2. В отряд принял 8 человек с действующей армии. В т[ом] ч[исле] т[ов]. Малявко.

29 октября [1941 г.]

Громенко с группой товарищей вышел на операцию.

2 ноября [19]41 [г.]

Переехали на новое место. Живем в землянках. Прекрасно! Громенко возвратился. Работали с Холменским отрядом.

Сделали хорошее дело. Прошли рейдом и уничтожили ряд сволочей. В с. Авдеевке расстреляли старосту — Серб Ал. и попа…[154].

В с. Рудня — Шкатара Федора, выдавшего женщину, которая пекла хлеб для партизан.

В с. Козиловка — сожгли хату и сарай Олифиренко Степана. Эта сволочь выдала несколько человек наших людей. Его не нашли. Жену его плохо, что не уничтожили.

В с. Орловка — расстреляли Федоренко Антона — секретарь старосты, Анекуська Алексея — заместителя старосты. Жалко, что не было старосты. Поручил т[ов]. Водопьянову довести дело до конца. И Довгуш Федора, выдавшего пред[седателя] колхоза с. Орловки. При этом работали все хорошо. Отлично работали: Туровский, Синевал, Зоз, Решетников (1[-й] взвод).

Получилось хорошо, что сделано после рейда немцев в погоне за партизанами. Колхозники встречали наших ребят с приветствиями, просили приходить почаще.

3 ноября [1941 г.]

Прибыли два т[оварища] из Сосницы. Оба Деканы[155].

6 ноября [1941 г.]

Пришел т[ов]. Березняк.

Маркевич и Бабак задание выполнили. Попко и Деркач возвратились с Бондаревки Сосницкого р[айо]на, где их обстреляли.

Это трусы! Всю дорогу болтали и хныкали. Федорчук отказался идти.

В этот день пришел Працун. Был в Носовке, Нежине, Комаровке, Борзне, Мене и Корюковке. Секретари РПК и председатели исполкомов есть на месте, за исключением Нежина и Мены, где не установлено. Прищепа — дезертировал.

Сегодня исторический день! Вечером слушали доклад товарища Сталина на московском совете о 24-й год[овщине] Октябрьской революции. Это историческая, замечательная речь! Само по себе выступление тов: Сталина поднимает волну энтузиазма в армии и народе в борьбе с фашизмом. В речи намечены пути разгрома фашизма.

Надо сделать так, чтобы весь народ об этом знал.

7 ноября [1941 г.]

Сталин выступал на Красной площади: Вчерашняя и сегодняшняя речи тов. Сталина явились неожиданностью для многих и многих. Это очень радостно. В речи вождя — звучала сила страны. Праздник провели хорошо, весело. Хотелось бы знать, как провели праздник наши дорогие семьи. Плохо, что не можем дать знать о себе.

8 ноября [1941 г.]

Убили 3 шпиона: Кожедуб Степан

Кожедуб Тихон

Анапенко Иван

Сегодня прибыл Бочаров. Шофер Ивлев.

9 ноября [1941 г.]

Балицкий и Полещук приехали из Корюковки. Сидели там долго, причем без разрешения на это. Романов остался в Корюковке. Болен. Им можно простить. Они привезли станковый пулемет «Максим», взятый со склада немцев. В селе Развино убили старосту — Котюх Алексей. В Ново-Боровичи — Мойсеенко Павло. В Ново-Боровичи и Турья взорвали два склада с боеприпасами (1000 снарядов 120-мм, 1200 мин, 78 ящиков с патронами, привезли разные документы).

В этот день выехал с группой 37 чел[овек] на операцию.

12 ноября [19]41 [г.]

Возвратились с похода. В с. Осьмаки убили старосту и секретаря — Титовченко Савка и Малашта Митрофана. В Понорнице вели уличные бои с местной полицией. Убили их 4 чел[овека]. С нашей стороны убито 2 чел[овека] — Хоменко Вася и Веретельников Сенька. Жалко. Хорошие и храбрые ребята.

Хорошо вели себя в бою Онищенко, Решетько, Малявко. Просидели в яру и не участвовали в бою группа т[ов]. Майстренко. Я не ожидал! Вообще-то все ребята — бойцы, шли в бой решительно. Настроение хорошее было до боя и после. Поголовное большинство впервые в бою.

