Мег резко вскинула голову:

– Ты советовался с Комитетом по реконструкции?

Эта вспышка гнева воскресила в нем надежду.

– Возможно, упомянул о проблеме. Мимоходом. Мне требовался женский взгляд, и они убедили меня, что любая женщина оценит широкий романтический жест. Даже ты.

Определенно, в ее глазах сверкнули искры.

– Не могу поверить, что ты обсуждал наши личные дела с этой бандой.

Она сказала «наши дела». Не только его. Тед поднажал:

– Тори и правда сердится на тебя.

– Мне без разницы.

– Леди Эм тоже, но она формулирует более вежливо. Ты задела их чувства, сменив телефонный номер. Действительно, не стоило этого делать.

– Передай им мои извинения, – хмыкнула Мег.

– Яхта была идеей Бёди. Она сделалась твоей ярой защитницей из-за Хейли. Кстати, ты была права, не позволив обратиться в полицию. Хейли очень повзрослела за последнее время, а я не из тех, кто не способен признать свою неправоту.

Надежды еще подросли, когда Мег прижала кулаки к своему мокрому пальто.

– Со сколькими еще советчиками ты трепался по поводу наших отношений?

– С несколькими. – Тед тянул время, лихорадочно пытаясь сообразить, как сыграть дальше. – Кенни оказался бесполезен. Скит все еще злится на меня. Кто бы мог ожидать, что старикан так привяжется к тебе? А Бадди Рэй Бейкер посоветовал купить тебе «Харлей».

– Знать не знаю Бадди Рэя Бейкера!

– Конечно, знаешь. Он работает в ночную смену на заправке. Шлет тебе наилучшие пожелания.

Возмущение вернуло краску на ее гладкие щеки.

– Есть хоть один человек, с которым ты не поделился? – фыркнула Мег.

Тед потянулся к салфетке возле ведерка для шампанского, в которое в преждевременной вспышке оптимизма положил охлаждаться бутылку.

– Позволь тебя вытереть.

Мег выхватила салфетку и бросила на пол. Он откинулся на сиденье и постарался придать голосу безразличие:

– Без тебя в Сан-Франциско было скучновато.

– Жаль, что тебе пришлось потратиться, но уверена: Комитет по реконструкции выразил признательность за столь щедрый взнос.

Признание, что совсем не он расщедрился на победную ставку, едва ли поможет убедить Мег в его любви.

– Целый день прождал тебя понапрасну в холле отеля.

– Чувство вины – исключительно твоя проблема. Со мной это не сработает.

– Так я же не упрекаю.

Автомобиль подъехал к тротуару, и водитель, следуя ранее данным инструкциям, остановился на Стейт-стрит напротив Национального музея американских индейцев. Дождь не утихал, и, возможно, следовало выбрать другое место, но Теду никогда бы не удалось затащить Мег в родительскую квартиру в Гринвич-Виллидж. Кроме того, Тед не представлял, как отважиться на откровенность в ресторане или баре. И был чертовски уверен, что не произнесет больше ни слова в этим лимузине, когда шофер Франчески навострил уши по другую сторону перегородки.

Похищенная выглянула в окно:

– Почему мы здесь остановились?

– Чтобы прогуляться по парку.

Тед разблокировал замки, прихватил с пола зонтик и распахнул дверь.

– Не хочу гулять. Я промокла, ноги замерзли… хочу домой.

– Скоро. – Он схватил ее за руку и умудрился выволочь жертву и зонтик на улицу.

– Дождь идет! – возмущенно воскликнула Мег.

– Не слишком сильный. Кроме того, ты ведь уже мокрая, эти огненные волосы тебя согреют, и у меня большой зонт. – Тед раскрыл купол и, обведя Мег вокруг кузова лимузина, вытащил на тротуар.

– Здесь много лодочных причалов. – Он подтолкнул ее ко входу в Бэттери-парк.

– Я же сказала, что не собираюсь кататься на лодке.

– Отлично. Никаких лодок. – В любом случае, он ничего подобного и не планировал. Это потребовало бы многоходового мышления, на которое он сейчас не способен. – Я всего лишь упомянул, что здесь есть причалы. И прекрасный вид на статую Свободы.

Мег совершенно упустила значимость последнего замечания.

