Дверь рывком распахнулась, и в комнату ввалились решительно настроенные близнецы, за их широкими спинами мелькнул чепчик моей подруги-горничной. Арон, окинул оценивающим взглядом представшую перед ним живописную картину, явно покраснел, и смущенно к барону обратился:
— Ваша Светлость, нехорошо все это как-то, — и на меня кивает.
Я в подтверждение того, что действительно — «нехорошо», негодяю этому блондинистому пощечину такую залепила, что аж звон по комнате пошел. Все разом на меня посмотрели, а Берт еще и томно вздохнул:
— Да-а-а-а! Красота — страшная сила… — и на меня глазенками маслеными уставился.
До меня, наконец, дошло, что я перед тремя совершенно чужими мужчинами лежу в чем мать родила, и быстренько покрывало к себе потянула. Антариэлю, видно, тоже похожая мысль в голову пришла, он собой меня от остальных прикрыл и покрывалом чуть ли не до глаз укутал. Джентльмен, блин!
— Убирайтесь все отсюда!
— Господин…
— Арон, уходи по-хорошему, обещаю, я ей ничего не сделаю, нам просто нужно поговорить. Без свидетелей.
— Хорошо, Ваша Светлость. — И ободряюще мне кивнув, последний из моих защитников поспешно покинул комнату.
Настороженно глянула в сторону Антариэля, тот к окну отошел, стоит и задумчиво так, меня разглядывает. Я, на всякий случай, покрывало посильнее руками сжала и тоже на него уставилась. Несколько довольно долгих минут мы друг друга так, молча, и разглядывали, пока барон не соизволил оторваться от стенки и направиться в мою сторону. Я напряженно замерла, готовая в любой момент вскочить, и дать деру куда-нибудь подальше от этого ненормального. Парень мою реакцию на его приближение заметил и благоразумно остановился на полпути.
— Значит так. — Тяжело вздохнув, жестко начал он. — Завтра едем в город, выберешь себе платье, я договариваюсь в храме о проведении брачного обряда. Думаю, за 3 дня подготовить все получится…
Подождите! Это он сейчас о чем? Разговор же был о том, что я невесту его изображать буду, и то ненастоящую. А сейчас что получается?
— Что!? — воплю возмущенно. — Какое платье? Какой обряд? С ума сошел?
— Кричи сколько влезет, — слегка покривившись от моего довольно громкого негодования, холодным тоном разрешил мне барон. — Но имей в виду, как я сказал, так и будет.
— Твоя бабушка против будет! — подала я, как мне показалось, самый веский аргумент, в свою защиту от совершенно не нужного мне замужества.
— Пускай, это ее личное мнение, и меня оно не остановит. Я уже взрослый мальчик, сам давно принимаю все решения, касательные моей жизни, и она об этом прекрасно осведомлена. Тем более, что она еще рано утром в Альтарэй выехала, так что, при всем своем желании, помешать брачной церемонии не сможет. Если все возражения закончены, то я тебя покидаю — нужно дать распоряжения о подготовке торжества. — Прошел к выходу, обернулся, и с нагловатой улыбочкой мне сообщает: — И еще. Я буду с нетерпением ожидать нашей первой брачной ночи… Дорогая. — Кувшин с водой, который я запустила ему в след, разбился уже о захлопнувшуюся за ним дверь. Ну и свинство!
Глава 3. Не ходите, девки, замуж…
— Это что же такое творится! Он что о себе возомнил? Я вообще-то домой хочу, какая может быть свадьба? — это я все высказывала вернувшейся чуть позже Карийе.
А эта предательница вместо того, чтобы оказать мне моральную поддержку, в ответ на мои терзания только самодовольно ухмылялась. Ей хорошо, у нее карьерный рост начался, Антариэль ее ко мне личной горничной назначил, будущей баронессе, оказывается, по штату положено.
— Вот возьму, и сбегу!
— Уже бегала. — Отмахнулась эта карьеристка. — Мало народ повеселила?
— Не хочу я замуж, тем более за этого… Даже предложение не сделал!
— А зачем? — удивилась Карийя. — Если и не согласишься, а хозяин прекрасно понимает, что так оно, скорее всего, и будет, все равно придется выходить, храмовники отказать ему не посмеют. Даже если тебя на обряд по рукам-ногам связанную и с кляпом во рту приволокут. Господин всегда им очень щедрые пожертвования на храм выделяет. А то, что замуж за хозяина не хочешь, так это совсем глупо. Молодой, красивый, богатый, а ты причитаешь, как будто тебя за старика уродливого выдают.
