— Меня зовут Дэвид Рэн, — сказал он. — Я пришел издалека, чтобы найти вас.

Последняя фраза была простым бесстрастным констатированием факта и не содержала в себе ничего внушающего страх; однако девушка еще теснее прижалась к медведю. Огромное животное стояло, не дрогнув ни одним мускулом, уставившись на Дэвида своими маленькими красными глазами.

— Я не хочу возвращаться! — сказала она. — Я буду бороться!

В ее звонком голосе слышалась смелость и решительность. Ее маленькие руки сжались в кулаки. Быстрым движением она откинула волосы с лица. Ее синие глаза потемнели от закипевшей ярости и походили на грозовые тучи. Свирепое маленькое существо. Она готова бороться. Готова наброситься на него, если он только приблизится.

— Я не хочу возвращаться! — повторила она. — Я не хочу.

Дэвид продолжал разглядывать девушку. В ее мокасинах виднелись дырки, короткая юбка была порвана, ее блестящие волосы спутались. Когда она их откинула с лица, Дэвид заметил темные круги от усталости под ее глазами и бледность ее щек. Выражение лица Дэвида заставило девушку усомниться в своих предположениях. Она быстро, несколько возбужденно подалась вперед и спросила:

— Разве вы пришли не из Гнезда? Разве не они послали вас… за мной?

Она указала рукой вниз на узкую долину и в ожидании ответа наклонилась в сторону Дэвида; ее рот слегка приоткрылся, волосы снова рассыпались по груди.

— Я явился оттуда, — Дэвид указал на находившиеся позади них горы. — И прошел полторы тысячи миль. Я прежде никогда не бывал здесь и не знаю, где находится Гнездо, и что это такое. И я не собираюсь отвести вас туда, разве только вы сами захотите. Если кто-нибудь придет за вами, и вам придется бороться, я помогу вам. — Этот медведь кусается?

Дэвид сбросил свой тюк и положил винтовку. Одну секунду девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами, из которых постепенно исчезло выражение страха. Ее руки разжались. Внезапно она повернулась к огромному гризли и обвила своими полуобнаженными руками шею лохматого чудовища.

— Тара, Тара, он не имеет к ним никакого отношения! — воскликнула она. — Он не имеет к ним никакого отношения… А мы думали, что имеет!

С быстротой птицы она обернулась к Дэвиду.

— Кто вы такой? — накинулась она на него, словно еще не слышала его имени. — Зачем вы пришли сюда? Что вам нужно здесь… в Гнезде?

— Мне не нравится этот медведь, — нерешительно произнес Дэвид, увидя, что гризли сделал медленное движение в его сторону.

— Тара не тронет вас, — сказала девушка. — Разве только вы прикоснетесь ко мне, и я закричу. Он попал ко мне еще совсем маленьким медвежонком и ни разу никому не причинил зла. Но он причинит! — Ее глаза снова потемнели, а в голосе послышалась странная суровая нотка. — Я его выдрессировала, — прибавила она. — Скажите, зачем вы идете в Гнездо?

Дэвид много раз думал о том, что он скажет, когда найдет эту девушку, если это ему удастся. Но он предполагал встретиться с ней в более обычной обстановке и думал, что будет очень легко и просто рассказать, кто он такой и зачем пришел, и рассказать все это убедительно и понятно. Он ни в коем случае не ожидал увидеть девушку, о которой он мечтал, стоящую рядом с медведем. Но он не испытывал разочарования: в ней было что-то безумно привлекательное. Она производила впечатление дикого существа, прекрасной дриады. Он никогда не видел ничего похожего на эту Мэдж О'Дун с ее медведем. О'Дун! Дэвид внезапно вспомнил о женщине, встреченной им в вагоне трансконтинентального экспресса, о женщине, которая разыскивала человека по имени Майкл О'Дун. Без сомнения, эта женщина — ее мать. Она, наверно, тоже носила фамилию О'Дун.

Девушка медленно отошла от медведя и остановилась в трех шагах от Дэвида.

— Тара не тронет вас, — снова успокоила она его. — Пока я не закричу. А тогда он разорвет вас на клочки.

