— Алиночка, я верю, что ты узнаешь правду. Мне Светочка рассказала, что ты раньше занималась журналистскими расследованиями.

— Да, баловалась когда-то…

— Я знаю, что это не баловство, а серьезная работа. У тебя так много общего с моей Полинкой, она тоже любила копаться в непонятном и нарывалась иногда на скандалы. Когда мы жили в Алма-Ате, она работала в молодежной газете и иногда давала «остренькие» статейки о местных нуворишах. Одного очень сильно зацепила, тот в депутаты собрался баллотироваться, а она откопала где-то парнишку, который его помнил по отсидке в колонии усиленного режима. Будущий депутат успел состряпать себе новую биографию, изменил имидж и взял фамилию матери, но тут появилась злополучная статейка… Сама представляешь, что было. Я тогда еще Полинке сказал, давай уезжать, посмотри, почти все немцы из Средней Азии, Сибири и Казахстана уже уехали. Завтра нам начнут кричать «фашисты», как это уже было когда-то. В Казахстане сейчас и русским несладко приходится, не то что немцам или другим нацменьшинствам. А этот депутат-нувориш как раз чистокровный казах — все как полагается, такие типчики в смутные времена всегда умудряются себе карьеру сделать. А тут какая-то журналистка вякнуть посмела на него, да еще и с фамилией подозрительной — Берг! Полина завоевала себе скандальную популярность, еле-еле удержалась на своем рабочем месте, но уезжать тогда наотрез отказалась.

— Жаль, что мы раньше не были знакомы с Полиной, но я могу примерить ее поступки и мысли как бы на себя, и это поможет мне вычислить возможные мотивы… Я не верю, что гибель Полины произошла по естественным причинам. У нее ведь не было серьезных проблем со здоровьем?

— Она пережила сильный стресс после аварии, но уже прошло столько времени…

— Иногда бывает, что и через несколько лет сказываются последствия травм, ранений…

— Она никогда не жаловалась…

— Может, просто не хотела вас расстраивать?

— Не знаю. Надо у Светочки еще спросить. Но это лучше будет тебе сделать, она может при мне постесняться какие-то девичьи секреты выкладывать… Ну а ты, нашла что-то интересное в записях Полины?

— Тут много интересного, но надо еще рассортировать по степени скандальности и возможности повлиять на судьбы разных людей. К сожалению, я не знаю многих имен.

— Может, я тебе помогу?

— Сейчас посмотрю. У меня отдельно выписаны фамилии людей, которые фигурируют в папке с надписью «Компромат». Там и Пащуки присутствуют. В их досье стоит пометка: «Издательство — крыша для отмывания черных денег. Откуда?»

— Знаешь, на эту мысль я ее навел. Полинка ведь в финансовых делах не очень разбиралась, а я — экономист по образованию. Я ляпнул сдуру, а она, видно, хотела копнуть дальше… Может, Пащуки об этом узнали и решили избавиться от чересчур любопытной журналистки?

— Если так рассуждать, то любой из фигурантов «Компромата» должен был желать ее смерти. Но ведь эти сведения хранились только в ее домашнем компьютере! Хотя, если Валентина Кулик украла драгоценности, чтоб отдать их Инне Пащук, то она могла и в компьютер к ней залезть. А потом рассказать тем же Пащукам. Там кстати, присутствует еще и график-дизайнер с их фирмы Олег Гарий. К его персоне пометки: «скользкий тип, следит за Игорем Пащуком и его дружками, активно интересуется расценками на печать, гонорарами журналистам и фотографам и т. п.»

— Что меня еще убедило в двойном ведении дел на фирме, так это то, что непосредственно в офисе нет бухгалтера. Как это может быть при таком объеме разнообразных денежных поступлений и выплат? Там ведь не только зарплаты и гонорары, еще и реклама, оформление подписки, типография, почтовые расходы. Кто рассчитывается со всеми этими инстанциями, и откуда поступают деньги? Все покрыто мраком. Следовательно, бухгалтерию ведет какой-то посвященный во все дела «свой» человек, который «сводит» белые и черные деньги на один чистенький отмытый счет. Это моя гипотеза, как экономиста.

