— Прости, Мариш, больше не буду, — улыбается Володя. — Давай, неси свой кулеш, а то что-то я и впрямь замечтался.

Но нормально поесть все равно не получилось, через пару минут кто-то настойчиво постучал в дверь. Жестом остановив было подскочившую сестренку, мол, сиди, сам открою, Володя пошел встречать гостей и просто обомлел, когда открыв увидал на крылечке Тюкалова в компании еще одного незнакомого офицера в черной форме СБ и подполковничьими звездами на погонах.

— Здрав будь, хозяин, — перешагнув порог, протянул ему руку Михаил. — Извини, что побеспокоили, но мы по делу к тебе. Кстати, знакомься, это мой старый друг, начальник контрразведки Терского Фронта подполковник Исмагилов.

Ходок и контрразведчик почти одновременно кивнув пожали друг другу руки.

— Дело сильно важное? — с огромным трудом Стельмашку удалось сохранить на лице невозмутимое выражение, хотя душа прямо-таки райской птицей запела. — А то я обедаю. Кстати, проходите на кухню, и на вас хватит. У Маринки сегодня отличный кулеш, вам понравится.

— Спасибо за предложение, — Михаил разводит руками и улыбается, — но не голодные мы. А дело важное, но не сильно срочное. Так что, айда на кухню, ты покушаешь, а я тебе пока все распишу в подробностях.

— Не буду вокруг да около долго ходить, — начинает Михаил, когда все рассаживаются вокруг стола, — есть группа, уходящая на север с важным заданием. Нужен грамотный проводник, хорошо знающий пустоши.

— А почему именно ко мне пришли? — Володя из последних сил крепился, стараясь говорить спокойным и даже немного равнодушным голосом, хотя отлично понимал — вот он, его шанс и упускать его нельзя ни в коем случае. — Есть ходоки куда старше и уж точно куда опытнее.

— Есть, — согласно кивает Тюкалов. — Но нужен именно ты. Потому как пойдем к Самаре.

— Куда?! — вся напускная невозмутимость с Володи слетела в один миг. — Мужики, вы здоровы вообще? Что вы в Самаре забыли? Там же Черный Полковник.

Наемник и контрразведчик обмениваются быстрыми взглядами.

— Ну, что я тебе говорил Олег? — Тюкалова ответ Володи почему-то явно обрадовал. — Он нам точно подходит!

С парнями в расположении отряда разговор вышел долгий и непростой. Рассевшиеся на первых ярусах застеленных серыми армейскими одеялами коек мужики — это вам не пацан-ходок семнадцатилетний, который как ни пыжился, как ни старался выглядеть невозмутимым и незаинтересованным, блеска в глазах спрятать так и не смог. Среди наемников таких практически не бывает, даже совсем молодые хлопцы, вроде моего первого напарника Курсанта — Толи Коломийцева или наводчика нашего БТР Сережки Горбова, позывного пока не заслужившего, от романтической шелухи избавляются очень быстро. Нету в войне ничего хорошего. Это только в кино все выглядит красиво и пафосно. В жизни — кровь, гарь, грязь и вонь. И подчиненные мои об этом отлично знают. Их тягой к приключениям не привлечешь, они натуры загрубевшие и практичные. А главное — опытные, битые. И непомерно высокая за внешне вполне обычную (прокатились куда-то, взяли что-то и назад вернулись) задачу цена их, так же как и меня чуть раньше, сходу настораживает. Но они мне верят и потому вслух ясно видимый в их глазах вопрос: «Командир, а в чем подвох?» никто не произносит. Я к этому вопросу перехожу сам.

— Значит так, мужики, из соображений секретности ни маршрут наш, ни конечную его точку, ни точную цель я вам назвать прямо сейчас не могу.

Парни снова молчат, но на лицах их читается неудовольствие. А то! Интересно, а как бы я выглядел, если бы мне предложили отправляться неведомо куда и непонятно за каким хреном.

— Все, что я знаю по нашей задаче — расскажу вам обязательно, — продолжаю я. — Но только тем, то войдет в состав группы и только после того, как мы покинем Большую Михайловку. Не подумайте, что я вам не доверяю, но информация — штука такая, имеет свойство утекать, словно вода сквозь пальцы. И не уследишь как, а она уже ушла. Причем, по закону всемирного свинства, уйдет она именно туда, где ей будут очень рады.

