— Правда, странно? — сказал Рохан, и она почувствовала, что ему гоже не по себе.— Словно ничего не случилось. Трудно представить, что Чарльз и Десима не ждут нас, миссис Вилли не печет хлеб на кухне, а Джордж не дремлет в холле перед камином...

Они обогнули мыс. Столкнувшись с прибрежным течением, лодка подняла веер брызг и направилась вглубь залива, перпендикулярно берегу. Перед ними вырос Рошвен. Солнце освещало серые стены, заставляя горы и болота дрожать в жарком мареве.

— Я никогда не видел здешнюю природу такой красивой,— сказал Рохан.— Возможно, теперь я наконец пойму, почему Десима так любила Рошвен.

На них смотрели безжизненные пустые окна. Подплыв ближе, они увидели заросший сад и почти развалившийся коттедж егеря. Они добрались до причала. Рохан развернул лодку и спрыгнул на насти чтобы закрепить носовой фалинь на кнехте.

— Доски причала не очень-то надежны,— предупредил он Рэйчел.— Будь осторожна.

— Спасибо.

Она выбралась на берег и замерла. Морской ветерок обдувал ее щеки, над головой Рэйчел закричала чайка. Природа казалась застывшей.

— Я поднимусь к дому,— сказал Рохан.— Ты можешь остаться на берегу, если не хочешь идти туда, но мне любопытно посмотреть, как там все сейчас выглядит.

Она обрадовалась тому, что он дал ей возможность отказаться.

— Я останусь здесь,— сказала Рэйчел.— Мне не очень хочется идти туда.

— Хорошо. Я не задержусь.

Рэйчел проводила взглядом Рохана, быстро зашагавшего по тропинке к дому. Дойдя до входной двери, он обнаружил, что она заперта. Рэйчел увидела, что он обогнул дом и исчез за ним.

Она подождала некоторое время, греясь под солнцем, затем в ней начало пробуждаться любопытство, и она пожалела о том, что не пошла с Роханом. Испытав заранее страх перед возвращением в Рошвен, она ощутила, что реальность оказалась вовсе не столь пугающей, как она предполагала; поняв это с облегчением, Рэйчел захотела войти в дом и постараться стереть из памяти худшие воспоминания, увидев место страшных событий при новых обстоятельствах. За пять минут Рэйчел добралась до дома. Она поняла, что Рохан проник в дом через окно кухни, разбитое, вероятно, до их прибытия в Рошвен. В слаксах ей не составило труда последовать его примеру, и вскоре она уже бродила по просторным пустым комнатам и холлу.

— Рохан? — неуверенно произнесла она, подойдя к лестнице, но ответа не последовало.

Она поднялась по ступеням вверх и, остановившись, прислушалась. В доме было очень тихо. Солнечные лучи проникали внутрь сквозь высокие окна холла, но все равно в безлюдном доме царила мрачная, зловещая атмосфера; Рэйчел ощущала запах сырости и гниения. Пройдя по коридору, она остановилась возле двери, ведущей в комнату Десимы; внезапно мужество покинуло Рэйчел, его не хватило на то, чтобы повернуть ручку и войти в спальню. Рэйчел возвратилась к лестнице, и ей вдруг показалось, что она как бы заново повторяет свои действия в ночь убийств, что она только что задержалась у двери подруги, чтобы спросить, все ли с ней в порядке. Достигнув площадки, где сходились два пролета лестницы, она обвела взглядом находившийся ниже холл.

Она мысленно увидела длинный банкетный стол, погашенные красные свечи, остатки обеда на белой скатерти, серебряные блюда, поникшие цветы. По краям холла еще горели лампы, в двух каминах алели угли. Перед одним из каминов спал сенбернар. Или он не спал там? Нет, это было раньше. Когда она вернулась в холл, чтобы найти Чарльза, Джордж дремал возле двери маленькой гостиной. Она удивилась тогда тому, что пес выбрал место на сквозняке, когда в обоих каминах еще тлели дрова.

Спускаясь по лестнице, Рэйчел вдруг задумалась, почему сенбернар лежал там. Присутствие Дэниэла в гостиной могло бы объяснить это обстоятельство — Джордж следовал повсюду за Дэниэлом, но ведь Дэниэл разговаривал с Десимой наверху, в ее комнате. Она замерла. Рэйчел принялась восстанавливать в памяти подробности того момента, когда она обнаружила Чарльза в библиотеке. Вдали закрыли дверь, Рэйчел услышала шаги человека, пересекающего холл, затем, едва Рэйчел успела спрятаться за шторой, в комнату вошел Дэниэл. Он шел через холл, от гостиной. Она никогда не смогла бы услышать, как закрывается дверь комнаты Десимы. Со-бака ждала его именно возле двери гостиной.