Если при его появлении она обнаружила страх, то сейчас от этого страха не осталось и следа. Ее глаза напоминали темные горные фиалки. Теперь, когда она стояла так близко от него, она меньше походила на ребенка. Благодаря своей тонкой фигуре, она казалась выше, чем была на самом деле. Видя, что она собирается опять задавать ему вопросы, Дэвид поспешил спросить:

— Почему вы боитесь, что кто-то придет за вами из Гнезда, как вы его называете?

— Потому, что я убежала оттуда, — спокойно и бесстрашно ответила она.

— Убежали? Когда?..

— Два дня тому назад.

Теперь Дэвид понял, почему у нее рваные мокасины, обтрепанная юбка, спутанные волосы, почему у нее такой утомленный вид. И только сейчас он заметил, что девушка нетвердо стоит на ногах и слегка покачивается, точно гибкий стебель цветка под дуновением ветра. В одно мгновение, забыв о медведе, он очутился рядом с ней, схватил ее за руки и потащил к плоскому камню, находившемуся в нескольких шагах от них. Девушка, не спуская с него удивленного взгляда, последовала за ним. Красные глаза гризли устремились на Дэвида, а на расстоянии нескольких шагов, между двумя камнями, распластавшись на брюхе, лежал Бэри и не сводил глаз с медведя. Все еще держа девушку за руку, Дэвид усадил ее на камень и, доверчиво улыбаясь, смотрел ей прямо в глаза. В конце концов она-то и есть его маленький друг, та девушка, образ которой не покидал его с той ночи в хижине Торо, девушка, которая помогла ему выйти победителем из выпавшей на его долю борьбы, девушка, которая в течение многих месяцев вселяла в его душу веселье и мужество; и чтобы увидеть ее, он прошел полторы тысячи миль. Все это Дэвид рассказал ей. Вначале она, должно быть, подумала, что он не совсем в своем уме: это светилось в ее глазах, пока она, не вставляя ни слова, слушала его рассказ. Но немного спустя, ее рот приоткрылся, дыхание участилось, румянец залил щеки. Пусть даже этот человек не совсем нормальный, но все, что она услышала, казалось ей чудесным приключением, ворвавшимся в ее жизнь. Однако спокойный, ласковый тон, которым Дэвид излагал свою историю, словно стараясь передать фантастическую сказку понятными для ребенка словами, заставил девушку почувствовать к нему большое доверие. В глубине души она, конечно, отказывалась верить, что все это он совершил ради нее — отказывалась верить до тех пор, пока Дэвид, закончив свой рассказ, не показал ей в доказательство правдивости своих слов карточку.

Девушка тихо вскрикнула, схватила карточку в руки и наклонилась над ней. Дэвид видел только ее прекрасные рассыпавшиеся каштановые локоны, чудесно блестевшие в лучах солнца. Он молча ждал, зная, что через несколько секунд выяснится все, о чем он только смутно догадывался.

Когда она наконец отвела взгляд от карточки и подняла голову, в ее больших, удивленных глазах светился вопрос.

Дэвид, не сомневаясь в правильности своего предположения, произнес:

— Как это случилось, что вы были здесь, а не с вашей матерью в ту ночь, когда я встретил ее в поезде?

— То была не моя мать, — возразила девушка, продолжая смотреть вопрошающим взглядом. — Моя мать умерла.

Глава XVIII. ПОЧЕМУ МЭДЖ УБЕЖАЛА

После того как Мэдж О'Дун спокойно сообщила, что ее матери нет в живых, Дэвид стал ждать ее дальнейших слов и несколько секунд не отдавал себе отчета, чем вызвано недоумение на ее лице. Затем он осознал, что девушка решительно не в состоянии понять, каким образом карточка могла попасть в его руки. Он рассказал ей о том, что женщина, забывшая эту карточку в вагоне трансконтинентального экспресса, разыскивала мужчину, носившего, как и Мэдж, фамилию О'Дун; но все это, по-видимому, девушке ничего не объяснило, и она ожидала, чтобы Дэвид снова заговорил. Он повторил свои соображения, что женщина в поезде, сильно беспокоясь, разыскивала человека по фамилии О'Дун; по всей вероятности, и ее фамилия была О'Дун, тем более, что она имела при себе карточку девушки, чья фамилия тоже О'Дун. Но это многозначительное совпадение не произвело на девушку никакого впечатления: она смотрела на него широко раскрытыми удивленными глазами, а когда Дэвид умолк, она снова проговорила: