Арден с благодарностью внимала словам Дрю, но на самом деле не особо вникала в сказанное или в окружающую обстановку. Чудесно слышать его голос возле своего уха, чувствовать аромат его теплого дыхания, ощущать оберегающую мощь твердого тела, пока он неназойливо направляет ее шаги. Ее пульс, казалось, бился в такт с первобытным ритмом прибоя, атакующего берег в ярде от них.

В полумраке прятались влюбленные парочки, обнимаясь и перешептываясь. Становилось понятно, что уединение было целью любого, бредущего через сад среди ночи. И, когда Дрю остановился и потянул Арден под прикрытие скалы, увитой цепляющейся виноградной лозой, она не выразила никакого протеста.

— Позвольте пригласить вас на танец? — спросил он с нарочитой чопорностью.

Арден рассмеялась, пытаясь сохранить бесстрастное лицо, потом кивнула:

— Благодарю вас.

Она шагнула навстречу Дрю и впервые с тех пор, как они познакомились, испытала волнение от его объятий, от его поддержки.

Дрю держал ее в традиционной позиции для вальса: рука вокруг талии, соединенные ладони в стороне на уровне плеч, ее пальцы — на его предплечье. Они едва двигались, не жертвуя этим драгоценным сокровенным укрытием, и оба понимали, что танец — лишь оправдание близости. Так что они покачивались в такт звукам музыки, доносящимся от фортепьяно в вестибюле.

Минуты текли, одна песня сменяла другую, а они по-прежнему не размыкали объятий и не сводили глаз друг с друга. Их тела, внешне обманчиво спокойные, бушевали внутри, требуя более тесного контакта, тоскуя и напрягаясь, пока наконец ее грудь не коснулась его торса.

Дрю еле слышно застонал и зажмурился от изысканного удовольствия. Когда он снова открыл глаза, то засмотрелся на самые хрупкие, щедро окаймленные ресницами веки, которые когда-либо видел в своей жизни. Он жаждал целовать их. Вместо этого провел рукой по спине Арден вверх от талии и слегка нажал так, что сначала нежные вершинки, а потом пышные полушария вдавились в него.

Арден наблюдала за ним затуманенным взором и переместила ладонь с его плеча на затылок, пропуская сквозь пальцы восхитительно густые белокурые волосы, ниспадающие на воротник. Удерживая ее взгляд, Дрю поднес руку Арден к своему рту и слегка провел губами по ее суставам, взад-вперед, лаская изящные линии, увлажняя теплом своего дыхания. Потом медленно закинул ее запястье себе на шею и заскользил по ее предплечьям, вниз по бокам, обвил талию, и притянул ближе.

— Вы ведь понимаете, как мне трудно держаться от вас подальше, правда?

— Да, — хрипло произнесла Арден, выгибаясь ему навстречу.

— Мне невыносимо хотелось обнять вас, Арден.

— А я ужасно хотела очутиться в ваших объятьях.

— Вам достаточно только попросить, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы, вдыхая аромат носом, ртом и кожей. — Вы прекрасно пахнете, просто замечательно. Вы красавица. Ей-Богу, я мечтаю о каждом дюйме вашего тела. Мечтаю видеть вас, касаться, пробовать на вкус.

Дрожащие вздохи сотрясали ее, когда она спрятала лицо в изгибе его плеча, стиснула его шею и прижалась еще сильнее. Дрю хрипло застонал от наслаждения, сжав зубы. Одна рука скользнула по ее спине, ненадолго задержалась на талии, затем спустилась и обхватила выпуклую ягодицу. Не отрываясь от Арден, Дрю сумел переступить так, что одна нога оказалась между ее ног, а ее колено — между его.

Он был твердым. И горячим. Очень горячим. Арден ощущала его иссушающий жар сквозь одежду и пожар в собственной плоти, тающей возле него. Все еще нажимая ладонью на ее бедро, Дрю потерся об нее. Ее резкий испуганный вскрик приглушила его рубашка.

— Прости, Арден. Я не хотел быть грубым, но, Боже мой, как же мне хорошо с тобой.

— Дрю…

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Дрю…. — Она откинула голову назад и смело взглянула на него. — Нет. — Ее трясло. — Нет. — Потом немного истерично, немного безумно и совсем безрассудно попросила: — Поцелуй меня.

