Или что еще хуже, лично охотится и практически кормит этого монстра жертвами.

Как может человек после подобных деяний вернуться в церковь и проповедовать своей пастве о любви Господа Бога?

— Это — секта, — вслух напомнила она себе, чувствуя необходимость услышать какой-нибудь звук громче того, что производил телевизор на кухне, настроенный на новости канала MSNBC. — Он создал себе культ. Культ силы, не религии. Все дело в контроле. Посмотри, что он делает с женщинами-прихожанками. Может, ему нужна энергия или ему просто нравится манипулировать ими. Контролировать их. Он получает энергию, наслаждение, и удовлетворение от осознания того, что он — главный среди мужчин в приходе. Что он может… доставить удовольствие женщинам способом, который подвластен только ему. И… мерзость, — добавила она невольно.

Холлис лишь недавно начала обучение уголовному профилированию, но все то, что она успела узнать, говорило ей — ищи модель поведения, своего рода логику личности, находящейся за пределами общепринятых норм. То, что помогло бы найти нечто логичное в том, что кажется абсурдным.

Кажется.

Всегда есть логика, даже если речь идет об извращенном разуме.

Извращенный и непостижимый разум, по крайней мере, для Холлис. Она почти хотела, чтобы Дани была здесь. Ведь насколько она знала, Дани — единственный человек, кто имел непосредственный опыт взаимодействия, по крайней мере, с некоторыми аспектами этого извращенного разума. И более того, она была, вероятно, единственным человеком, который причинил ему вред экстрасенсорным способом.

Но здесь-то и таилась опасность.

Кроме всего прочего Дани была тем, кого Сэмюель с легкостью мог узнать, и она в отличие от Холлис представляла реальную и смертельную угрозу для него. Он был бы не рад видеть Холлис, но Дани могла разрушить его — и эта угроза могла толкнуть его за грань.

— Позвони мне, — сказала Дани Бишопу. — Если дойдет до этого. Если я потребуюсь тебе там. Позвони. А пока, я буду практиковаться.

— А как Марк? — спросил Бишоп, ссылаясь на мужчину, с которым у нее складывались особые отношения.

— Марк понимает, насколько высоки ставки. И он знает, как мне хочется, чтобы все закончилось раз и навсегда. Позвони мне, Бишоп. Если я буду нужна тебе.

Холлис надеялась, что Дани им не потребуется. Насколько выдающимися не были бы ее способности, Дани не встречалась с Сэмюелем лицом к лицу, не направляла свою силу непосредственно против его. То, что она сделала в Вентуре, было самозащитой, а не атакой.

Встреча с ним здесь была бы… чем-то совершенно другим.

Чем-то смертельным.

— Он перезаряжается, — вслух произнесла Холлис, посмотрев на детализированный набросок церкви, который Сара смогла начертить для них. Она сосредоточилась на планировке третьего этажа и на анфиладе личных комнат Сэмюеля в задней части здания. — Он контролирует. Убивает. Почему он убивает? Потому что может? Потому что хочет? Потому что должен? Почему…

Физическая реакция всегда была одинаковой — все волоски на ее теле вставали, будто комнату наполняла электрическая энергия, по ее коже пробегали мурашки, будто кто-то открыл окно в зимнюю стужу. Она чувствовала дрожь страха, ощущала, что некоторые двери не предназначены для того, чтобы быть открытыми живыми. По крайней мере, без ужасной расплаты.

Холлис медленно подняла глаза.

Женщина была молодой, симпатичной, с длинными светлыми волосами, выражение ее лица было несчастным.

Вероятно, потому что она была мертва.

Но она выглядела живой, будто стояла перед ней из плоти и крови — у Холлис было тревожное чувство, что если она перегнется через стол и коснется духа, то женщина может и на ощупь оказаться как живая. У Холлис всегда было такое ощущение и, возможно будет до тех пор, пока она не проверит.

— Я сказала тебе искать ее в воде. Почему ты не слушала? — ее голос был тихим, обеспокоенным.

Холлис проигнорировала вопрос и задала свой собственный.