Значит, Дэниэл вовсе не был в комнате Десимы. Тогда кто находился у нее, когда Рэйчел проходила мимо двери? Ребекка? Но она слышала тихий мужской голос. Это был не Дэниэл. И не Чарльз, уже мертвый к этому моменту. Остается Рохан. Рохан был у Десимы перед ее смертью. Но Рохан был пьян в стельку. Рэйчел пришлось укладывать его на кровать.

Или он разыгрывал спектакль? Она еще подумала тогда, что они сумели опьянеть на удивление сильно. Что, если это был спектакль, подготовка декораций — к чему? К убийству Чарльза-Ребекку подставили. Рохана благодаря показаниям Рэйчел сочли слишком пьяным для совершения убийства. И Десиму тоже... Дэниэл относил Десиму наверх, в ее комнату. Он также мог засвидетельствовать, что она была слишком нетрезва для такого преступления. Но Дэниэл не остался в спальне Десимы, потому что, когда Рэйчел, ища Чарльза, спустилась в холл, Джордж уже лежал там возле двери, ведущей в гостиную, и ждал Дэниэла. Рэйчел знала, что Десима в это время была жива и невредима.

Дэниэл не убивал Десиму. Ребекка? Нет, голос человека, разговорившего с Десимой, принадлежал мужчине. А Чарльз уже был мертв.

Десиму убил Рохан. А до этого кто-то из них двоих убил Чарльза. Рохан — убийца, снова и снова повторяла про себя парализованная ужасом Рэйчел. Рохан — убийца. И вдруг окончательное осознание ситуации, в которую она попала, так потрясло Рэйчел, что она потеряла способность двигаться и дышать. Рохан был убийцей, и она находилась наедине с ним в Рошвене.

Глава 2

I

Дэниэл встал рано, к половине девятого он уже взял напрокат автомобиль, а к девяти покинул Инвернесс и ехал на запад в Кайл-оф-Лохалш. Шел дождь. Тучи заслоняли горы, над бескрайними разбухшими болотами стелился туман. На дороге было мало машин. Дождь безжалостно хлестал по стеклу, затрудняя управление автомобилем; Дэниэл ехал сквозь ненастье, и ему казалось, что пять душных жарких лет, проведенных в Африке, были сном и он никогда не покидал этот живописный, немного пугающий своей дикостью край с его дождями, туманами и блеклыми северными красками.

Это настоящая Шотландия, подумал он. Глазго — город бизнесменов, Эдинбург создан для туристов. Но север горной Шотландии существует сам по себе, меньше всего он ждет чужаков; эта Шотландия испугала и заставила отступить даже римлян. Неудивительно, что они приняли эту страну за край света, самое удаленное место на земле, известное человеку. Здесь горы толпились, словно готовясь погрести в долине любого вторгнувшегося сюда человека; по обочинам дороги тянулись болота, напоминавшие свежевырытые могилы.

Проливной дождь не затихал какое-то время. Дэниэл размышлял о возможности просветления, когда шоссе поднялось на перевал и внезапно тучи поредели, обнажив горные склоны, небо отчасти прояснилось. Через двадцать минут наивысшая точка осталась позади, и Дэниэл оказался в другом мире; солнце сияло, небо было голубым; спускаясь к Кайл-оф-Лохалшу, он увидел на горизонте Атлантический океан, обещавший хорошую погоду. Он въехал в город. Дэниэл остановил машину возле маленькой гостиницы, где он часто пил пиво с Чарльзом после хождения по продуктовым магазинам. Он вошел в отель. Жена хозяина гостиницы драила шваброй пол бара.

— Доброе утро,— приветливо сказала она и тут же замерла в изумлении, узнав Дэниэла.

— Доброе утро,— ответил он и подождал, когда она даст ему необходимую информацию.

— О! — воскликнула женщина.— О!

Дэниэл молчал, и она добавила:

— Вы — мистер Кэри, да?

— Верно. У вас превосходная память, миссис Мак-Клеод.

Она обрадовалась тому, что он помнил, как ее зовут.