Во главе 100-тысячного войска выступил в поход «большого полка дворовый воевода, царственныя большия печати и государственных великих посольских дел сберегатель» и наместник Новгородский князь Василий Васильевич Голицын.

Крымскому походу царевна Софья придавала большое значение. Василий Васильевич Голицын был ее любовником, и его успех в Крыму существенно увеличивал потенциал Софьи в борьбе за власть со сторонниками Петра. Вместе с русскими войсками в походе должны были принять участие и украинские казаки под начальством гетмана Ивана Самойловича.

Лишь в начале 1687 г. голицынская армия двинулась на юг мимо Полтавы, через Коломак, реки Орел и Самару к Конским Водам. Двигалось войско крайне медленно, с большими предосторожностями, хотя о татарах не было и слуха.

Во время похода все войска сосредотачивались в одну громадную массу, имевшую форму четырехугольника, больше версты по фронту и 2 версты в глубину. В середине шла пехота, по бокам — обоз (20 тысяч повозок), рядом с обозом — артиллерия, прикрытая конницей, на которую возлагалась разведка и охранение. Вперед был выдвинут авангард из пяти стрелецких и двух солдатских (Гордона и Шепелева) полков.

На реке Самаре к армии присоединились 50 тысяч малороссийских казаков гетмана Самойловича.

Только через пять недель войско достигло реки Конские воды, преодолев за это время 300 верст. Но Голицын доносил в Москву, что он идет «на Крым с великим поспешанием».

13 июня армия переправилась через Конские воды, за которыми уже начиналась степь, и расположилась лагерем в урочище Большой Луг, недалеко от Днепра. Здесь вдруг выяснилось, что степь горит на огромной площади — с юга неслись тучи черного дыма, отравляя воздух нестерпимым смрадом. Тогда Голицын собрал старших военачальников на совет. После долгих рассуждений поход решили продолжить.

14 июня войско выступило из Большого Луга, но за двое суток преодолело не более 12 верст: степь дымилась, травы и воды не было. Люди и лошади едва двигались. В армии появилось много больных. В таком состоянии войска добрались до пересохшей речки Янчокрак.

К счастью, 16 июня пошел проливной дождь, Янчокрак наполнилась водой и выступила из берегов. Воеводы, приказав выстроить мосты, перевели армию на другой берег в надежде, что ливень оживил степь. Но ожидания эти не оправдались, вместо травы степь была покрыта грудами золы.

Совершив еще один переход, Голицын вновь, 17 июня, собрал совет. До Крыма оставалось не менее 200 верст пути. Армия, правда, не встретила еще ни одного татарина, но обессиленные бескормицей лошади не могли тащить пушки, а люди рисковали умереть с голода. На совете было решено возвращаться в пределы России и ожидать там царского указа, а для прикрытия отступления от нападения татар отрядить к низовьям Днепра 20 тысяч московских войск и столько же малороссийских казаков.

18 июня главные силы поспешно двинулись назад той же дорогой, оставив далеко позади себя обозы. 19 июня Голицын послал в Москву донесение, где главной причиной неудачи назвал пожар в степи и нехватку конского корма.

Татары и ранее постоянно поджигали степь при подходе неприятеля. Но тут малороссийские недруги Самойловича подали донос Голицыну, что поджог степи был совершен казаками по приказу Самойловича. Князю и его воеводам тоже надо было найти виноватого. Князь наябедничал Софье, и через две недели Самойлович был лишен гетманской булавы.

25 июля 1687 г. на реке Коломаке состоялась Рада, на которой «вольными голосами малороссийских казаков и гене- ральской старшины» был выбран гетман Иван Степанович Мазепа. Его избранию гетманом сильно способствовал князь В.В. Голицын.

Второй поход в Крым князь Голицын начал в феврале 1689 г. Голицын предполагал прийти в Крым ранней весной, чтобы избежать степных пожаров и летнего зноя. Войска собирались в Сумах, Рыльске, на Обояни, в Межеречах и в Чугуеве. Всего собралось 112 тысяч человек, не считая малороссийских казаков, которые, как и в первом походе, должны были присоединиться на реке Самаре. В состав армии входило 80 тысяч войск «немецкого строя» (рейтар и солдат) и 32 тысячи «русского строя», при 350 орудиях. Почти всеми полками командовали иноземцы, среди них Гордон и Лефорт.

