— У меня скоро свадьба, — сообщил Магнификус. — Я вас приглашаю.

— Мы поднимем за вас кубки дома, — вежливо отказался Ульрик и объяснил: — Хотим, чтобы о нас забыли.

— Прости нас и тоже забудь, — извинилась за обоих Радира.

— Первое не требуется, второе не обещаю, — встал из-за стола молодой человек, расцеловал старых друзей в щеки и пошел к гостинице.

*  *  *

В номере Магнификус застал ожесточенно спорящих священника и жреца. Перед ними лежала готовая колода карт.

— Неужели ты серьезно думаешь, смертный, что судьбу можно предсказать? — негодовал Миб Тоус. — Я сейчас брошу эту колоду на пол и моя судьба изменится. Карты созданы не для балаганных шарлатанов, а для людей, желающих постичь глубины своего «я»!

— Почтенная мумия, — не уступал ему Вилли. — Твои представления многотысячелетней давности давно устарели. Прогресс и эволюция не стоят на месте. Я не утверждаю, что с помощью карт можно предсказывать будущее, потому что и в настоящем-то путаюсь. Я констатирую, что предсказанная на картах судьба имеет гораздо большую вероятность сбыться, чем непредсказанная, поскольку она и не судьба вовсе, а так — неопределенное будущее. Ты упростил мою мысль до уровня своего жука-навозника.

— Тогда как ты смеешь настаивать на том, что «Дурак» — последняя карта Старшего Аркана, если я лично участвовал в разработке исходной колоды! «Дурак» начинает Старшие Арканы. Эта карта олицетворяет чистую, наивную душу, не имеющую ничего, кроме природного чутья и готовности к познанию. Она фактор-ключ к любой другой карте.

— Чушь! — взревел сигмариот. — «Дурак» завершает Старшие Арканы и олицетворяет отнюдь не чистую душу, готовую к познаниям, а свойственный разуму парадокс, столь выгодно отличающий даже тебя от жука-навозника. Присутствие «Дурака» в раскладе прежде всего корректирует смысл рядом расположенной карты Старшего Аркана, делая этот смысл обширнее.

— Да, конечно, — язвительно скривился жрец. — Именно поэтому у ваших гадалок каждая карта имеет сразу десяток противоположных друг другу значений. Трактуй как хочешь, лишь бы деньги платили. Все уйдут довольные с «прямой десяткой пентаклей» в итоговом результате. Будешь богатой, выйдешь за принца.

— Нет, лучше они уйдут с перевернутой «Башней» как символом внутреннего переустройства и ментального обновления! — парировал священник. — Самосовершенствуйся, чадо, и дальше.

— Господа! — подал голос Второй. — На улице давно стемнело, можно выходить.

— Слушаюсь, о Великолепный! — тут же внял его призыву Миб Тоус. — Колода готова.

— Быстро, — похвалил Магнификус и спросил: — Скажите мне, уважаемый, что точно я должен буду сделать для вашего народа? До сих пор не понимаю.

— Ничего, кроме того, о чем мы уже договорились, — объяснил жрец. — Древнее пророчество гласит, что участие моего народа в битве под знаменем Великолепного освободит нас от жизни в смерти.

— Тогда, Вилли, накинь на нашего гостя плащ и, когда будем выходить из гостиницы, заболтай портье, — приказал ничего так и не понявший Второй.

Спорщики беспрекословно выполнили его указания, и они покинули номер.

Портье на месте не было, поэтому сигмариоту не пришлось применять свои таланты.

*  *  *

Сторонясь яркого света, троица пробралась к парку неподалеку и остановилась у куста, постриженного в форме шара.

— Вы помните о моей второй просьбе? — напомнил жрецу Второй.

— Мы найдем его, — кивнул тот, скинул плащ и попросту утонул в земле.

— Ух ты! — нагнулся над местом его исчезновения Вилли.

Тут из земли высунулась рука Миб Тоуса, звонко щелкнула пальцем сигмариота по лбу и опять исчезла.

— Хулиганье трухлявое! Покарай тебя Сигмар! — рассвирепел священник и начал ожесточенно топтать землю.

— Брось, Вилли, — взял его за плечо Магнификус. — Он уже далеко. Пошли-ка лучше спать.

Глубоко оскорбленный заштатный клирик напоследок плюнул в траву и поплелся за другом.

