Таким образом, все трое бывших ханов Казанских, попавших в Россию, умерли один вслед за другим на протяжении 1565–1567 годов. Из них лишь одному Шах-Али, усердному стороннику русской власти, удалось окончить дни мусульманином в родном ему Касимове. Что же касается двух остальных, то правительство митрополита Макария не могло отказать себе в удовольствии заставить их принять христианство. Крещеные ханы по смерти были погребены в кремлевских церквах — таково было соединение формального почета с издевательством над судьбой, в духе того фанатичного века. [173]

ГЛАВА ПЯТАЯ. Внутренний строй Казанского ханства

Казанские ханы. Казанское государство сложилось из двух составных элементов — из старой болгарской основы с ее населением и культурой, и из наносного татарского элемента, сообщившего старому оседлому населению новую государственную организацию. Эта организация опиралась на пришлое, татарское войско, которое было выведено из Крыма Улу Мухаммедом и впоследствии пополнялось такими же пришлыми элементами. Казанское ханство унаследовало от Золотой Орды военно-монархический характер верховной власти. Носителем этой власти, опиравшейся на военную силу, являлся хан — неограниченный повелитель, титул которого русские документы почтительно переводили, как и титул ханов Сарайских, Астраханских, Крымских, Сибирских, Монгольских и др., словом «царь», приравнивая его к римским и византийским цезарям — императорам.

При рассмотрении списка ханов, царствовавших в Казани, поражает частая смена этих лиц на престоле: в течение 118 лет (1438–1556 г.) сменилось 15 ханов, причем некоторые из них царствовали по 2 и по 3 раза (Мухаммед-Эмин, Шах-Али, Сафа-Гирей). Это объясняется политическим расслоением внутри государства, вызывавшем постоянную борьбу за верховную власть и искусственно обрывавшем начавшееся царствование того или другого лица. Принесенная в край извне ханская власть попала в зависимость от местных партийных течений, складывавшихся по линиям экономических интересов, и военная диктатура Улу Мухаммеда при его преемниках превращалась no-большей части в орудие, которым владели различные партии.

Многочисленные казанские ханы были очень слабо связаны с местным краем как по происхождению, так и по воспитанию. Первые два поколения казанских ханов — Улу Мухаммед и Махмуд родились и выросли в Сарае и прибыли в Казань уже в зрелом возрасте. Только членов[174] следующих двух поколений (Халиль, Ибрагим и Али) можно считать казанскими по рождению и воспитанию. Младшие же сыновья хана Ибрагима (Мухаммед-Эмин и Абдул-Латыф) воспитывались опять за границей, первый — в России, второй — в Крыму. Династия Улу Мухаммеда в лице 7 представителей, принадлежавших к четырем поколениям, является единственной Казанской династией, как ветвь Чингизидов, обосновавшаяся специально в Казани. Она владела казанским престолом в течение 80 лет и прекратилась не вследствие естественного вымирания ханского рода, а при содействии со стороны враждебно настроенного иностранного государства, вмешавшегося во внутренние дела Казанского ханства. Старшая ветвь династии попала в Россию в качестве пленников, из младшей же ветви один хан скончался бездетным, а другой погиб безвременной смертью в России.

С прекращением династии Улу Мухаммеда пред казанцами встал вопрос о замещении ханского престола. Этот вопрос возникал также несколько ранее, во время обострения партийной борьбы — при перевороте 1495 года. В случае прекращения династии на престол избирались члены царствовавших домов из других татарских ханств — Сибири, Крыма, Астрахани, Касимова. Обычно же, если происходило не насильственное свержение династии, а ее прекращение, оставлявшее без изменений соотношение партийных течений, на престол избирались ближайшие родственники угасшей династии. Так, с прекращением династии Улу Мухаммеда на престол был выдвинут сводный брат Мухаммеда-Эмина царевич Сагиб-Гирей, после Утямыш-Гирея был выдвинут его дядя Али-Акрам. Некоторые обстоятельства заставляют думать, что для кандидатов на ханский престол требовалось два формальных условия — 1) происхождение из рода Чингиза и 2) принадлежность к мусульманской религии. В силу первого обстоятельства на казанский престол до последнего времени не приглашались ногайские князья, происходившие от Идике — не из ханского рода; это условие было нарушено лишь при крайней нужде, во время последней борьбы за независимость. Второе условие ни разу не нарушалось; когда потомки Улу Мухаммеда, жившие в России, приняли христианство, они утратили свои права на казанский престол, и династия прекратилась со смертью Мухаммеда-Эмина. Такой же порядок существовал и в других татарских государствах: везде правили Чингизиды, за исключением Ногайского княжества, где утвердилась династия Идике, иноверец не мог считаться государем над мусульманами, и когда[175] один из ханов Касимовских Саин-Булат в 1573 году принял христианство, он немедленно лишился престола.

