У асцидии много интересных особенностей. Ее свободноплавающая личинка совсем не похожа на взрослое животное. В длинном хвосте личинки имеется хорда (спинная струна) и центральная нервная система в виде длинной трубки. Эти признаки приближают асцидию к высшим животным. Кроме того, у личинки есть глаз, правда очень примитивного устройства. Но как только личинка прилепилась к грунту, происходит упрощение ее организаций: исчезает хвост вместе с хордой и трубкой нервной системы; от нее остается только передняя часть — узелок. Исчезает глаз, происходит ряд других изменений, и, наконец, формируется взрослая асцидия. Она крепко прирастает к грунту, и все ее движения ограничиваются расширением и сжатием отверстий сифонов. Через один из них поступает морская вода с пищей и кислородом, из другого выбрасываются отходы жизнедеятельности организма. В системе животного мира ученые ставят асцидий перед ланцетниками, за которыми следуют уже настоящие позвоночные животные. Интересно, кроме того, что покровная ткань, одевающая тело асцидии, состоит из туницина, особого вещества, очень близкого к клетчатке растений.

После фотографирования мы срезали ножом асцидию. Николай поплыл с ней обратно на берег, чтобы сделать зарисовку, а я отправилась дальше, вдоль обрыва. Серые скалы поднимались высоко над водой. Их поверхность, вдоль и поперек изрезанная глубокими трещинами, казалась стеной, сложенной гигантами из тесаных камней. Кое-где на ее поверхности виднелись белые, как бы известковые потеки, отмечающие излюбленные места отдыха бакланов. Эти большие черные птицы сидели в ряд на выступе скалы и, полурасправив крылья, сушили их на солнце. Плоская голова с длинным клювом, изогнутым на конце в острый крючок, черное с металлическим отливом оперение, что-то угловатое и нелепое во всем облике птиц придавали им удивительно причудливый и мрачный вид — не то исчадья ада, не то птеродактиля профессора Челленджера из «Затерянного мира». Немного дальше, около камня, выступавшего из воды, плавали бакланы, занятые охотой. Они ловко ныряли, надолго оставаясь под водой, Я направилась в их сторону, рассчитывая поглядеть на нырявшего баклана, но осторожные птицы, хорошо знающие, что несет им близость человека, сначала отплывали подальше, потом быстро бежали по воде, хлопая крыльями, и с громким криком поднимались в воздух. Здесь, в Приморье, на бакланов охотятся.

Меня угощали вареным бакланом, но мясо его было жесткое и сильно отдавало рыбой. Издавна в некоторых странах рыбаки ловят и обучают молодых бакланов, используя их для ловли рыбы. На шею им надевают кольцо, чтобы они

не заглатывали схваченную добычу. Большую рыбу хозяин отнимает, а баклану дает мелкую рыбешку, которую тот может проглотить: так сказать, компенсация за отобранную добычу и награда за труды.

У подножия скалы дно было завалено камнями. Саргассы и ундарии медленно колыхались в воде. Между ними темнели пещерки, специально созданные природой для осьминогов. Только там их не было, этих неуловимых моллюсков. Вместо осьминога в одной из пещерок я нашла великолепнейшую громадную устрицу, намертво приросшую створкой к камню.

Под откосом большой глыбы сидела чудесная актиния, совершенно непохожая на уже примелькавшиеся метридиумы с перистой бахромой. Она была небольшая, белая, с зеленоватыми, как бы светящимися кончиками толстых щупалец. Лучи солнца, смягченные слоем воды, хорошо освещали актинию, и она казалась сделанной из молочного стекла. В довершение удачи животное прикрепилось не к камням, откуда ее было бы трудно снять без ножа, а к витой раковине брюхоногого моллюска. Это была интересная находка.

Ежи, звезды, мидии густо заселяли камни. Мимо их колоний я выбралась к центру бухточки. Песчаное дно здесь густо заросло зостерой. Издали было видно, как поспешно удирала на глубину большая стая пелингасов. Среди травы стояли солдатиками полосатые чилимы, и стайки их мальков прозрачными облачками висели в узких проходах.

