как я отдала Рону пять тысяч долларов, он сообщил, что стерилизовал меня после рождения Мэтта.

Дрю цветисто выругался.

— Неудивительно, что после этого ты неделями бродила, как зомби.

Она задрожала, и он обнял ее второй рукой.

— Вот почему я так противилась посещению доктора — не хотела, чтобы ты узнал. Я и так уже хранила от тебя одну тайну.

— Не имеет значения, Арден. Проживем и без еще одного ребенка…

— Нет, — тихо вскрикнула она, не желая потревожить спящего сына. — Рон солгал. Он сказал это, чтобы вселить в меня ужас.

— Вот сволочь, — злобно процедил Дрю.

— Именно поэтому я была такой возбужденной и счастливой после того, как мы покинули кабинет врача. Помнишь?

Муж любовно стиснул ее грудь.

— Помню, — прохрипел он.

— Доктор сказал, что нет ни единой причины, мешающей мне родить столько детей, сколько мы захотим.

Дрю поцеловал ее в лоб.

— Я буду любить их всех. Но не стану переживать, если у нас больше никто не появится. В следующем году я намерен занять первую строчку в рейтинге профессиональных теннисистов.

Она обвила его талию, выказывая полное одобрение и поддержку.

— И тогда смогу достойно удалиться. У меня замечательный сын. Жена, которую люблю всем сердцем. О чем еще можно просить Бога?

Родители одарили спящего малыша поцелуем на ночь и покинули комнату. Коридор простирался перед ними, и оба внезапно ощутили и робость и возбуждение.

Дрю посмотрел на Арден.

— Еле сдерживаюсь, чтобы не утащить тебя в кровать, но знаю, что ты любишь ухаживания.

Ее глаза мечтательно загорелись.

— Это было до нашей свадьбы.

— А теперь?

— А теперь я хочу заняться любовью с собственным мужем.

— Мне надо принять душ.

— Так действуй.

— Займу ванную внизу. Пятнадцать минут?

Она улыбнулась, довольная тем, что муж на время оставит ее одну, тем самым дав возможность подготовиться к его приходу.

— Поспеши.

Арден выкупалась, быстро вымыла голову, высушила волосы, надушилась и увлажнила кожу лосьоном. Пеньюар, который она принесла домой в тот день, когда рухнул весь ее мир, по-прежнему ждал в длинной плоской коробке. Она вытряхнула прозрачное фиолетовое одеяние и надела на себя. Невесомая материя только подчеркивала наготу.

Арден лежала, откинувшись на подушках, когда вошел муж в одном полотенце на бедрах, съехавшем ниже пупка, обрамленного темно-золотистыми завитками. Она с интересом проследила интригующий рисунок волос от узенькой полоски до распахнутого веера на широкой груди.

Встретившись с ней глазами, Дрю подошел к кровати и отбросил полотенце в сторону. Жена бесстыдно разглядывала его.

— Очень мило, — одобрил он ее новое ночное одеяние.

Его взгляд дрейфовал вниз по изящной шее к окружностям грудей. Под тонкой, как паутинка, тканью явно просматривались соски, материя облепила бедра, подчеркивая их форму. Арден целомудренно скрестила стройные длинные ноги.

— Спасибо, — ответила она.

— Тебе идет этот цвет.

— Запомню. Тебе тоже идет этот цвет.

Дрю просиял широкой усмешкой.

— Придется поработать над загаром. Всю прошлую неделю было не до того. — Склоняясь к ней, скользнул пальцем в V-образный вырез и заглянул внутрь. — Да и тебе не помешает.

Дразнящее кружение вокруг соска заставило ее тяжело задышать, груди приподнялись и прижались к руке мужа, глаза обрели такое томное выражение, что его поясница заныла от желания.

— Арден, — прошептал он, лег рядом с ней валетом и уткнулся лбом ей в бедро. — Я люблю тебя. И ненавижу разлучаться с тобой. Никогда больше не покидай меня.

— Никогда, — поклялась она, ероша его шевелюру.

Дрю развел края пеньюара и прижался твердой щекой к шелковистой коже.

— Ты так чудесно пахнешь, — бормотал он, целуя ее пупок и любовно обводя его языком. — Ты родила моего сына. Носила его… здесь.

Он губами скользил по ее животу, дразня отзывчивую плоть.

— Да, — выдохнула Арден.

Она слегка развернулась и глубоко вдохнула его аромат, волосы на мужском теле посылали чувственные импульсы лицу, губам, коже. Ртом наткнулась на глубокую ямочку его пупка и с любопытством обследовала нежную впадину.

— О Господи, Арден.

Дрю запутался пальцами в локонах, притягивая ее голову еще ближе.

— Каждое шевеление ребенка заставляло думать о тебе. — Арден погладила его бедра. — Я пыталась представить, как ты выглядишь, молилась, чтобы ты стал хорошим отцом моему малышу, воображала, что скажу тебе, если мы когда-нибудь встретимся.

— Я тоже думал о тебе. Я знал, что ты здорова, так что не мог представить тебя толстухой или слишком худой. И тоже с любопытством воображал твою внешность, индивидуальность, пытался понять мотивы твоего решения родить ребенка незнакомцу. Мне было интересно, думала ли ты когда-нибудь обо мне.

Арден улыбнулась в золотистую поросль, окружающую его мужественность.

— Да, думала.

Ее губы, а следом кончик языка коснулись напряженной плоти, и все его тело задрожало.

— Дрю, — пробормотала она, — когда ты… собирал…

Она не осмелилась закончить, не желая именно сейчас говорить об Элли. Не теперь. Нет, когда он обхватил изгиб ее ягодиц и притянул ее бедра к своему рту.

— Я был один, — вымолвил он, предугадывая вопрос.

Его дыхание шевелило темный покров, защищающий женские тайны.

— И если бы встретил тебя раньше, разглядел, то, возможно, возжелал бы больше, чем жену.

Дрю впился горячим интимным поцелуем в вершину заманчивого треугольника.

Любовные игры увлекали все дальше и дальше, пока желание не заструилось в венах, словно теплый густой мед. Дрю перевернулся к Арден, встал на колени между ее ногами, медленно и нежно развел их, потом так же осторожно положил на свои бедра, подсунул руки ей под попку и притянул к себе. Они не отводили глаз друг от друга, когда он входил в ее лоно.

Гладя спину Арден чувственными движениями, Дрю посадил ее, чтобы они оказались лицом к лицу, и запечатал ее рот поцелуем, объявляющим его неутолимую потребность в ней. Провел руками по ее бокам и подобрался к груди, затем подхватил нежные полушария и в очередной раз изумился их пышности и женственной тяжести. Большими пальцами слегка обвел набухшие от любви соски.