— Вот именно, — подтвердил Робинтон, — и с этим придется считаться, поскольку они явно чувствуют…

— Я не звала их, мой господин… — осмелилась подать голос Менолли.

— В этом не было нужды, я уверен, — он похлопал девочку по плечу, желая ее успокоить.

— Мастер Робинтон, Пона давно имеет зуб против Менолли, — вмешалась в разговор Аудива. Она спешила поскорее высказаться, как будто боялась передумать. — А главное, без всякой причины.

— Спасибо, Аудива. Я так и подумал. — Главный арфист слегка склонил голову, благодаря девочку за заступничество. — Госпожа Пона больше не причинит неприятности ни тебе, Менолли, ни тебе, Аудива, — в его безмятежном голосе послышался легкий оттенок суровости. — Очень любезно с твоей стороны, лорд Видериан, что ты, как моряк, оказал Менолли поддержку, хотя я предпочел бы, чтобы впредь такая поддержка не понадобилась.

— Мой отец придерживается того же мнения, мастер Робинтон, — учтиво поклонившись, ответил Видериан. — Потому-то он и отправил меня на воспитание подальше от моря. — Вдруг юноша замер, взгляд его остановился, как будто при виде опасности. На лице отразилась явная тревога.

— Ага, — заметил Главный арфист, проследив направление его взгляда.

— А я-то думаю: сколько времени понадобится лорду Гроху, чтобы прийти на зов… — он лукаво усмехнулся каким-то ему одному известным мыслям. — Лорд Видериан, вы с Аудивой свободны. Ступайте, желаю вам хорошо повеселиться.

Не ожидая повторного приглашения, Аудива схватила молодого моряка за руку и потянула в гущу толпы, — Лорд Грох собственной персоной! — простонал Пьемур, дергая Менолли за рукав. Главный арфист поймал мальчугана за плечо.

— Останься, юный Пьемур — надо же нам покончить с этой историей. — Потом обратился к кожевнику: — Какой ремешок понравился Менолли?

— Вон тот, синий, с пряжкой в виде ящерки, — тихонько подсказал Пьемур и попятился, спрятавшись за спину мастера Робинтона.

— Робинтон, моя королева снова задала мне жару… А, Менолли, ты тоже здесь! — Румяное лицо лорда Гроха осветилось улыбкой. — Моя Мерга… гм… смотрите-ка — перестала! — Лорд укоризненно уставился на свою любимицу. — А как расшумелась! Не мог ее унять, пока мы не ступили на площадь…

— Все объясняется очень просто, — небрежно заметил Робинтон.

— Неужели? Глядите-ка… теперь обе…

Менолли еще раньше заметила: Красотка заверещала, как только появились лорд Грох с Мергой. Девочка почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Но беседа двух королев закончилась, едва успев начаться. Они сложили крылышки и потеряли всякий интерес друг к другу. — Так что же все-таки произошло? — осведомился лорд Грох.

— По-моему, они просто обменялись новостями, — с усмешкой проговорил Робинтон. И правда, больше всего это походило на шушуканье двух кумушек, спешащих сообщить друг другу свежие сплетни. — И, глядя на них, лорд Грох, я вспомнил, что мне тоже сообщили одну новость: говорят, у виноторговца припасен бочонок доброго старого бенденского вина.

— Неужели? — Эта тема весьма заинтересовала лорда. — Как ему удалось его достать?

— По-моему, стоит выяснить.

— Да, и немедленно!

— Не годится изводить доброе бенденское на тех, кто ничего в нем не смыслит, или я не прав? — Робинтон взял лорда Гроха под руку.

— Разумеется, прав! — Все же лорд не мог отделаться от своих мыслей и, хмурясь, продолжал оглядываться на Менолли. Но она еще не успела испугаться, как поняла: хмурится он скорее озабоченно, нежели грозно. — Все никак не могу с тобой поболтать, юная девица. Вчера не получилось из-за рождения — такая поднялась суматоха…

— Нет ничего проще, лорд Грох. Сейчас Менолли закончит торговаться…

— Торговаться? Тогда ладно. Сделке мешать не положено… — Лорд, оттопырив нижнюю губу, перевел взгляд с Менолли на оробевшего кожевника. — Надеюсь, девочка, это не займет у тебя целый день? Вечерком приятно посидеть, поболтать. Не так уж часто нам это удается. — Покупай скорее свой ремешок, — добавил Главный арфист, легонько подталкивая лорда Гроха по направлению к выходу, — и разыщи нас — мы будем у ларька виноторговца. А ты, — его палец нацелился на Пьемура, — умойся, закрой рот на замок и постарайся больше ни во что не ввязываться. Во всяком случае, пока я не подкреплю свои силы добрым бенденским вином. — Лорд Грох недовольно заворчал — ему не терпелось поскорее промочить горло. — Если, конечно, это действительно бенденское… Сюда, любезный лорд Грох, — и они зашагали прочь, придерживая своих файров. Менолли, замерев, смотрела вслед этим двум самым влиятельным людям холда, пока ее не вывел из задумчивости тихий свист. Пьемур выразительно отирал ладонью лоб, как бы желая сказать: легко отделались.