— Кто ты?

— Андреа.

— Андреа, а дальше?

— Ты должна поискать ее в воде.

— Искать в воде кого? — возразила Холлис, пытаясь на этот раз получить хоть частицу важной информации, на которой она смогла бы сосредоточиться.

— Руби.

— Руби в воде сейчас?

— Я сказала тебе.

— Ты говорила мне более трех месяцев назад.

На лице Андреа появилась неуверенность.

— Три месяца…

— Три месяца назад и в другом городе. В другом штате. Я видела тебя в Вентуре, штат Джорджия. На месте убийства. Сейчас мы в Северной Каролине. Ты знаешь, какое сегодня число? Знаешь, где ты?

Легкий смешок сорвался с ее губ.

— Думаю, я в аду.

— Андреа, когда ты умерла?

— Ты пока не знаешь обо мне, — сказала она странным, автоматическим тоном, будто повторяя вслух заученную фразу.

— Ты говорила это раньше. В Вентуре.

— В самом деле?

— Да. Когда ты умерла?

— Раньше.

— Андреа…

— Это моя вина. То, что он делает. Я должна была заставить его понять. Я должна была… Он настолько сильно все исказил, и все это моя вина.

— В чем твоя вина? — вопрос Холлис был более настойчивым, потому что она видела, как Андреа исчезает, теряет энергию и материю, и она понимала — связь сохранится еще только на несколько секунд.

Но Андреа покачала головой.

— Пожалуйста, поищи ее в воде. Помоги Руби.

Холлис сделала быстрый вздох.

— Если она уже в воде, тогда я не смогу помочь ей.

— Ты можешь. Ты должна. Все вы должны. — Исчезал даже ее голос и последние слова звучали уже из пустоты. — Тебе нужна ее помощь, чтобы остановить его.

Холлис уставилась в пустое пространство по ту сторону стола, смутно осознавая, что в комнате вновь нормальная температура, и электричество в воздухе больше не потрескивает. Она вытащила линованный блокнот из-под одной из карт и сделала несколько быстрых пометок, записывая все сказанное, пока все еще было свежо в ее памяти.

Затем, ощущая ноющую тревогу, Холлис нашла среди папок нужную и вытащила из нее список имен, который предоставила им Сара. Члены Церкви Вечного Греха.

Одной из целей Сары в церкви было составить этот список и собрать базовую информацию о каждом, при этом она должна была постараться определить, кто из последователей является активным или латентным экстрасенсом. Сара ставила галочку возле каждого возможного латентного экстрасенса и рисовала звездочку, если ощутила особую силу или способность в человеке.

Было два десятка галочек, и это — необычайно высокий процент потенциальных экстрасенсорных способностей для такой маленькой общины. Возле некоторых имен стояли вопросительные знаки. Но было всего четыре имени со звездой. Холлис медленно провела пальцем вниз по списку и почти достигла конца, когда обнаружила искомое.

Руби Кемпбелл. Рядом с именем была галочка. И три звезды.

Ей было двенадцать лет.

— Мне не хочется прерывать твои раздумья, — сказала Тесса, — но у нас действительно на это нет времени.

Сойер почувствовал, как его брови поднимаются, когда он посмотрел на нее.

— О, прости, что мне нужна минутка или две, чтобы все это осмыслить.

Она потратила последние десять минут или около того, рассказывая ему об Особом Отделе, с концепцией которого ему было нелегко смириться.

— Мне действительно жаль. Я знаю все это слишком — Убежище, ООП, наши мысли по поводу Сэмюеля и его церкви. У тебя есть полное право чувствовать себя потрясенным. Ты также имеешь полное право не доверять мне, и не мне упрекать тебя в этом. Но боюсь, мне надо знать сейчас — сделала ли я ошибку, доверившись тебе.

— Ха, это не было санкционировано?

— Не совсем так. Детективы на задании все время принимают самостоятельные решения, и одно из них — стоит ли довериться местным правоохранительным органам и когда. Никто не будет критиковать меня за принятие такого решения. Но мне надо знать, было ли оно правильным.