– Я просто думаю, какой замечательной может быть жизнь!

Она взяла его руку и они обменялись крепкими рукопожатиями, понимая гораздо больше, чем можно выразить словами.

Джасинда стояла на носу корабля и смотрела, как погружающееся в море солнце раскрашивает вечернее небо. Океан обрызгивал ее щеки, а ветер трепал распущенные волосы. Сердце, казалось, вот-вот разорвется. Глаза были влажными от слез.

Где-то далеко на западе, очень далеко отсюда, находился ее новый дом. Она оставила родителей, Бонклер и свой титул, но ничто из этого не имело для нее значения. Она очень долго жила с одинокой душой. Родители были от нее далеки, Бонклер был лишь местом, где она жила, а титул никогда для нее не значил, так много, как значит имя Джасинда Дансинг.

Она прислушивалась к шуму ветра, наполнявшего паруса у нее над головой и смотрела вверх. Белый корабль, вздымающийся над морем, понесет ее к берегам Америки.

Теперь ее взгляд упал на океан. Пенистые волны бились о борт корабля и откатывались назад, оставляя за собой неровную полосу белой пены. Джасинду удивляло, что после того, как она едва не утонула, она совсем не боится моря. Ведь море могло стать ее могилой, если бы Тристан не перерезал веревку у нее на шее. Но оно стало могилой Блекстоука. Это имя и все связанные с ним воспоминания казались теперь лишь дурным сном. Кошмар закончился, и теперь Джасинда живет в самом лучшем сне.

– Я так и думал, что найду тебя здесь. – Тристан встал у нее за спиной, заключив в свои объятья. Он положил подбородок на плечо Джасинде и вместе с женой наблюдал угасание дня.

– Сколько времени мы будем плыть до Америки? – спросила его Джасинда, уже не в первый раз.

Тристан нежно рассмеялся.

– Тебе поскорее хочется попасть туда! А я думал, ты хочешь провести со мной несколько недель в каюте капитана. Мы будем в пути около шести недель, любовь.

Сумерки незаметно скрыли солнце. На землю быстро спустилась ночь. Одна за одной высоко в небе зажигались звезды, пока все небо не стало усыпанным миллионами слабых огоньков.

Не говоря ни слова, Тристан повернул Джасинду к себе лицом. Пальцами поднял ее подбородок, мягко коснулся губами ее губ. Сердце женщины трепетало, как пойманная в силки птичка.

– Но можно так приспособить паруса, что путешествие окажется гораздо длительнее, – шепнул он ей в ухо, затаив дыхание, – а если я немного собьюсь с курса, то мы можем пробыть в море много месяцев.

Золотистые глаза Джасинды смотрели на Тристана. В мерцании звезд они светились искренней любовью.

– Ты снова похитишь меня, капитан?

Тристан еще крепче сжал руки, словно сливаясь с Джасиндой.

– Да, – нежно ответил он, – если ты обещаешь мне навсегда остаться леди пирата.

– На всю жизнь, Тристан! Навсегда!