Борьба за верховную власть, которую вели казанские партии при поддержке иностранных правительств, выдвинула после прекращения династии Улу Мухаммеда еще претендентов, которые конкурировали с ближайшими родственниками угасшего рода. В противовес Гиреям, на казанском престоле пытается обосноваться Касимовская династия потомков Тимура Кутлу. Эта борьба продолжалась 33 года, причем за все это время в Казани не было ни одного хана, который получил бы местное воспитание: 2 представителя Касимовской династии воспитывались в России, из 3-х представителей Крымской династии два воспитывались в Крыму, а третий младенцем лишился престола. Борьба двух династий завершилась в 1552 году отречением от престола хана Шах-Али. На очередь поставлен был вопрос о соединении Казанского ханства с Россией в виде личной унии, т. е. о признании ханом иностранного, и при том — христианского государя. Этот план готов был осуществиться, но вызвал народное возмущение, и на престол был избран хан Ядыгар — из Астраханской ветви потомков Тимура Кутлу. С его сдачею русским в плен на престол был возведен Али-Акрам, не принадлежавший к потомству Чингиза, но ближайший родственник последних членов Крымской династии в Казанском ханстве.

Кажущаяся беспорядочность и путаница династических отношений на казанском престоле, таким образом, выясняется. Пятнадцать ханов, занимавших казанский престол, принадлежали к 6 различным линиям, более или менее родственным между собою. Из этих линий три были связаны ближайшим родством и наследовали друг друга по праву преемственности: династия Улу Мухаммеда — Гирей — Али-Акрам. Три другие линии выдвигались по политическим соображениям различными партиями во время переворотов, причем казанский престол предоставлялся ханам из других татарских государств: Сибирской династии Шейбани, Касимовской и Астраханской ветвям потомков Тимура Кутлу.

Из 6 ханских линий только три, выдвинувшие более, чем по одному представителю на казанском престоле, могут быть названы династиями, царствовавшими в Казани, — род Улу Мухаммеда (7 ханов), Касимовская ветвь потомков Тимура Кутлу (2 хана) и Крымская династия Гиреев (3 хана). Ни одна из ханских линий не прекратилась путем естественного вымирания. Все они были устранены с казанского престола вследствие партийной борьбы и[176] при вооруженном вмешательстве со стороны иностранцев. Большинство ханов царствовало непродолжительно. Только шестеро ханов правили сравнительно долго: Улу Мухаммед (8 лет), Махмуд (около 20 лет), Ибрагим (12 лет), Али (8 лет), Мухаммед-Эмин (24 года) и Сафа Гирей (20 лет). Половина ханов пребывала на казанском престоле лишь временно и окончила дни не в Казани: ханы Али, Абдул-Латыф, Шах-Али, Утямыш-Гирей и Ядыгар скончались в России, хан Мамук — в Сибири, Сагиб-Гирей — на Кавказе (могила его в Салачике в Крыму), Али-Акрам погиб в одной из деревень Черемисского края. В Казани скончались лишь семеро ханов.

Личности ханов недостаточно ясно обрисовываются в дошедших источниках, и это обстоятельство вполне соответствует той бледной роли, которую играли казанские ханы в государственном управлении, где они по большей части являлись игрушками в руках различных партий. При незначительности этой роли в историческом процессе экономической борьбы не следует особенно сожалеть о невозможности дать характеристику ханов. Тем не менее, нельзя забывать, что это были живые личности, изучение которых может представить интерес для психологов и беллетристов. Личности некоторых ханов уже привлекали к себе внимание различных писателей. Сагиб-Гирею посвящена специальная биография-панегирик "Тарихи Сахыб-Герай-хан", составленная его другом Кайсуни-задэ Недаи-эффенди (Реммал-Ходжа), но в ней слишком мало затронут казанский период жизни этого хана. Герберштейн в своей книге "Записки о Московии" уделил некоторое внимание Шах-Али, с которым ему приходилось встречаться. Личность этого хана привлекала внимание и позднейших историков. Г. С. Губайдуллин написал монографию о Шах-Али (историко-психологический этюд), а османский драматург Хайдар-Али — пьесу «Шах-Гали», но, к сожалению, оба эти произведения не увидели света: книжка Г. С. Губайдуллина была подвергнута конфискации русским правительством, а пьеса Хайдар-Али до сих пор не напечатана.