Я тебе должен сказать следующее дело…

Когда противен мир и не хочется жить, когда из года в год, изо дня в день над тобой измываются, оскорбляют и унижают животные разных уровней развития и общественного положения, думаешь: «Боже мой! Того мы все и стоим!» И не жаль становится ни прошлых жертв, ни будущих, и сам готов чуть ли не стрелять в любое омерзительное существо, у которого вместо бирки на шее почему-то имеется в кармане документ, удостоверяющий личность и гражданство,- вот тогда, чтобы остановить себя и не уподобиться стоящей перед тобой твари в человеческой одежде, я вспоминаю таких, как Александр Евгеньевич Голованов. И горжусь своей Родиной. Своим народом.

НАГРАДЫ

Приехали с братом на дачу к Голованову в Икшу. Брат мой говорит, что у них в интернате ребята болтают, будто Сталин сам себе присвоил звание генералиссимуса.

Я тебе должен сказать по этому поводу следующее, – начал Александр Евгеньевич.- У Сталина бы

ло очень немного наград, и каждый орден он получал только после согласия всех командующих. Никогда никаких орденов Сталин не носил. Это его только рисовали так. Исключение – звездочка Героя Социалистического Труда. Но тут была особая причина. Проснувшись в день своего рождения, он увидел эту звездочку, которую раньше никогда не носил, на своем свежевыглаженном кителе. Это дочь Светлана приколола. А у восточных людей есть обычай: если что-то сделала женщина, так должно и быть. С тех пор он и носил эту единственную звездочку до последних дней жизни.

Поздней осенью 1943 года в штаб к Голованову приехал генерал-полковник Е. И. Смирнов и привез обращение командующих в Президиум Верховного Совета с просьбой о награждении И. В. Сталина орденом Суворова. В обращении перечислялись его заслуги в войне против фашистских захватчиков.

А почему я, подчиненный непосредственно Сталину, должен подписывать представление на своего руководителя? – спросил Голованов.

Дело в том, что товарищ Сталин вообще отказался принимать эту награду и только по ходатайству командующих согласился,- ответил Ефим Иванович.

Но здесь еще нет подписей. Мне как-то неудобно первым подписывать…

Решили начать с тебя.

«Я подписал представление от чистого сердца,- вспоминал Голованов,- а в начале ноября 1943 года был опубликован Указ о награждении И. В. Сталина: «За правильное руководство операциями Красной Армии в Отечественной войне против немецких захватчиков и достигнутые успехи…» Я более чем уверен, что лаконичность и скупость формулировки Указа говорит о том, что его редакция не прошла мимо Сталина. Его награждали очень редко, и думаю, что его авторитет мог бы значительно уменьшиться, допусти он слабость в этом вопросе.

Когда я приносил папку с награждениями, повышениями, Сталин расписывался на ней сверху, не глядя, только спрашивал: «Проверил? Все проверил?» И не дай бог, если б я ошибся!

Иногда Сталин вносил свои поправки, добавления. Летчика В. В. Пономаренко я неоднократно представлял к званию Героя, и, когда приносил очередную папку, Сталин спрашивал: «А Пономаренко здесь есть?» «Есть». Тогда Сталин развязывал тесемки папки, вычеркивал Пономаренко и против его фамилии писал: «Орден Ленина». Понижал награду на ранг. Дело в том, что Пономаренко после выполнения боевого задания садился в сложных условиях и на летном поле побил несколько самолетов. Его хотели судить, но я заступился. Однако Сталин помнил этот случай… Надо сказать, после войны Сталин прекратил все повышения генеральских званий, исключая случаи особых заслуг.

Когда мы прибыли из Сталинграда, были учреждены новые ордена – Суворова и Кутузова. Сталину принесли образцы. Он взял орден Суворова первой степени, сказал: «Вот кому он пойдет!» – и приколол мне на грудь. Вскоре вышел Указ…»

Этим главным полководческим орденом Голованов был награжден трижды. Мало у кого из наших полководцев было три ордена Суворова I степени. Даже у Жукова, по-моему, два. Во всяком случае, сами маршалы, с которыми мне приходилось общаться, придавали этому большое значение. Помню, умер один из полководцев, мы с Головановым читали некролог, и Александр Евгеньевич сказал: «А посмотри, сколько у него орденов Суворова?»

МАРШАЛЬСКАЯ ЗВЕЗДА

Александр Евгеньевич показал мне свою Маршальскую Звезду- достал из ящика письменного стола. Как и большинство людей, я никогда раньше не держал ее в руках. Она из золота и платины, чуть больше Звезды Героя СССР, в центре – большой бриллиант, в каждом из пяти лучей – мелкие.

– Ты знаешь, ее можно в комиссионку сдать,- сказал Голованов,- и за нее дадут 5 тысяч рублей.

Александр Евгеньевич ошибся. В 1977 году я выступал на ювелирной фабрике и узнал, что Маршальская Звезда- ее там изготовляют- стоит от 12,5

до 46 тысяч рублей, в зависимости от того, какие бриллианты.

В Краснознаменном зале Центрального Дома Советской Армии, где прощались с маршалом Головановым, я прикалывал его Маршальскую Звезду к алой подушечке. Рядом стоял солдат, которому внушал офицер:

Смотри за ней в оба! И еще орден Сухэ-Батора, вот тот, большой, могут спереть!

ЛЮБИЛ РУССКИХ•..

Сталин очень любил русских,- рассказывал Голованов. – Сколько раз Чкалов напивался у него до безобразия, а он все ему прощал – в его понимании русский человек должен быть таким, как Чкалов.

Сталин жалел, что не родился русским, говорил мне, что народ его не любит из-за того, что он грузин. Восточное происхождение сказывалось у него только в акценте и гостеприимстве. Я не встречал в своей жизни человека, который бы так болел за русский народ, как Сталин.

Сталин сам не представлял масштабов своего влияния. Если бы он знал, что скажет- и человек разорвется, а сделает, он бы много еще хорошего сделал. Но в нем жила трагедия, что он не русский.

Он подчеркивал, что во время войны у нас было выбито 30 миллионов человек, из них – 20 миллионов русских. А Сахаров и прочие написали письмо Брежневу: чтобы поправить экономическое положение страны, нужно упразднить нации- пусть, дескать, как в Америке будет…

А ведь пройдет каких-нибудь 50 лет, и люди удивятся, как это были какие-то споры о Сталине, когда очевидно, что он великий человек! Да, сейчас у нас преобладает центризм – боятся загибов в ту и другую стороны, что на руку левакам, и они сейчас торжествуют. Почему на Западе так боятся воскрешения имени Сталина? Почему так приемлем был для них Хрущев? Да потому, что они боятся своего конца! А Сталин к этому дело вел.

…На встрече ветеранов в Барановичах 7 августа 1971 года Голованов сказал:

Мне посчастливилось работать с великим, величайшим человеком, для которого выше интересов государства, выше интересов нашего народа ничего не было, который всю свою жизнь прожил не для себя и стремился сделать наше государство самым передовым и могучим в мире. И это говорю я, которого тоже не миновал 1937 год!

ДОКТОР ВИНОГРАДОВ

Александр Евгеньевич рассказал, что ему академик Виноградов, врач, лечивший Сталина, говорил, что после ареста его вызвал Сталин и спросил:

Так это правда, что ты шпион?

Правда, товарищ Сталин.

Неужели и правда то, что ты хотел меня убить?

– Правда, – ответил милейший человек Виноградов. Зачем он так наговаривал на себя? Ему сказали

перед этим: признаешься – поедешь лечить на Колыму, не признаешься – расстреляем.

«37-й ГОД МНЕ ПОНЯТЕН»

37?й год мне понятен, – говорил Голованов. – Были такие, как Хрущев, Мех лис – самые кровавые, а потом пошло массовое писание друг на друга, враго-мания, шпиономания, еще черт знает что! Великая заслуга Сталина, я считаю, в том, что он все-таки понял и сумел остановить это дело.

То, что взяли Тухачевского и прочих, видимо, было правильно, начало было правильным. Но зачем забирали простых людей по всей стране? Решили избавиться от подлинных врагов, но потом стали писать друг на друга. Я знаю одного человека. Спрашиваю: «Писал?»- «Писал».- «Почему?»- «Боялся». А ведь никто не заставлял.