3. Тем более я жду тебя и жажду видеть тебя возможно скорее; большего облегчения, чем возобновление нашего общения и собеседований, мне нельзя доставить. Впрочем я надеялся, что твой приезд близок; ведь так я слыхал. Я, со своей стороны, очень хочу тебя видеть возможно скорее — как по многим причинам, так и чтобы предварительно обсудить друг с другом, каким образом нам следует провести настоящее время, когда во всем следует приспособиться к воле одного2861 — и проницательнаго, и благородного, как я, кажется понял, и не враждебного мне, и лучшего друга тебе. Хотя это и так, всё же требуется тщательно обдумать, какой путь нам следует избрать — не для того, чтобы делать что-либо, но чтобы жить спокойно с его позволения и по его милости.

DLXXX. Авлу Манлию Торквату, в Афины

[Fam., VI, 2]

Астурская усадьба, апрель 45 г.

Марк Цицерон шлет привет Авлу Торквату.

1. Прошу тебя не считать, что я пишу тебе реже, чем имел обыкновение, оттого что забыл тебя; это — или от тяжести заболевания2862, в котором однако, по-видимому, уже есть облегчение, или оттого, что я нахожусь вне Рима, так что не могу знать, кто к тебе выезжает. Поэтому, пожалуйста, будь уверен, что я о тебе помню с чрезвычайным расположением и что все твои дела для меня предмет не меньшей заботы, чем мои.

2. Что касается того, что твое дело до сего времени подвергалось большим превратностям, нежели люди хотели или предполагали2863, то, поверь мне, ввиду несчастий нашего времени у тебя нет оснований огорчаться. Ведь неизбежно, либо чтобы государство вечно страдало от оружия, либо, после того как последнее будет сложено, чтобы оно когда-нибудь возродилось, либо чтобы оно окончательно погибло. Если оружие окажется сильным, ты не должен опасаться ни тех, кто тебя принимает2864, ни тех, кому ты помог. Если оружие будет сложено на основании условия, либо отброшено вследствие усталости, либо отнято ввиду победы2865, и государство переведет дух, то тебе будет дозволено наслаждаться и своим достоинством и имуществом. Если же все совершенно погибнет и наступит тот исход, которого проницательнейший муж Марк Антоний2866 боялся уже тогда, когда подозревал приближение стольких бедствий2867, то утешение, что никому не следует особенно скорбеть из-за того, что случается со всеми, правда, жалкое, особенно для такого гражданина и мужа, но тем не менее необходимое.

3. Если ты, как ты и делаешь, обратишь внимание на значение этих немногих слов (ведь большего нельзя было доверить письму), то ты, конечно, поймешь и без моего письма, что тебе есть на что надеяться и нечего бояться ни при нынешнем, ни при каком-либо ином положении государства. А если бы все погибло, то, хотя бы ты и не захотел пережить государство, даже имея к этому возможность, следует все-таки переносить свой жребий, тем более что ты в нем нисколько не виноват. Но об этом достаточно. Ты же, пожалуйста, напиши мне, что ты делаешь и где ты будешь, чтобы я мог знать, либо куда мне писать, либо куда мне приехать.

DLXXXI. Публию Корнелию Долабелле, в Испанию

[Fam., IX, 11]

Фикулейская усадьба, конец апреля 45 г.

Цицерон Долабелле привет.

1. Я предпочел бы, чтобы ты не получал моих писем вследствие моей собственной гибели, а не того несчастья, которым я очень тяжко удручен2868; во всяком случае, я переносил бы его спокойнее, если бы ты был со мной. Ведь и твоя благоразумная речь и исключительная приязнь ко мне облегчили бы многое. Но так как я — таково мое мнение — в скором времени увижу тебя2869, ты найдешь меня сокрушенным так, что я смогу получить от тебя большую помощь — не потому, чтобы я был сломлен так, что я либо забыл, что я человек, либо считал должным поддаться судьбе, но моя прежняя веселость и обходительность, которые тебе доставляли большее удовольствие, нежели кому-либо, полностью отняты у меня. Однако стойкость и постоянство, если только они когда-нибудь были мне присущи, ты признаешь теми же, какими ты их оставил.

2. Ты пишешь, что выдерживаешь из-за меня сражения2870; я не столько стараюсь о том, чтобы ты опровергал тех, кто меня хулит, сколько желаю, чтобы было понято (это, во всяком случае, понимают), что я любим тобой. Еще и еще прошу тебя так и поступать и простить краткость моего письма. Ведь я и полагаю, что мы скоро будем вместе, и еще недостаточно окреп для писания.

DLXXXII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 35, § 2]

Усадьба Сикки под Римом, 1 или 2 мая 45 г.

2. До того, как я в последний раз от тебя уехал, мне никогда не приходило на ум, что если на памятник затрачено больше некоторой суммы, допускаемой законом2871, то столько же следует дать народу. Это не особенно волновало бы меня, если бы (не знаю, почему, пожалуй, без оснований) я не хотел, чтобы то называлось как-нибудь иначе, а не храмом2872. Раз я хочу этого, я опасаюсь, что смогу достигнуть этого, только переменив место2873. Прошу, обдумай положение. Ведь если я и менее подавлен и почти собрался с силами, тем не менее я нуждаюсь в твоем совете. Поэтому еще и еще настоятельно прошу тебя — в большей степени, нежели ты хочешь или позволяешь просить себя, — направить на это весь свой ум.

DLXXXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XII, 36]

Астурская усадьба, 3 мая 45 г.

1. Я хочу, чтобы это был храм, и это у меня невозможно отнять. Сходства с гробницей я стараюсь избегнуть, но не столько из-за пени по закону2874, сколько чтобы возможно больше достигнуть апофеоза2875. Это я мог бы, если бы устроил его в той самой усадьбе2876; но я, как мы часто говорили, страшусь смены владельцев2877. Где бы я ни устроил его на открытом месте, мне кажется, можно достигнуть, чтобы потомки относились к нему, как к святыне. Эти мои глупости (я ведь признаюсь) тебе следует переносить; ни с кем, даже с самим собой я не могу делиться так смело, как с тобой. Но если тебе нравится замысел, если нравится место, если нравится план, прочти, прошу, закон и пришли мне. Если что-нибудь придет на ум, благодаря чему мы сможем обойти его, воспользуемся.

2. Если ты что-нибудь напишешь Бруту, побрани его — если не сочтешь неуместным — за то, что он не захотел остановиться в кумской усадьбе по той причине, какую он тебе назвал. Ведь мне, когда я думаю об этом, кажется, что он ничего не мог сделать так грубо.

3. Если ты будешь согласен стараться о храме так, как мы начали, пожалуйста, уговаривай и подгоняй Клуация2878. Ведь если мы решим даже в другом месте, то нам, я считаю, следует воспользоваться его содействием и советом. Быть может, ты завтра — в усадьбу.