– Черт побери, Тед, – бросила она отчужденно, без капли своеобразного юмора, когда-то созвучного с его собственным.

Ее веселость погасла. Нестерпимо видеть ее такой, зная, что винить приходится только себя самого.

– Ладно, давай закругляться. – Нахохлившаяся Мег хмуро посмотрела на велосипедиста. – Говори, что хотел сказать, и я отправлюсь домой. На метро.

Так он ее и отпустит.

– Заметано. – Тед повел ее по ближайшей аллее, устремленной к набережной.

Двое под одним зонтом – романтично, но не в том случае, когда один из спутников противится сближению. К тому времени, когда парочка достигла набережной, дождь промочил пиджак Теда, а его ботинки хлюпали, как кроссовки Мег.

Торговые лотки улетучились по случаю ненастья, и лишь несколько приверженцев спорта рысили по мокрому асфальту. Ветер усилился, и холодная морось хлестала в лицо. В отдалении на страже гавани высилась статуя Свободы. Уже включили ночное освещение, и можно было различить крохотные огоньки в оконцах короны. Однажды давним летним днем он разбил одно из этих окон, развернул плакат с призывом «Нет ядерному оружию» и наконец обрел своего отца. Теперь, когда фигура защитницы придает ему смелости, Тед надеялся обрести свое будущее.

Он набрался мужества:

– Я люблю тебя, Мег.

– Пустое. Могу я теперь уйти?

Тед кивнул в сторону статуи:

– Самое важное событие моего детства случилось вон там.

– Да, помню. Твой юношеский акт вандализма.

– Верно. – Он сглотнул. – И мне кажется правильным, что здесь же должно произойти и самое важное событие моей взрослой жизни.

– Разве оно заключалось не в потере девственности? Сколько тебе было? Двенадцать?

– Послушай меня, Мег. Я люблю тебя.

Она не могла выглядеть менее заинтересованной.

– Тебе нужно лечиться. Серьезно. Твое чувство ответственности вышло из-под контроля. – Мег похлопала его по руке. – Все кончено, Тед. Прекрати угрызаться. Я пережила это, и, откровенно говоря, ты смотришься немного жалким.

Он не позволил задеть себя:

– По правде, я бы предпочел, чтобы этот разговор состоялся на острове Свободы. К сожалению, мне запрещено появляться там до конца жизни, поэтому не выйдет. Запрет не казался особо ужасным в девятилетнем возрасте, но сейчас чертовски мешает.

– Ты не мог бы подвести черту? Мне еще нужно сегодня заняться кое-какими документами.

– Какими документами?

– Для приема в университет. В январе я начну учиться в Университете Нью-Йорка.

В животе стянулся узел. Определенно, он надеялся услышать совсем не это.

– Ты возвращаешься в университет?

Мег кивнула:

– Я наконец-то поняла, чему хочу посвятить жизнь.

– Разве ты не создаешь ювелирные украшения?

– Этим я оплачиваю счета. Большинство, по крайней мере. Но это не то, что способно меня удовлетворить.

Тед желал быть тем, кто удовлетворит ее.

Мег принялась говорить без принуждения с его стороны. К сожалению, совсем не об их отношениях.

– К лету я смогу получить степень бакалавра по экологии и сразу поступлю в  магистратуру.

– Это… замечательно. – Ничего хорошего. – А потом?

– Возможно, устроюсь на работу в службу Национальных парков или что-то вроде комитета по охране природы. Я могла бы специализироваться по программе охраны почвы. Вариантов много. Например, организация сбора и утилизации отходов. Многие не считают это поле деятельности привлекательным, но свалка очаровала меня с самого начала. И теперь я мечтаю работать... – Тут Мег осеклась. – Я замерзла. Давай вернемся.

– Так о какой работе ты мечтаешь? – Тед в душе взмолился, чтобы любимая призналась в готовности поработать его женой и матерью его детей, но такой вариант сейчас представлялся практически невероятным.

Мег заговорила оживленно, словно с незнакомцем:

– В действительности, я хочу превращать заброшенные промышленные  территории в места отдыха, и ты вправе считать себя ответственным за это стремление. А теперь, мы очень занятно побеседовали, но я ухожу. И на сей раз не пытайся меня остановить.