— Колдуны никогда не помогут в поисках живой воды, это сказано даже в самых старых легендах, Дуг, — заметил пират.

— Они хотя бы смогут меня излечить. Пусть на время, не полностью. В любом случае нам пора прощаться. Пусть хранят вас боги в пути! — он давно решил, что по смертной стезе негоже идти с друзьями.

— Постой, — Ортек повысил голос, — ты обещал служить мне, Дуглас, а теперь хочешь скрыться с моих глаз?! — после минутного молчания, которое повисло в воздухе, черноморец продолжил. — Я хотел сказать, что не позволю своему товарищу просто так исчезнуть, неизвестно куда. Если уж ты решил ехать на север, то прошу тебя, разреши мне снова увидеться с тобой. Дождись нас в колдовских землях…

— Вряд ли мы найдем в Алмааге, то зачем туда едем, — громко и рассудительно проговорил граф. — Но это поможет разрешить или запутать родственные отношения, порванные сорок лет назад. Стремления же релийцев и далийцев к независимости давно известны в Алмааге, да и по всей Мории. Будем надеяться, Анте де Кор не посмеет зайти в этих опасных играх слишком далеко, и мы не будем арестованы в столичном порту Мории. Но далее царевич продолжит исполнение данной клятвы, Дуг, — Вин внимательно глянул на Ортека, который нерешительно ерзал в седле, более не находя подходящих слов для друзей. — Советы колдунов и мудрецов Великого леса, которым открыты многие тайны, будут нам необходимы. Самое позднее к весне мы могли бы встретиться в Горесте. В городе легко переправиться через устье реки Дон по высокому мосту, там на другом берегу уже начинаются бескрайние лесные чащи. Мы с Ортеком будем ждать тебя в портовой таверне «Чайка». Если же ты доберешься до столицы Минора первым, остановись там. Владелец заведения мой старый знакомый, и он примет тебя даже без гроша в кармане стоит упомянуть мое имя.

— Дуглас, путь в одиночку труден и опасен. Прошу тебя преодолеть его и вновь обрести друзей. Мы будем ждать тебя в Горесте, — царевич спешился. Он обнял на прощание рудокопа.

Вин также простился с другом и передал ему кошель со звонкими монетами.

— Зимой далеко не уйдешь без теплого ночлега. Я бы с удовольствием отправился с тобой поглядеть на морийские деревушки, озера и леса, но царевич без надзора схлопочет кучу неприятностей, — Вин, как обычно, весело улыбнулся. Он похлопал Дугласа по плечу, вскочил назад в седло и помахал на прощание рукой. — Я попросил Рима, конюшего, слать голубей с новостями в Алмааг. До встречи в Горесте! Там я расскажу, как тайя освоилась в дворянской среде. Рионде и Велли позаботятся о Лиссе!

Дуглас проводил взглядом фигуры друзей и повернул коня. Рудокоп медленно направился в холодной ночи на северо-восток. Его глаза различали темные очертания деревьев и пограничных земляных столбов. В последнее время Дуглас стал лучше видеть в темноте. Он с горечью и сожалением ещё раз оглянулся назад. Предстоявшее одиночество томило душу, но это был единственный путь, к которому парень все чаще склонялся в долгих размышлениях.

Во время охоты в лесах и осмотра деревушек, принадлежавших графу де Терро, друзья обсуждали, куда им в первую очередь отправиться в поисках живой воды. Ведь о священном источнике было сложено немало легенд, но нигде не упоминалось, откуда живая вода взялась в Алмааге, во всяком случае, никто из них этого не знал. В Истаре все ссыльные считали, что целебная жидкость находится за Пелесскими и Рудными горами, далеко на востоке. От некоторых солдат Дуг слышал разговоры, что родник с живой водой был в разрушенной гарунами столице Равенне, где жила принцесса-наследница Мория, и из которой она руководила постройкой Серебряной Стены. Ортек полагал, что живая вода была набрана в неисчерпаемые чаны Алмаага из местных озер, где её и следовало искать, а Оквинде уговаривал товарищей следовать указаниям древних книг, а не доверять слухам и сказкам, обросшим небылицами за сотни лет морийской истории. Он хотел посетить самые известные и большие библиотеки в древнейших городах морийского государства — Алмааге, Аллиине, Олвионе, но ему пришлось признать, что на изучение всех записей в этих хранилищах не хватит даже человеческой жизни, тогда как у них в запасе было не более нескольких месяцев.