— Очень интересно! Ваш комментарий поможет мне взглянуть на дело по-другому. Надо все попробовать. А когда речь идет о таких деньгах, думаю, заинтересованные лица не будут рисковать и уберут всех любопытных со своего пути. Получается, что и этот самый Гарий догадывался о каких-то махинациях своих хозяев? Хотелось бы мне с ним познакомиться!

— Как, вы разве не знакомы? Ты же была в редакции?

— Да, но он как раз заболел в этот день и ушел домой.

— Действительно, «скользкий тип» — выскользнул и как будто он везде ни при чем. Ну, а кто еще в «компроматах»?

— Тут и… Эдгар Пауль… это же ее друг?

— Я никогда и не сомневался, что он тот еще типчик! Даже знаю, что он противозаконного делает. Хотя Полина никогда мне об этом не говорила. Мы вообще о нем не говорили — у нас как бы безмолвный договор был на эту тему. Она знала, что я его недолюбливаю, но я старался щадить ее чувства и не говорить об Эдгаре ничего плохого. Но ведь она и сама не дура… была… А компромат на зубного врача, тем более связанного с русской клиентурой, даже вычислять не надо. И так понятно — протезирование «по-черному». Ну что, я угадал?

— Прямо в яблочко!

— Кто еще тебя заинтересовал в этом списке?

— Может, вы знаете, кто такой Аркадий Речицкий? Он выделен как бы в отдельную графу, но записи какие-то отрывочные и сплошные вопросительные знаки…

— Аркадий Речицкий? Так это же бывший хозяин издательства. Он продал фирму Пащуку, а сам уехал в Америку.

— Получается, Полина не могла его знать? Насколько я помню, она пришла на фирму уже при Пащуке. Поэтому он и считал ее «своим» человеком, а к «старым» сотрудникам относился с недоверием.

— Да, я не слышал, чтобы они были знакомы. Странно, чем же особа бывшего хозяина могла ее заинтересовать?

— Не знаете, может, у этого Речицкого родственники здесь остались?

— Понятия не имею… Стой! Они ведь, кажется, с Эдгаром Паулем были знакомы! Точно! Еще когда Полина познакомилась с Эдгаром в Риге, он пообещал, что когда она приедет в Германию, он ее устроит на работу к своему другу! Но пока мы приехали, обстоятельства поменялись, и владельцем стал Пащук. Полина просто так, без всякого знакомства, пошла к нему и он сразу за нее ухватился — ему ведь хотелось набрать новую «свою» команду. Полина, кстати, его убедила, что этого лучше не делать, иначе поменяется «лицо» газет и журналов, и многим читателям это может не понравиться. Тогда он прислушался к ее словам. Кстати, с приходом Полины он начал выпускать новый женский журнал «Лина». Название сам предложил, вроде как краткое от «Полина». Может, понравилась она ему, не знаю. Но у них никаких отношений, кроме рабочих, не было. Это точно.

— Знаю, знаю…

— Я и не оправдываюсь, да и ни к чему сейчас это. Просто знаю, что Эдгару она ни разу не изменяла.

— Значит, Эдгар Пауль и Аркадий Речицкий — друзья! Не знаете, а после переезда в Америку они связь поддерживали?

— Понятия не имею! Я же тебе сказал, что только слышал о нем… Стой! Ты ведь можешь о нем расспросить у старых сотрудников фирмы! Они-то наверняка его хорошо знают, а может, кто-то и связь с ним держит. Поговори для начала с Татьяной Павловой, у нее с Полиной на фирме были самые доверительные отношения…

— Спасибо большое, Вальдемар Генрихович!

— Это тебе спасибо за то, что взялась за эту головоломку. Для меня это вопрос жизни, а ты ведь могла себе не забивать голову. Все равно, делом полиция занимается…

— Полиция пусть занимается. И я займусь. Спокойной ночи, Вальдемар Генрихович!

— Спокойной ночи, детка!

Алина с трудом разлепила глаза и автоматически посмотрела на часы. «Ничего себе! Заспалась я после ночных компьютерных бдений!»

Вставать, однако, сразу не стала: так можно спокойно прокрутить события вчерашнего дня и подумать, что предпринять сегодня.

«Валентина Кулик! Сегодня неплохо было бы разузнать об этой особе побольше. Интересно, с кем она живет? Адрес я знаю, можно наведаться…»