В начале марта к Большому полку в Сумах прибыл В.В. Голицын. Гордон предложил главнокомандующему двигаться ближе к Днепру и через каждые 4 перехода устраивать небольшие укрепления, что должно было навести страху на татар и обеспечить тыл. Еще Гордон рекомендовал взять с собой стенобитные орудия и штурмовые лестницы, а также построить на Днепре лодки для захвата Кизикермена и других татарских укреплений.

Но Голицын оставил предложения Гордона без внимания и поспешил выступить в поход, чтобы успеть избежать степных пожаров. Войска выступили 17 марта. Первые дни стояла жуткая стужа, а потом внезапно наступила оттепель. Все это затрудняло движение армии. Реки разлились, и войска с большими сложностями переправились через реки Ворсклу, Мерло и Дрель.

На реке Орел к Большому полку присоединилась остальная часть армии, а на Самаре — Мазепа со своими казаками. 24 апреля армия с двухмесячным запасом продовольствия потянулась левым берегом Днепра через Конские Воды, Янчок-рак, Московку и Белозерку к Коирке.

От Самары войска шли с большой осторожностью, высылая вперед конные отряды для разведки. Порядок движения, в общем, был тот же, что и в 1687 г., то есть крайне громоздкий и способствующий чрезвычайной медлительности.

Достигнув речки Коирки, Голицын отрядил двухтысячный отряд к Аслан-Кирменю, а сам двинулся на восток в степь, по направлению к Перекопу. 14 мая отряд, высланный к Аслан-Кирменю, вернулся, так и не дойдя до крепости.

15 мая во время перехода армии в Черную Долину по Ки-зикерменской дороге появились значительные силы татар. Это было войско Нуреддин-Калги, сына хана. В авангарде завязалась перестрелка, в ходе которой обе стороны понесли незначительные потери. После этого татары отошли, а русское войско вошло в Черную Долину.

На следующий день татары напали снова, стремительно обрушившись на тыл армии. Задние полки замялись, конные и пешие бросились в вагенбург,[261] но сильный огонь артиллерии остановил татар. Понеся здесь большие потери, татары бросились на левый фланг и сильно потрепали Сумской и Ахтырс-кий полки украинских казаков. Но и тут артиллерия остановила татар. Видя бессилие своей конницы против татар, воеводы поместили ее за пехотой и артиллерией, внутри вагенбурга.

Утром 17 мая татары показались снова, но, видя повсюду пехотные полки, не решились на них напасть и скрылись. Общее число потерь в русской армии за эти дни составило около 1220 человек. Донесение Голицына о трехдневном бое, о жестоких нападениях неприятеля и о блистательных победах было спешно отправлено в Москву.

Армия сделала еще два перехода и 20 мая подошла к Перекопу — слабо укрепленному городку. Впереди Перекопа стоял сам хан с 50-тысячным войском. Соединясь с сыном, он окружил и атаковал Голицына со всех сторон. Отогнав татар огнем артиллерии, Голицын приблизился к Перекопу на пушечный выстрел и хотел было ночью его атаковать.

Но тут-то и обнаружилась нерешительность неспособного Голицына. Решись он сразу, как и сам наметил, атаковать, победа еще могла бы ему достаться. Войско уже двое суток было без воды, в частях обнаружился недостаток хлеба, лошади дохли; еще несколько дней, и пушки и обоз пришлось бы бросить. Готовясь к штурму, все воеводы на вопрос, как быть, дали ответ: «Служить и кровь свою пролить готовы. Только от безводья и от безхлебья изнужились, промышлять под Перекопом нельзя, и отступить бы прочь».

В результате слабовольный Голицын не рискнул штурмовать перекопские укрепления, а взамен этого вступил в переговоры с татарами. Он льстил себя надеждой, что хан, боясь нашествия на Крым, согласится на выгодные для России условия: на ук-райные города и Польшу войной не ходить; дани не брать и всех русских пленников освободить без размена. Хан же нарочно затягивал переговоры, зная, что русская армия не сможет долго стоять под Перекопом. Наконец 21 мая пришел ответ от хана. Он соглашался на мир лишь на прежних основаниях и требовал 200 тысяч рублей недополученной дани. Голицыну ничего не оставалось, как начать отступление.