Неожиданно рядом со мной появилась маленькая, с наперсток, медузка с коричневатым крестиком в центре совершенно прозрачного, едва заметного купола. Я шарахнулась от нее, как от ядовитой змеи, и чуть было не налетела на вторую, совершенно такую же медузку, плывшую сбоку. Только тогда я рассмотрела, что это не гонионема, как мне показалось, а безобидная гидромедузка. Этих крохотных созданий с выпуклым колоколом и четырьмя длинными щупальцами здесь было великое множество. О гонионеме я достаточно наслушалась и в Москве, и во Владивостоке. Найти ее было необходимо, чтобы сделать рисунок живой медузы. Однако встреча с гонионемой сулила гораздо более реальную опасность, чем с осьминогами и акулами, которыми любят пугать подводных спортсменов люди, никогда не плававшие под водой.

Эта медуза, с диаметром колокола всего в два или три сантиметра, имеет около семидесяти-восьмидесяти щупалец, каждое из которых несет на себе множество стрекательных клеток. Внутри такой клетки свернута, как пружинка, полая стрекательная нить с капсулой у основания, наполненной ядовитой жидкостью. Если к щупальцу прикоснется какое-нибудь животное, нити мгновенно развертываются и вонзаются в его тело. Ядовитая жидкость впрыскивается через полые стрекательные нити и вызывает у мелких животных — рачков, рыбешек и других — паралич или смерть.

Для человека соприкосновение с гонионемой очень опасно и может повлечь тяжелое заболевание. Знакомый врач во Владивостоке рассказал нам, что происходит в результате такого ожога медузой. В первый момент возникает ощущение болезненного жжения. Пораженный участок краснеет, отекает, и на нем зачастую появляются волдыри. Через несколько минут возникают боли в конечностях и в пояснице. Дыхание становится затрудненным, пострадавший жалуется, что ему «не хватает воздуха», начинаются приступы сухого кашля. Воли в суставах и онемение конечностей все усиливаются, больной обливается потом. Часто эти явления сопровождаются возбужденным состоянием.

После соответствующей помощи врача наступает улучшение. Но теперь пострадавшему надо быть особенно осторожным. Если его опять обожжет гонионема, это грозит гораздо более тяжелыми последствиями.

Врач отметил, что описанная им картина болезни наблюдается не всегда. Часто ожог медузой ограничивается лишь местным поражением. Но кто знает, как мой организм будет реагировать на яд. А если это случится, когда я буду далеко от берега? Вероятно, можно утонуть, не доставляя хлопот местному врачу.

Гонионему называют также медузой крестовиком: на ее прозрачном куполе отчетливо виден коричневый крест.

Забегая вперед, скажу, что гонионему мы видели только два раза: в Амурском заливе и в музее во Владивостоке, куда ее принесли в банке с водой.

Кроме коричневого крестика на куполе хорошо видна густая бахрома полупрозрачных щупалец коричневато-серого цвета. Щупальца могут сильно сокращаться, становясь толстыми и более плотными, или вытягиваться в длинные, тонкие нити. На них заметны маленькие присоски, которыми медуза прикрепляется к водорослям или морской траве; они же помогают ей удерживать добычу.

Движения гонионемы быстрые и порывистые, особенно когда она движется к поверхности воды. Достигнув ее, медуза перевертывается куполом вниз (причем он так растягивается, что становится почти плоским) и раскидывает во все стороны вытянутые щупальца. В таком виде она медленно погружается, затем снова перевертывается куполом вверх и поднимается к поверхности.

Та, которую мы поймали в Амурском заливе, была величиной с двухкопеечную монету. Она на наших глазах прицепилась к плавающей веточке саргасса, и мы зачерпнули ее в мешочек вместе с водорослью.

Численность гонионем бывает весьма различной в разные годы. Обычно эти медузы встречаются в тихих бухтах, заросших морской травой и хорошо прогреваемых в летнее время.