«Направляем предварительные данные диверсионной работы подразделения НК[383]. На ж[елезной] д[ороге] подорвано эшелонов: [отрядом] им. Щорса (Лысенко) — 54; им. Ворошилова — 39; им. Щорса (Тарасенко) — 34; див[ерсионная] рота и кавэскадрон — 27; им. Сталина — 23, из них — один с разгрузкой; им. Богуна — 21; им. Кирова — 11; им. Котовского — 3. Всего по части — 212 эшелонов, 3 паровоза и дрезины. Федоров, Дружинин».
Получив эти радиограммы, меня не удивило все то, что сказано в них, ибо все это не то, чего добиваюсь я со своим отрядом. Мне так кажется, и оно так и в действительности есть, что Лысенко, Марков, Карыцкин, Тарасенко и Кравченко считают не диверсии, а подсчитывают только взрывы. Очень интересно, как могли 7-й батальон и кавэскадрон пустить 81 эшелон под откос, [если] на ж[елезной] д[ороге] Ковель — Сарны поездов вообще ходит мало — это одно, а главное то, что они выезжают только на МЗД, а МЗД-5 не дают такого эффекта, как это дает [мина] натяжного способа[384]. МЗД только портит это дело. У меня меньше подорвано эшелонов, но зато эту помощь чувствует Красная армия. Я делаю диверсии так, [как] ни один отряд этого не делает, — полностью сжигаю вражеские эшелоны, чего не делает ни один отряд. Кроме этого, ни один отряд не выгружает эшелонов, а я это делаю и уже выгрузил 3 эшелона, конечно, не полностью выгрузил, ибо это невозможно.
Выгружаем по силе возможности, берем то, что можем поднять на себе.
Сегодня послал группу, в количестве 40 человек, с 1-й роты на диверсию в район Александрия — Зверев. В 19.00 группа выступила.
1 сентября [19]43 г.
Рано утром возвратился тов. Дубинин со своей группой с успехами. Тов. Дубинин доложил, что пустил под откос вражеский эшелон с зимним обмундированием и танками. В результате крушения уничтожено (с ПТР) один паровоз, разбито 7 вагонов, сожжено 3 танка, сожжено 5 вагонов. Итого уничтожено и сожжено — 12 вагонов. Один вагон выгружен — с обмундированием и кожей: часть взята, остальное — сожжено. Оставлена одна мина МЗД-5, которая должна сработать в 14.00 ч[асов]. Получил материальные данные через полковника тов. Прокопюка о подрыве на ж[елезной] д[ороге] 18 августа.
18 августа, в районе Зверев, пущен под откос вражеский эшелон с продовольствием, идущий в сторону фронта. Уничтожен один паровоз; разбито 7 вагонов, в том числе 4 вагона с водкой, 2 вагона с автомашинами; 9 вагонов повреждено.
Сегодня же дал тов. Федорову две радиограммы следующего содержания:
«Федорову. Прошу лучше просмотреть мои радиограммы. У меня не 23 подорванных поездов, как вы указываете, а 26 и отдельно — 2 паровоза. Кроме этого, за 18 августа, мной не сообщено. Всего на 31 августа подорвано 27 поездов, в том числе 4 — с живой силой, 2 — с выгрузкой. Разбито с противотанкового ружья: паровозов — 21, повреждено — 9, разбито и сожжено вагонов — 251, повреждено — 86. Кроме всего этого, подорвано 17 поездов на МЗД-5, но я их не считаю, так как повреждение незначительное. В каждом из этих поездов подорваны площадки, идущие впереди паровоза; в нескольких паровозах отбиты тендеры, поэтому я не считал их. Я считаю только крупные диверсии. Лысенко, конечно, и эти поезда засчитал бы. Если считать подорванные поезда на МЗД-5, тогда у меня подорвано 44 поезда. 1.09.43 г. Балицкий».
Вторая радиограмма:
«Федорову. В районе Зверев подорван поезд, идущий в сторону фронта с продовольствием и техникой. Разбит паровоз, 7 вагонов — в том числе 4 вагона с водкой, 2 вагона — с автомашинами; 9 вагонов — повреждено. Заложена мина — авиабомба (50 кг). Балицкий».
Получили сведения о том, что в Клевани собирается большое количество противника, который готовится выступить против нас — партизан, кроме этого — прибыл полк СС, также с этой задачей. Для того чтобы не нести лишних жертв, я решил изменить место стоянки. Собрались выезжать, но начал идти дождь, поэтому решил переезжать 2 сентября 1943 г. в 5.00 ч[асов] в Киверцы.