Скажу откровенно: я был в переплетах, но впервые руководил боем, да еще уличным. Эта сволочь стреляла по нашим товарищам с домов, погребов, сараев и т. д. Только решительностью и окружением мы их заставили забраться в дом исполкома. Дом можно было взять, но с большими потерями.

Понорницкое дело не закончено. Надо лучше подготовиться, — с наименьшим количеством жертв — уничтожить Понорниц[кую] власть. Такая же задача стоит в отношении Хлопяников.

13 ноября [1941 г.]

Был Лошаков, Мельник, Козик. Поругался. Дал задание. Мельника оставил, а Дружинина послали политруком к т[ов]. Лошакову. Дело будет.

14 ноября [1941 г.]

Отправили 3-х чел[овек] в Борзну для орг[анизации] партизан[ского] отряда: Апанасенко, Селиванов, Чабан. Дал задания донести и вручить секретарям РПК директиву OK [КП(б)У]. Да, Працун принес весть, что Федоров А.Ф. в области[156]. Это очень хорошо! Надо к нему послать делегатов. Есть надежда встретиться.

15 ноября [1941 г.]

Васюк с группой 9 чел[овек] возвратился из с. Чернотычи. Старосты и полицейских не нашли.

Сегодня т[ов]. Малявко с группой в 30 чел[овек] — 6 подвод — выехали в Криски по делу.

Маруся и Валя[157] возвратились из с. Савинок. Литературу распространили.

18 ноября [1941 г.]

Утром прибыл тов. Федоров. Что можно было и ожидать. Я не сразу его узнал. Заросший, в драном пиджаке, в паршивых штанцах навыпуск, галоши, драные сапоги, усы как у Тараса Бульбы. С ним приехали т[ов]. Днепровский — ранее работал в Черновицком OK КП(б)У, Плевака — из М[ало]-Девиц[кого] района, Зубко — раб[отник] НКВД, Щуплик — зам[еститель] директ[ора] MTC по расчетам, Поярко — работал в особ[ом] отд[еле] 21[-й] Армии, Белявская — инструктор М[ало]-Д[евицкого] PK КП(б)У. Думаю, что жизнь будет более полнокровная.

19 ноября [1941 г.]

Вторично ходили в погоне за немцами. Первый раз они появились 15 ноября в Холмах. Утром вышли, но они за два часа до нашего прибытия выехали в с. Рудню. Сегодня получилось то же самое. Ушли от нас за один час до прибытия, т. е. мы в Рудню прибыли в 16 часов, они выехали в 15 часов. Трудно гоняться за машинами. Целую ночь сидели в засаде — сволочей не было. Мы уничтожили сволочь Исаченко, который возил немцев до наших людей, и Федоров принял командование отрядом.

24 ноября [1941 г.]

По радио передали хорошие вести: на запад от Ростова (за 2 дня) наши части отогнали врага на 60 км от занимаемых позиций. Уничтожили две дивизии — горную и «СС» и одну мотомехдивизию — всего 7 тыс. солдат и офицеров. Так будет и дальше.

Издан приказ объединить все отряды Холмов и Корюковки в один областной отряд. Туник решил не подчиниться. Ф[едоров], я и Яр[еменко] были у Туника, провели собрание. Народ понял. Примерно м[есяц] тому я объявил, что все отряды подчиняются моему командованию в операциях. Никто не возражал. Так и было. По существу так и будет. Т[уник] не хочет терять своего достоинства, которого у него нет (он, правда, об этом не знает). Решено создать конную группу в 75–100 лошадей, достать возы для передвижения. Начали копать землянки и конюшню. Лошаков и Балабай должны переехать к нам, будет веселее. Лошакову и Дружинину непростительно, когда они разбежались от немцев, имея все условия для подготовки и встречи их (с 14 на 15 ноября [1941 г.]). Н[емцев] было 40–50 человек].

Последние дни немцы чаще стали посещать Холмы и Козиловку.

Сегодня пришла Мотя[158] и Щуплик с разведки. Н[емцы] стоят в Орловке. В соседних селах берут скот, посуду, одежду. Всего их примерно 200–250 чел[овек], [имеют] 10–12 маш[ин], танкетку, пушку. В Холмах готовят дом. [Тов.] Громенко с отрядом [в] 30 чел[овек] ушел на засаду. Селянского и Маркевича послал на разведку [в] Понорницу и Криски. Надо послать ночную разведку в Хлопяники.