Его рот обрушился на ее губы с таким же отчаянием. Поцелуй вышел яростным — взрывной выход неудовлетворенного желания и подавляемых эмоций. Он впивался в нее почти жестоко, но она приветствовала неистовый напор, потому что никогда не чувствовала себя более живой. Словно бабочка, вырвавшаяся на свободу из тоскливой куколки, словно узница уныния и мрака, впервые в жизни увидевшая свет.

Дрю поднял голову и посмотрел на нее блестящими синими глазами. Он дышал тяжело и прерывисто. Как и она. Арден ощущала его отвердевшую плоть прямо против того места в своем теле, которое, казалось, пульсировало от радостного предвкушения.

Он с трудом справился с бушующими импульсами и с трогательной нежностью погладил ее подбородок. Потом провел кончиком большого пальца по припухшей нижней губе и покаянно нахмурился. Арден великодушно улыбнулась.

Когда затем его рот встретился с ее, это было легчайшее касание. Дрю скользнул по ней влажными мягкими губами. Утешающая ласка стала сладкой мукой.

— Дрю… — его имя звучало мольбой, шедшей из глубины души.

— Я был груб. Я не хотел.

— Знаю.

— Так жажду тебя, что с ума схожу.

— Все, что пожелаешь.

Стон животного удовольствия завибрировал в его груди, и Дрю вновь опустил голову. Его язык превратился в сладкого агрессора, облизал ее нижнюю губу, обволакивая собственным нектаром. Арден собрала его вкус своим языком и одобрительно пробормотала что-то. Дрю приблизил к ней рот и медленно раскрыл. Она сделала то же самое. Они замерли на короткое мгновение, смакуя ожидание, учащенный пульс, пробуждающуюся страсть.

Потом его язык достиг цели и уютно устроился у нее во рту. Он отступил, ворвался снова. Снова и снова, пока Арден не почудилось, что она тает. Она ощущала, как расцветает тело, готовясь к любви. Твердые и чувствительные соски уперлись в прохладную ткань платья.

Его поцелуй стал игривым, язык метался, дразнил, исследовал, поглаживал, пробовал, меняя темп и направление, действуя с такой искушенностью, что Арден с трудом цеплялась за Дрю и покорно выдыхала его имя, когда исхитрялась увернуться, чтобы глотнуть воздуха.

Его руки поднялись по ее бокам и добрались до груди. Он мягко сжал их, и они едва не вывалились через V-образный вырез. Дрю благоговейно выдохнул, впиваясь горячим ртом в ароматную плоть. Язык погрузился в ложбинку и ласкал с такой чувственностью, что Арден омыло восхитительным бесстыдством.

Всю свою взрослую жизнь она нуждалась в этом. Нуждалась в мужчине, который показал бы, что боготворит ее, любит такую, какая есть, и преклоняется перед ее женственностью. Только после знакомства с Дрю она начала ощущать себя привлекательной. С самого начала каждый его взгляд, каждый жест свидетельствовал, что он считает ее чрезвычайно сексуальной и желанной. С первой встречи он был честным с ней.

А вот она — нет.

Все ее нынешние эмоции на самом деле являлись откровенными и искренними, но поверит ли он ей потом? Когда узнает, что она мать Мэтта, ей придется ответить за многое. Стоит ли добавлять к списку еще и соблазнение? Мысль вызвала отвращение. Надо немедленно прекратить это безрассудное погружение в эротическую путаницу, или она навсегда станет объектом его презрения.

— Дрю, — прошептала Арден ему в губы, снова занявшиеся ее ртом.

— М-м-м? — он утопал в наслаждении.

— Дрю… — громче повторила она и уперлась руками в его плечи. — Не надо…

Его рука скользнула под пояс платья и ослабила его. Арден запаниковала. Если не остановить его сейчас, потом это станет просто невозможным. Единственный шанс — разозлить его. Выбить из колеи.

— Прекрати!

Арден отбросила его руки и вырвалась из объятий.

На его лице отразилось полное замешательство. Он быстро заморгал глазами, пока зрение не обрело четкость, и сосредоточился на ней. Арден заметила, как первоначальное недоумение сменилось раздражением.

— Ладно, — отрезал Дрю, — не обращайся со мной, как с нашалившим ребенком. Я имею все основания утверждать, что ты наслаждалась моими поцелуями.