Проф. Вельяминов-Зернов относит самое основание Казанского ханства к моменту возвращения Мухаммеда из похода 1445 г. Вельяминов-Зернов ссылается при этом на следующие мотивы: 1) В 1444 году хан Мухаммед, подступив к Нижнему, намерен был там зимовать. — "Если бы хан имел столицею Казань, что за нужда была бы ему ходить в Нижний и искать зимовки? — пришел бы он просто воевать город, без всякой преднамеренной цели" (I, стр.8–9). 2) известно, что Василий был освобожден из плена в Курмыше, а не в Казани, и потому сообщение Архангельской летописи, будто освобожденный из плена великий князь вернулся в Москву из Казани, следует считать ошибочным; точно также сообщение Архангельской летописи о том, что царевичи Махмуд и Якуб весной 1445 г. направились в поход из Казани, нужно признать, по мнению Вельяминов-Зернова, ошибочным (I, стр. 7). 3) в Царственном Летописце прямо сказано, что "Из Белева пойде царь (Улу Мухаммед) к Нову городу к Нижнему и засяде Нов город Нижний Старой. И тако много зла от него бываше, и из Нова города великий Василий Васильевич, и взя Крещение (праздник) во Владимире. И пойде противу его со всею братьею и со всеми людьми к Мурому: царь же Улумахмет слышав возвратися бегом к Нову городу к Нижнему к Старому, в нем же живяше". Вельяминов-Зернов говорит: "Здесь летописец прямо дает чувствовать, что, по его мнению, Улу Мухаммед с самого побега из Золотой Орды вплоть до весны 1445 года жил постоянно в Нижнем Новгороде" (стр. 9).
Разберемся во всех этих доводах. Вельяминов-Зернов спрашивает, зачем хан Мухаммед намеревался бы зимовать в Нижнем, если бы он жил постоянно в Казани? На это можно ответить предположением, что начав поход осенью, хан думал продолжить его весной (что и случилось в действительности) и желал удержать за собой Нижний Новгород, как важную базу для наступления против Москвы. Напротив, странно было бы видеть в летописи особо отмеченным, что хан, по мнению[30] Вельяминова-Зернова постоянно живший в Нижнем Новгороде, решил там перезимовать: это было бы простым, обычным явлением, не требовавшим никакого решений и не заслуживавшим особого упоминания.
Сообщение Архангельской летописи о том, что освобожденный из плена великий князь возвратился в Москву "из Казани", нужно понимать в том смысле, что он прибыл из казанского плена, был освобожден из-под власти казанцев.
Предположение Вельяминова-Зернова: "Изгнанный хан не избрал-ли себе местоприбыванием Нижний Новгород и не старался ли в нем укрепиться и создать себе столицу, о Казани вовсе не думая?" (стр.10) не имеет никаких оснований. Из слов Царственного Летописца совершенно не видно, сколько времени прошло от того момента, когда хан "засяде Нов город Нижней Старой" до того, когда он "пойде к Мурому". Судя по летописям хан пришел в Нижний лишь в 1444 году и "хоте ту зимовати".[19] Предположение, что с 1427 по 1445 год хан Мухаммед постоянно жил в Нижнем в качестве эмигранта, с 3000-ным войском и здесь замыслил поход на Россию, совершенно не подтверждается летописями; да и почему русское правительство, изгнавшее его из Белева, позволило бы ему жить в Нижнем Новгороде? Такой поход, какой был предпринят в 1445 г. и те условия, которые он поставил России, могли быть реализованы лишь в том случае, если хан Мухаммед опирался на многочисленное население, доставлявшее ему обширный кадр войска и имел пред собою широкие государственные задачи — с чем вовсе не согласуется то представление о бродячем авантюристе, которое дано Вельяминовым-Зерновым.
Личность Улу Мухаммеда, несмотря на скудость сохранившихся о нем известий, рисуется в качестве весьма выдающейся. Царствование его в Сарае было блестящим, и суверенитет над Россией был прочным и непрерывным. Принужденный оставить Сарай, он отправился в Крым и основал там независимое государство, самостоятельность которого была формально признана сарайским правительством. Вынужденный вторично покинуть престол, Улу Мухаммед не пал духом и вступил в пределы России. Одержавши победу над русскими у Белева, он решил, по примеру Крымского ханства, отторгнуть от Сарая все Среднее Поволжье и основать там самостоятельное государстве. Этот грандиозный замысел был выполнен им чрезвычайно успешно: ему удалось организовать могущественное[31] государство и обеспечить его существование созданием крупной военной силы. Два похода против России были победоносны: в 1439 году он дошел до самой Москвы, в 1445 г. — до Суздаля, причем в открытом бою взял в плен самого Московского государя. Россия платила ему тяжелую контрибуцию, и в русских городах были поселены татары. Мало того, ему удалось и в пределах России создать новое государство — ханство Касимовское, под властью своего сына Касима. Большой ум, громадная энергия и колоссальная предприимчивость характеризуют личность Улу Мухаммеда. Что касается других качеств этого хана, то из них русскими историками отмечено лишь "рыцарское поведение" Мухаммеда в 1430 году, когда он неодобрительно отнесся к нарушению клятвы татарским князем Хайдэром, который посредством обмана взял в плен мценского воеводу Григория Протасова.[20]
План основания Казанского ханства можно назвать гениальным, потому что хан Мухаммед понял особенность древнего культурного местного населения, и задумавши восстановить мусульманское государство в Среднем Поволжьи, правильно оценил шансы на его прочное существование. Дальновидный проект был выполнен с огромным умением, и вновь созданное государство оказалось очень могущественным. Военный талант и организаторский гений основателя Казанского ханства дали ему возможность поставить величие государства сразу на должную высоту и достигнуть такой полноты верховенства над Россией, которая заставила считаться с Казанью более, чем с ханством Сарайским. Всем этим государство казанских татар было обязано Улу Мухаммеду.