В 18.00 ч[асов] 31-я рота пошла на диверсию, в район Вишнев, а вторую роту послал на диверсию в район Рудечка — Клевань. Считаю, что обе группы должны что-либо подорвать.
2 сентября [19]43 г.
Целую ночь шел дождь, до самого утра. Черт возьми меня, потому что и сегодня не придется переезжать. Ночью [в] 00.30 ч[асов] был очень большой взрыв. В 5.00 стали готовиться к переезду на новое место. Остановились в 3 км севернее Сильно. В 12.00 прибыл тов. Широков с группой с диверсии. Тов. Широков и политрук тов. Плевако доложили, что подорвали эшелон, идущий с фронта с двумя [паровозами]. Уничтожено 2 паровоза, 8 вагонов; повреждено — 10. Из 8 вагонов — 4 с живой силой. Убито около 30 человек, захвачено: 3 пистолета, 10 шинелей, 5 плащей, много разного военного имущества. Получил очень радостную весть с части — это сообщение о том, что прибыл Коновалов со своей группой благополучно:
«Балицкому. Коновалов прибыл — [все] в порядке. Приготовьте характеристики [на] награждаемых. Наградные листы высылаем Коноваловым. Федоров, Дружинин».
Такая радиограмма меня и все руководство батальона ободрила, ибо мы только и думали об этой боевой группе. Ведь прошло уже 4 дня, а сообщения никакого не было, конечно — думать можно было все. На данную телеграмму дан ответ следующего содержания:
«Федорову, Коновалову. Нахожусь — три километра севернее Сильно, по пути твоего [движения]. Постарайтесь выйти скорее. Балицкий».
В 17.00 послал группу с 1-й роты, в количестве 39 человек, и с отряда тов. Прокопюка 25 человек. Итого: 64 человека пошли в район Клевань — Рудечка с задачей пустить под откос вражеский эшелон, идущий в сторону фронта; командиром этой группы назначен тов. Федюк, политруком — тов. Газинский.
До 24.00 не спал — все ждал последних известий. Совинформбюро порадовало [сообщением, что заняты] Сумы, Кролевец и другие города и районные центры нашей социалистической Родины.
3 сентября 1943 г.
Дождливая ночь была и до чего темная, что ничего не видно. В 4.00 послал весь обоз за овсом в район м[естечка] Софиевка.
Дежурный по батальону сообщил мне, что примерно в 4.00 был слышен взрыв и пулеметно-орудийный огонь со стороны Клевани.
В 8.00 возвратилась группа с диверсии; тов. Федюк и Газинский доложили, что подорвали вражеский эшелон, идущий в сторону фронта.
Уничтожен один паровоз, 7 вагонов; 9 — повреждено. [В составе] эшелона большинство вагонов со снарядами. Частично были вагоны с разным военным имуществом. Выгрузить не удалось, так как после взрыва и обстрела подошел встречный эшелон с живой силой и открыл ураганный огонь.
Сегодня получил радиограмму от тов. Федорова интересного содержания:
«Балицкому. Молния. Захватите [с] собой демографические данные, согласно наградных листов, характеристики на комполитсостав и бойцов, коих Вы хотите предоставить [к] правительственной награде, и срочно, лично сам, выезжай в штаб части. За себя оставьте Решетько, захватите [с] собой Садиленко. 3.09.1943 г. Федоров, Дружинин».
Никак сам не могу придумать, чем это вызвано, что меня вызывают в штаб части. Особенно смешно с тем, что в радиограмме указывается — выезжай: чем выезжать — сам не знаю. Поездом нельзя, автомашиной также и лошадью также невозможно, так как везде болота и трущобы. Только нужно идти, а не ехать, и то идти нужно ночью, днем — невозможно. Кроме всего этого, нет еще группы тов. Коновалова, который знает хорошо дорогу-маршрут, да кроме этого — людей очень много. Если не ждать тов. Коновалова, то это значит — прекратить почти диверсию, так как в лагере остается очень мало людей. С собой нужно взять не меньше 50 человек и взять людей, конечно, лучших.
4 сентября 1943 г.
Ночью почти не спал. Рано утром радио сообщило, что наши войска заняли Ворохту, Шостку и другие города и районные центры. В 8.00 тов. Колодкин со своей группой [вернулся] с диверсии.