Расчеты Байджлоу хорошо отражают воззрения некоторых социал-дарвинистически настроенных ученых. Однако нетрудно показать их ошибочность.

7.2. Мирные победы

Трезво оценим действительность. Прежде всего поразительное распространение и увеличение в 12 раз численности «белой расы» объясняется вовсе не теми бесчисленными войнами, которые «белые» вели друг с другом в Европе и вне ее (кстати, внеевропейские войны были качественно и количественно совершенно второстепенными, почти всегда велись ничтожными силами), и не ее экономическим благосостоянием, которое почти никогда не распространялось на пролетариат и крестьянство (9/10 населения). Наоборот, именно войны убивали население и разоряли из века в век Европу. Глобальное распространение европейцев объясняется прежде всего фантастическими успехами техники, промышленности, науки, медицины. Противооспенные прививки позволили создать огромные индустриальные центры. Успехи санитарии, гигиены, микробиологии, вакцинации, фармакологии позволили почти ликвидировать детскую и юношескую смертность в Европе и Северной Америке задолго до того, как это произошло в других странах. Развитие агрономии и агрохимии позволило получать на скудных и истощенных землях гигантские урожаи, уничтожившие голод, и мы являемся свидетелями того, как начатая Борлаугом, ныне Нобелевским лауреатом, зеленая революция — введение короткоствольных, неполегающих сортов пшеницы и риса — впервые начинает освобождать от вечного голода страны Латинской Америки, Индию и Пакистан. Что касается теории «жизненного пространства», то именно наиболее густонаселенные районы, такие, как Рурская область, Бельгия, бассейн Брие, Манчестер, Бирмингам, Чикаго, притягивали миллионы выходцев из редконаселенных стран; невероятно густо населенная Япония, большая часть площади которой занята непродуктивными городами, бьет все рекорды повышения производства. Парадоксом оборачивается утверждение Байджлоу о том, что белая раса очищала себе жизненное пространство, именно истребляя туземцев. Их уничтожение вовсе не было главной целью белых, лишавшихся таким образом рабов, рабочих рук или подданных. Оно произошло в значительной степени потому, что относительно диффузно жившее туземное население не выдержало столкновения с возбудителями тех болезней, против которых европейцы благодаря огромному количеству городов выработали за тысячелетия мощнейший наследственный иммунитет.

Ф. Феннер (Fenner P., 1970) в статье «Инфекция и социальные изменения» дает ориентировочную картину смены культур человека в связи с числом поколений и развитием человеческих сообществ, которую мы несколько модифицировали (табл. 4).

Как росла численность населения и как интенсивно шел отбор? Надо полагать, что женщина, несмотря на краткую продолжительность жизни, приносила десяток детей (кстати, такова примерно детность в XVII—XVIII вв.).

Таблица 4

Число поколений и типы человеческих сообществ

Годы до 1970	Число поколений	Культура	Численность сообществ
100000	5000	Охота и обор пищи	Рассеянные кочующие орды численностью менее 100 чел. каждая
10000	500	Развитие сельского хозяйства	Относительно оседлые деревни численностью менее 300 чел.
5500	220	Развитие поливного земледелия	Немногие города по 100 тыс. чел , главным образом деревни с численностью менее 300 чел каждая
250	10	Использование паровой энергии	Немногие города по 500 тыс чел , много городов по 100 тыс , много деревень по 1000 чел
130	5	Введение организованной санитарии	Несколько городов по 5 млн чел , много городов по 500 тыс , меньше деревень по 1000 чел
		Современный урбанизированный человек	Города с миллионами жителей, всеобщая урбанизация

Доживали из них до 25-35 лет в среднем немногим больше двух и население Земли, насчитывавшее в начале

нашей эры 300—400 млн., едва утроилось к началу XIX в. Таким образом, 70-80 % погибало в детстве и молодости, частью действительно «случайно», независимо от личностных физических и психических свойств, но большей частью, вероятно, не без участия отбора. Погоня и бегство испытывали сердечно-сосудистую систему, как и инфекции. Оспа была, вероятно, вездесущей, как и сыпной тиф. Что касается Черной смерти, то она несколько раз убивала примерно 3/4 населения Западной Европы.