*  *  *

На заре молодого человека разбудил гудок клаксона. Магнификус выглянул на улицу и увидел Тордиона, поджидающего его у входа в гостиницу на мотоцикле. Осторожно обойдя храпящего на кушетке у стены Вилли, путешественник вышел наружу.

— Отдохнули? — встретил его вопросом Тордион, облаченный на этот раз в костюм арлекина.

— Специально лег пораньше, — ответил Второй и забрался на мотоцикл.

— Держитесь, — предупредил его профессор и крутанул рукоять газа. Двигатель оглушительно взревел и понес мотоцикл по мостовой.

— Вы не боитесь, что нас могут увидеть? — крикнул пилоту пассажир.

— Нет, — сообщил тот. — Отчего-то на маршрутах, где я проезжаю, сон у горожан особенно крепкий, — и Тордион громко захохотал.

*  *  *

Из города они выехали довольно быстро и понеслись в сторону сияющих белоснежными вершинами гор на юге. Скорость передвижения была столь стремительна, что беседовать не представлялось возможным. По мере приближения горного хребта дорога становилась все хуже и хуже, так что Тордиону поневоле пришлось сбросить скорость. Тогда-то уже подуставший от бешеной гонки Второй задал свой первый вопрос:

— Как вы думаете, профессор, можно ли предугадать судьбу?

— Предугадать — нет, можно загадать, — ответил Тордион и поинтересовался: — Откуда подобный интерес?

— Один знакомый мне заказал колоду карт, — признался Магнификус.

— Цыган, что ли?

— Он. Его колода сгорела, когда он гадал отцу Наолы.

— Бедный Тутеп! Эти карты были его единственной радостью.

Они выехали на пологий горный склон и покатили вверх. Тордион ловко управлял своей «колесницей», объезжая каменные валуны и глубокие вымоины в песчанике.

Снова под колесами возникла дорога. Даже не дорога, а, скорее, тропинка. Петляя, она устремлялась круто к вершине, так что и пешеходу пришлось бы идти помогая себе руками. Но Тордиона это мало смущало, и он упрямо гнал мотоцикл вперед.

— Перевернемся! — крикнул Второй, мертвой хваткой сжимая талию пилота.

— Все будет хорошо! — успокоил его тот. — Я знаю один секрет.

— Какой? — спросил Магнификус жмурясь, потому что летящая из-под колес мотоцикла каменная крошка то и дело попадала ему в лицо.

— Никогда не сбавляйте скорость, — сообщил Тордион и еще сильнее крутанул ручку газа.

Мотоцикл рявкнул и пулей взлетел на большую каменную террасу. У них над головой дымил вулкан.

— Вот мы и на месте, — глуша мотор, сказал бесстрашный ездок и показал на открывающийся внизу пейзаж: — Караз-Орруд. Мое любимое место. Мне здесь отлично думается.

Магнификус слез с мотоцикла и подошел к самому краю площадки. У него под ногами, частью покрытая голубоватым туманом, дремала горная гряда, похожая на хребет гигантского дракона.

— Действительно красиво! — вздохнул он.

— Очень красиво, — согласился с ним Тордион, усаживаясь на край и свешивая вниз ноги. — Сразу за ним начинается океан, а за океаном лежит материк, куда еще не ступала нога человека. Через десять-двенадцать тысяч лет первые поселенцы высадятся на его берега, а еще через несколько тысячелетий в одном из государств, основанных на этом материке, чудак ученый, страдающий клаустрофобией, теоретически обоснует возможность телепортации. Вот тогда-то все и начнется.

— Откуда вам это известно? — удивился Второй.

Профессор пожал плечами:

— Есть события, которые не могут не случиться, — он показал на место рядом с собой. — Не будем терять времени, садитесь и спрашивайте.

Магнификус устроился рядом с ним и спросил:

— Что такое сафери?

— Если вы имеете в виду фокусы со значками, то это чушь, которая исчезнет вскоре после того как ты разрушишь Черный Портал. Если вы имеете в виду саму сущность сафери, то это — фантазия и вера. Вы представляете, как устроен мир?

— Поверхностно.

— Этого достаточно. У реальности семь уровней. Немного, но все-таки. Сафери на шестом. Поле сознания. Вы придумываете, вы верите, вы реализуете. И все. Я доступно объясняю?