— Еще чего не хватало! — испуганно ахаю. — Карийя, миленькая, помоги мне из замка выбраться, — умоляюще заныла я.
— Ни за что! Все равно, господин тебя поймает, а меня выгонит за то, что тебе помогала. А где я еще такую работу найду? Скажи спасибо, что барон человек хороший, другой бы с тобой наигрался и бросил, а хозяин в жены берет. Сама сказала, что незнатного происхождения, а с простолюдинками у нас господа не особенно и церемонятся. Вот скажи, неужели он тебе совсем ни капельки не нравится?
— Кто?! Этот наглый самовлюбленный…
Нашу перепалку, прервал какой-то шум, доносящийся со двора в распахнутые настежь окна. Мы к окну одновременно кинулись и видим, что в распахнутые настежь ворота, человек двадцать на лошадях въезжают, все богато одетые, сразу видно — аристократия в гости пожаловала. Антариэль к самому первому подошел, руки друг другу пожали, и о чем-то разговаривать начали, смеяться.
— Никак сам принц прибыл! — восхищенно ахнула служанка, при этом, чуть не вывалившись из окна, а затем, развернувшись, на меня, озабоченно так посмотрела. — Элейна, тебе из комнаты лучше не выходить, пока гости не уедут. А то, говорят, принц еще тот бабник, они с нашим господином такое при дворе вытворяли, что король их из дворца разогнал. Хозяина — сюда, а Его Высочество в самое дальнее от нас имение. А ты красивая, не стоит тебе ему на глаза лишний раз попадаться.
Можно подумать, что меня спрашивать кто-то будет, хочу я из комнаты выйти или нет. Дверь-то все равно снаружи запирают, и то что я вроде бы как, невестой барона считаюсь, на это обстоятельство, совершенно никак не повлияло.
Вскоре приехала портниха с тремя помощницами — привезли готовые платья. Антариель решил не рисковать меня в город отвозить (кто его знает, что мне опять в голову взбредет) и отправил Бэрта за швеями. Не знаю, как он им меня описывал, но с размерами почти угадал. Так что платья осталось только чуть-чуть по фигуре подогнать. Роскошное голубое, оказалось свадебным. Когда я, было, заикнулась о белом, на меня как на умалишенную посмотрели, оказывается, здесь в белом только хоронят. По мне, так в самый раз, настроение от предстоящей церемонии как раз подходящее — похоронное. Кроме голубого, привезли еще пять платьев на каждый день. Так что остаток дня прошел в примерках, и обкалываниях меня иголками. Причем, обкалывали в самом прямом смысле этого слова, я только и делала, что пищала. Когда я вечером пожаловалась Карийе, что швеи, скорее всего, искололи меня специально, та мои опасения подтвердила:
— Конечно специально, подумай, каково им? Ты неизвестно, откуда взялась и тут же хозяина настолько заворожила, что он решил на тебе жениться. Вот и завидуют. В замке поговаривают даже, что ты при помощи магии его окрутила. — И задумчиво добавила. — Как бы неприятностей не было. Господин тебя в обиду, конечно, не даст, может поэтому он так со свадьбой торопится.
— А чем свадьба мне помочь может? — удивленно спрашиваю.
— Как чем? Ты же дворянкой сразу станешь, а им пользоваться магией официально разрешается. Это простолюдинам только запрещено, нам за колдовство чуть ли не смертная казнь полагается.
— Ничего себе порядочки, почему же так несправедливо?
— Несправедливо, зато правильно! — Карийя, тяжело вздохнула: — Ты не здешняя, истории нашей не знаешь. Раньше магия для всех доступна была, любой мог в магических академиях учиться, лишь бы силой обладал. Только вот, аристократы и здесь привилегии имели, даже более слабые, получали самые престижные назначения, а выходцы из народа отправлялись в основном по деревням, (их народниками поэтому и прозвали) и в Верховный Совет Магов, их не принимали. В конце концов, народникам эта несправедливость в край надоела, и самые сильные из них, объединились против Совета. Война почти два года шла, маги за власть боролись, а страдали обычные люди. Но самое страшное началось, когда народники привлекли на свою сторону часть «Говорящих»…