Рудокоп добрался до поселка на берегу и, сопровождаемый лаем дворовых псов, постучался в деревянный покосившийся дом у самой реки. На порог вышел заросший щетиной старый дед с фонарем в руках.

— Чего надобно посреди ночи? — закричал он, прищуриваясь от яркого света.

— Мне нужен паромщик, — ответил Дуглас, показывая в ладони серебряную монету.

— Я паромщик, — закряхтел старик, — но парома уже давно нет. Бродом иди, а зимой река замерзнет, по льду наши бабы ходят.

— А брод где проходит?

— Так кто ж разберет в этой тьме?!

Дуглас протянул деду монету, ожидая от него дельного совета. Паромщик попробовал серебренник на вкус, а после махнул рукой:

— Чуть ниже у старой березы. Держи всегда вправо, чтоб не снесло течением.

Он переправился на другой берег, покрытый кустарником, и повел лошадь под узды через голые заросли. Выйдя на поляну, которую освещала полная луна, Дуглас решил дождаться утра. Парень собрал сухой валежник и развел костер. Подложив под голову суму, он устроился на ветках и заснул, обогреваемый ярким пламенем. Его конь, которого прозвали Чернышем за черную густую гриву, должен был разбудить хозяина в случае опасности.

Первым делом рудокоп услышал неглубокие вздохи, а затем почувствовал на щеках теплое дыхание и лениво открыл слипшиеся ото сна глаза. Перед ним предстало красивое чистое лицо молодой незнакомой девушки. Её руки пытались вытащить мешок из-под его головы. Она испуганно подскочила на ноги, заметив его пробуждение.

— Что ты делаешь? — спросил удивленный Дуглас. Он осмотрелся вокруг. Белая лошадь с серыми пятнами на крупе спокойно стояла рядом с Чернышем.

— Что делаешь ты в господском лесу? — обвиняюще ответила девушка. Солнце уже рассеивало утреннюю дымку в воздухе, и Дуг рассмотрел незваную прохожую. Она была среднего роста, фигуру скрывал длинный плащ, под которым виднелись грязные полы нарядного платья. Голову покрывал глубокий капюшон.

— Никак беглый крепостной? Успел своровать лошадь и богатую одежду? — вновь спросила незнакомка.

— Я ничего не крал, а вот ты пыталась заглянуть в чужие вещи и скорее всего присвоить их себе!

— Больно нужны мне вещи прокаженного! Тебя чурается собственная лошадь, ибо воняет вокруг, как от дохлой крысы!

Дуглас удивился услышанным словам. Именно такое ощущение складывалось у маленьких щенков в Сверкающем Бору, когда они подходили к нему. За свою короткую жизнь они успели побывать в амбаре, где в ловушку попалась старая крыса, и всегда вспоминали об этом случае, сталкиваясь с Дугом, о чем с визгом ему передавали.

— Кто ты такая? — настороженно спросил рудокоп.

— А ты кто такой? Куда собрался?

— Я иду дорогой, которая проходит подальше от людских глаз. Ты сама знаешь, что таким как я не место среди людей.

— Да, я знаю, что твоя кровь отравлена и тело источает смрад. Я тоже не особо желаю поддерживать с людьми добрые отношения, — девушка усмехнулась, оскалив белоснежные маленькие зубки, — особенно с такими!

— Ты дворянка? Ты совсем не похожа на деревенскую хозяйку, отправившуюся поутру в лес по дрова. Что ты здесь делаешь?

— Неужели тебя не учили, что господам не надобно задавать вопросы? Я ехала ночью по лесной тропе и заблудилась.

— Ты совсем недавно прошла по броду, копыта твоей лошади ещё мокры от речной воды.

— Да, я перешла реку в поисках дома.

— Неужели ты не знаешь здешних мест?! Если называешь себя госпожой, то где находятся твои владения? Кто отпустил тебя одну гулять так далеко от дома? Я могу провести тебя в имение, чтобы защитить от диких зверей.

— Я способна сама за себя постоять. Как тебя зовут?

— Дуглас. Значит, ты сбежала из дома. Где твои вещи? Или бегство было скорым и неожиданным? Я могу тебе помочь небольшой горстью монет, чтобы ты заночевала в ближайшем поселке…