Насколько интенсивно шла гибель и соответственно отбор, показывают некоторые данные, приводимые В. Рихтером (1814—1820, т. I, с. 233): «Но всего ужаснее свирепствовала язва 1417 года в Пскове, Новгороде, Ладоге, Покрове, Торжке, Твери, Дмитрове и около лежащих местах». «Страшные были в этот раз опустошения, причиненные язвою. Число больных до того увеличилось, что часто один здоровый должен был ходить за десятью и даже двадцатью немощными и что недоставало уже здоровых для похоронения ужасного множества мертвых. Целые селения вымирали, и в больших домах, по смерти всех взрослых, едва одно дитя оставалось в живых. То же злополучие постигло в равной степени в 1417 году жителей столь цветущего по торговле Новгорода, а в 1419 году обширный город Киев, равно как и Псков» (т. I, с. 233—235). «В 1467 г. в Новгороде только и его окрестностях погибло от мору 230 602 человека. Наконец, еще в 1478, 1486 и 1487 годах причиняла зараза сия в этом же самом городе и равно во Пскове ужаснейшие опустошения» (Летопись Новгородской церкви Св. Стефания). Описание болезни не оставляет сомнений в сути. «Колотье под лопаткой, под ложкой и в груди, с ознобом, жаром и нередко с кровохарканьем. Но особенно упоминается в сем столетии о железах на шее, под мышками и в пахах».

«В 1543 г. во Пскове умерло в один год до 25 000 жителей и притом опять от чумы с железами. В 1561 и 1562 г. также свирепствовала во Пскове и Новгороде чума, от которой будто 500 000 человек погибло — число необычайно великое и почти невероятное. Столько же была она опустошительна, по свидетельству Псковских летописей 1566 года, в Полоцке, Великих Луках, Торопце и особенно в Смоленске. Вообще при царе Иоанне Васильевиче многократно свирепствовала болезнь сия, и самые иностранные писатели представляют тому весьма плачевную и ужасную картину».

«В 1655г. от морового поветрия в России умерло 700-800 тыс. человек» (с. 226). «В одной Москве похоронено было по приказанию правительства 127 000 покойников, не считая уже погибших в ее окрестностях» (т. II, с. 127). «В прошлом 1654 году множество людей в Москве, ее окрестностях скончалось скоропостижно и остальные принуждены были оставить домы и жить в огородах. Но в 1656 году поветрие моровое столь усилилось и распространилось, что в Москве осталось в живых только несколько обитателей и стрельцов» (с. 134). «Всего померло Астраханских жителей 9093 человека да гулящих людей бурлаков 1290» (с. 135). «В Лондоне чума с карбункулами и бубонами (1665—1666). В России учреждается карантин».

Так обстояло дело в России с ее необъятными просторами.

Но победители и побежденные, европейцы, индейцы, индусы, монголы, китайцы, японцы и даже тысячелетия изолированные народы и племена тихоокеанских островов, тропических лесов — все народы, народности, нации, племена вне зависимости от своей прошлой победоносности оказались в равной мере готовыми осваивать дары цивилизации, технику и науку, искусство, да и принципы сотрудничества, узкого или широкого; без особых расовых различий легко научается детвора в яслях, детских садах и школах, если их не отравлять расовой агитацией. Кстати, если следовать Байджлоу, то совершенно непонятно, почему сохранились и сыграли важную роль в религии, философии и вообще в науке и искусстве на протяжении почти 2000 лет не воевавшие еврейский или армянский народы? Почему так быстро прорывается к вершинам науки, техники, литературы постоянно побеждавшийся народ Индии?