— Но хотя бы в общих чертах можно узнать что-то кроме «Кое-куда съездим и кое-что привезем, а взамен получим златые горы и молочные реки в кисельных берегах до кучи»? — интересуется Артем Коваль.

— Можно. Едем вглубь Пустоши. Не сказать, чтобы сильно далеко, но километров на двести-двести пятьдесят заберемся. Сведения о тамошних делах у нас весьма скудные, но из того что знаем можно сделать один вывод — легкой прогулки не получится. Там довольно сложный рельеф: слияние двух крупных рек, масса мелких проток, а вокруг — холмы и лес, плюс — много разрушенных населенных пунктов…

— Радиация как? — это уже сидящий рядом с Ковалем Шуруп.

— Вряд ли, — отрицательно качаю головой я. — Бредуны, конечно, ребята с прибабахом и лазят где ни попадя, но базу строить в местах с высоким фоном не станут.

— А база, значит, есть?

— Угу, и это — главная проблема. Район держит крупная и очень серьезная банда. Уровень подготовки у них, примерно как у Непримиримых из Ведено или Итум-Кале. Серьезные противники, и весьма многочисленные. Стволов шестьсот банда выставить сможет.

Кто-то из парней громко выдохнул, а Курсант тихонько присвистнул.

— Ни хрена себе… И что, мы при соотношении двадцать к одному их всех забороть должны?

— Нет, наша задача — просто найти и привезти нужную заказчику вещь. В конфликт с местными вообще лучше будет не вступать.

— Что, кто-то там, — Коваль указательным пальцем тычет в потолок, — верит в то, что тридцать человек на автомобилях и бронетехнике смогут незаметно просочиться через обитаемые земли?

— Нет, Артем, там надеются, что наших артистических способностей хватит на то, чтобы изобразить группу сбежавших от угрозы трибунала югоросских дезертиров. А уж там — как себя поставим. Я так понял по данным разведки, что у бредунов совсем уж отмороженных, которых выроднями кличут, не так уж много. Эти опасны всегда и для всех, включая самих бредунов. Кочевые банды выродней вообще никаких законов или понятий не соблюдают. Ходят слухи, что кроме убийств и разбоя они еще и людоедством не брезгуют.

— Мляяя, — тихонечко тянет кто-то.

— Да уж, — соглашаюсь я. — Но таких, как я понял, не так уж много. Остальные относительно адекватны. Верить им и не прикрытую спину подставлять нельзя ни в коем случае, но если тебя признают равным по силе, то по беспределу буром переть не станут, особенно в поселке или городке каком-нибудь. Там обычно что-то вроде нейтралитета держат. Мол, пока ведешь себя спокойно и стволом не машешь не по делу, к тебе относиться будут ровно, а заслужишь — так и с уважением. Что вовсе не исключает возможности заработать нож или пулю в брюхо в пьяной драке в кабаке, если ты будешь настолько глуп, что сам ее спровоцируешь, или нарваться на засаду в паре-тройке километрах от этого самого поселка. Причем, устроят ее те, кто час назад с тобой за соседним столом в трактире сидел, и сплетни местные рассказывал.

— Ничего себе перспектива… — вид у Шурупа озадаченный и задумчивый. — Хреновенько…

— Нормально, — не соглашаюсь я. — Просто зарекомендовать себя сходу нужно правильно и потом булки не расслаблять.

— А подробности такие откуда? — спрашивает Руслан.

— Из отчета. Мы далеко не первая группа, что в Пустоши уходит. Были и другие. Причем — размерами меньше, а ходили намного дальше. И смогли не только задание выполнить, но и назад вернуться, и подробный толковый отчет обо всем, что видели и слышали написать. А мы что, хуже? Что сидите, будто на похоронах? Нас ведь из-под палки туда никто не гонит. Не согласимся, будем дальше в здешних краях сусликов пасти, да контрабанду ловить. В принципе — тоже дело нужное и важное, да и платят нормально. Вот только не пожалеем ли потом? Такие контракты только один раз предлагают.

— Кстати, о других группах, — Коваль явно колеблется и, прежде чем принять решение, хочет расставить все точки над «ё». — А почему именно мы? Раз армейская или эсбэшная «спецура» уже глубоко в Пустошах бывала, то, что ж их-то не послали?