Преемники Улу Мухаммеда. Война 1467-69 годов. Хан Мухаммед скончался вскоре после возвращения в Казань из Нижнего Новгорода. Он имел трёх сыновей — Махмуда, Касима и Якуба. В 1445 г. царевичи Махмуд и Якуб участвовали в русском походе, в 1446 г. Касим и Якуб действуют с войском в России, оказывая поддержку Василию Темному. Касим остается в России в качестве удельного князя Мещерского Городка на Оке, Якуб упоминается под 1452 г., как участник русского похода на Вагу и Кокшеньгу.[21]
После смерти Улу Мухаммеда на ханский престол вступил старший сын его Махмуд, которого источники[32] иногда называют уменьшительным именем Махмутек. Будучи царевичем, Махмуд принимал видное участие в деятельности своего отца. Ему принадлежало главное командование в знаменитой Суздальской битве, в которой был взят в плен великий князь Московский Василий. Русские летописи часто упоминают Махмуда рядом с его отцом, и даже Белевскую победу некоторые летописцы приписывают не одному Мухаммеду, но "со сыном своим с Мамотяком".[22]
Вельяминов-Зернов приписывает даже самое основание Казанского ханства Махмуду, а не Мухаммеду. С этим нельзя согласиться, так как если бы даже, становясь на точку зрения Вельяминова-Зернова, допустить, что до 1445 года Улу Мухаммед и Махмуд жили не в Казани, а, например, в Нижнем Новгороде, то и в таком случае необходимо будет признать, что самостоятельное татарское государство в Среднем Поволжья в 1438–1445 годах уже существовало, и организатором его являлся хан Мухаммед.
"Казанский Летописец" приводит совершенно невероятное сообщение об обстоятельствах, сопровождавших смерть Мухаммеда и восшествие на престол хана Махмуда: "Умре (Улу Мухаммед) в Казани с меньшим сыном своим Якупом, оба ножом резаны от большего сына его Мамотяка". Все русские авторы, писавшие о Казанском ханстве, считали необходимым повторять эту выдумку, и даже проф. Вельяминов-Зернов, который сам же отметил целый ряд несообразностей и прямых ошибок в этом рассказе "Казанского Летописца", нашел возможным сказать: "Очень может быть, что самый факт убиения Улу-Мухаммеда, передаваемый в рассказе, верен. Что-нибудь да случилось же с ханом: недаром же он исчезает в летописях совершенно, и место его заступает сын" (I, стр.11). Исчезновение Мухаммеда со страниц летописи вполне объясняется его естественной смертью, так как хан был уже пожилым — у него было 3 взрослых сына, участвоваших в походах. Предполагать же убийство нет никаких оснований. Еще менее можно допустить заговор со стороны ханского сына. Зная приемы повествования "Казанского Летописца", легко признать в этом сообщении об убийстве Махмудом отца одну из многочисленных выдумок автора. "Казанский Летописец" с избытком пропитан фанатической ненавистью к казанцам и всячески старается представить их злобными дикарями и осмеять несчастия, в которые им приходилось иногда попадать. С большим удовольствием составитель "Казанского Летописца"[33] нагромождает нелепые вымыслы один на другой, стараясь намеренно поразить читателей зверством татар и смакуя смешные и нередко скабрезные подробности, сочиненные им же самим. Вообще, это произведение относится скорее к отделу беллетристики, а не исторической наукообразной литературы. Повествуя о том, что хан Мухаммед с царевичем Якубом "оба ножем резаны от большего сына его Мамотяка", автор "Казанского Летописца" не преминул добавить — "от скорпии змей остася". Искажение фактов обличается тем обстоятельством, что царевич Якуб был жив в течение ряда последующих лет и продолжал упоминаться в русских источниках. Проф. Вельяминов-Зернов сам признает, что "История о Казанском царстве" ("Казанский Летописец") — "источник, которым надо пользоваться с большою осторожностью, В ней рассказывается множество басен и небылиц; года часто перепутаны и происшествия искажены; автор, как видно, писал на память, мало заботясь о том, что у него выйдет из-под пера" (I, стр.6), в частности, о царствовании Улу Мухаммеда он говорит: "В этом рассказе все происшествия перепутаны до-нельзя" (I, стр.11). И тем не менее, он на основании этого самого рассказа нашел возможным высказать предположение, совершенно" лишенное достаточных оснований: "Я себе объясняю дело так, что по освобождении Василия Улу Мухаммед, гордый одержанной победой над русскими, двинулся с Махмутеком из Курмыща на Казань. Махмутек же, побуждаемый честолюбием, решился убить отца и выполнил этот умысел" (I, стр.11). По поводу появления в России царевичей Касима и Якуба он высказал также совершенно необоснованное предположение, что "по всей вероятности царевичи бежали от Махмутека из опасения, чтобы, он, умертвив отца и брата, не убил и их" (I, стр.13). В действительности же царевичи Касим и Якуб (будто-бы бежавший от брата, который его уже умертвил!) находились в России для проведения в жизнь мирного договора и с той же целью принимали участие в восстановлении на престоле Василия Темного.