— Ты что же, Менолли, думаешь, никто не узнает, что ты заехала Бенису в глаз? И где ты только научилась так драться?

— Когда я увидела, как этот боров пинает тебя ногами, я так разозлилась, что… что просто…

— Можно мне присоединиться к поздравлениям Пьемура? — произнес чей-то негромкий голос. Стремительно обернувшись, они увидели Сибела, который стоял, облокотившись о прилавок кожевника. Глаза его маленькой королевы все еще гневно вращались, сверкая красными искрами.

— Неужели и твоя тоже почувствовала? — простонала Менолли. — Что же мне с ними делать? — Девочка совсем упала духом. Мало того, что ее питомцы шныряют повсюду, устраивая переполох, мало того, что они набросились на мастера Домиса только потому, что он повысил на нее голос, так теперь еще эта драка с сыном лорда Форт холда, да еще при всем честном народе!

— Но ведь ты здесь не при чем! — горячо воскликнул Пьемур.

— Я всегда не при чем и всегда виновата!

— Ты давно пришел, Сибел? — спросил Пьемур, оставив жалобный возглас Менолли без ответа.

— Следом за лордом Грохом, — усмехаясь, ответил подмастерье. — Но я встретил юного Бениса, который старался незаметно ускользнуть с поля боя, и мне не составило особого труда догадаться, где он получил свои отметины, — добавил он, рассеянно поглаживая Кими. — Только мне не дает покоя один вопрос: какой смельчак подбил ему глаз?

— Да, зрелище было незабываемое, — заметил подошедший кожевник. — Девушка так метко врезала наглецу, просто любо-дорого взглянуть! А ведь я побывал на многих ярмарках и повидал немало славных потасовок. Ну, юная арфистка, какой ремешок ты себе высмотрела до того, как тут заварилась каша? Я-то подумал, что ты выбирала кожу для башмаков, — он выразительно глянул на Пьемура.

— Менолли нужен вон тот, синий, с пряжкой в виде файра.

— Он, наверное, слишком дорогой, — поспешно сказала Менолли.

Кожевник нырнул под прилавок и снял с крючка нужный ремешок.

— Этот?

Менолли с тоской посмотрела на красивую вещицу. Сибел взял ремешок у кожевника, повертел в руках, растянул, желая убедиться, достаточно ли он прочен.

— Не сомневайся, подмастерье, вещь сработана на совесть, — заверил его кожевник. — В самый раз для девушки, у которой девять файров. — Сколько ты за него просишь? — осведомился Пьемур, собираясь начать торговлю.

— Он твой, Менолли. Я не возьму с тебя ни марки. Ты доставила мне огромное удовольствие, отделав того молокососа. Носи на здоровье! Пьемур так и застыл с разинутым ртом.

— Нет, я не могу, — залепетала Менолли, протягивая монету. Но кожевник крепко сжал ее ладонь с лежащей на ней монетой и перекинул ремешок ей через плечо.

— Можешь и возьмешь, ученица арфиста! И хватит об этом. Дело сделано, — и он, как принято, хлопнул ее по руке.

— Послушай, кожевник Лиганд, — вступил в разговор Сибел, облокотившись на прилавок и сделав знак подмастерью нагнуться к нему поближе. — Правда, я видел не все, но… — Сибел потер нос указательным пальцем, — пожалуй, это не тот случай, о котором…

— Понял, арфист Сибел, — согласно закивал головой кожевник. — Жаль, конечно, — почему бы и не рассказать, тем более, что я все видел собственными глазами… Наверное, девочка, твои файры слишком молоды и легко выходят из себя, да и к ярмарке не привыкли. Ладно, договорились, — лишнего болтать не буду. Не беспокойтесь, арфисты. — Он похлопал Менолли по руке, которую та все еще протягивала к нему. — Веселей, сестренка, а то лицо у тебя унылое, как дождливый Оборот. Все, что ни делается, к лучшему. А если тебе понадобятся туфельки в тон ремешку, дай знать. Для тебя сделаю бесплатно, — он покосился на недоверчиво наблюдавшего Пьемура. — Но это вовсе не значит, что я не люблю и не умею торговаться…