Оказалось, что на его лай выбежала дочка фермера. Двинувшись по тропке через кусты навстречу Сэку, она наткнулась на пуму, которая, лежа на поваленном дереве, готовилась перехватить моего пса. Девчонка прошила зверю обе лопатки из папашиного «Ригби» калибра 0,416. Когда я прибыл к месту происшествия, дым уже рассеялся, и мне осталось только уврачевать ссадины юной охотницы. Сэка девочка спасла от более серьезных увечий. Зверь оказался большим и неряшливым котом средних лет. Глаза у него слезились — редкость среди пум, может быть, признак расстроенных нервов. Он убил домашнюю козу, и я разыскал останки нескольких истребленных им собак и домашних кошек.

Вероятность нападения пумы на человека очень мала. Тем не менее такие случаи бывали, и из своего опыта я знаю об одном убийстве, совершенном пумой. Жертвой был маленький мальчик. Почти все случаи нападения пумы связаны с попытками спасти от нее собаку. Вообще же пума, пожалуй, даже менее опасна, чем многие другие животные, которые считаются миролюбивыми, но иногда неожиданно проявляют агрессивность. Пума, напавшая на человека, скорее всего окажется молодой и неопытной кошкой, а не одряхлевшей и ослабевшей, как думают некоторые.

Однажды зимним утром мы с Алэном Джилом, ни разу в жизни не ходившим охотиться на пуму, выехали на его машине. Поднимаясь по склону заснеженной долины, мы пересекли след пумы и остановились его рассмотреть. След был свежий, зверь прошел здесь несколько минут назад. Ехали мы разбрасывать отравленное составом 1080 мясо, предназначенное для койотов, и Сэка я поэтому оставил в городе, но у Алэна была опытная кугуаровая гончая, кошкодав по кличке Пэдди. Мы решили вернуться, вызвать этого ветерана из запаса и поразвлечься нетрудной кугуаровой охотой. К любой работе можно вдруг охладеть, к отравительству тем более. Отличный стрелок из пистолета, Алэн взял свой пугач калибра 0,357, а так как ружье я оставил у себя в машине, он заставил меня взять свой запасной калибра 0,3 — «на всякий пожарный случай».

Вернувшись на то же место, мы обнаружили, что пума пересекла дорогу еще раз. Мы нацепили лыжи и двинулись по следу, но для Пэдди снег оказался чересчур глубок. Едва мы отошли от машины, как у него начался форменный приступ стенокардии. Пока Алэн с ним возился, я решил пройти немного дальше по следу.

Кот был явно интересный: зашел в дверь заброшенной сторожки и вышел через оконный проем с другой стороны. Метров через двести я приблизился к скалистому скату и остановился. Все выглядело естественно. След, очевидно, шел в обход скалы, но мне почудилось неладное. Я стал прислушиваться, рассчитывая что-нибудь узнать по беличьим и птичьим голосам, но лес безмолвствовал. Солнце стояло высоко, и тяжелый снег, выпавший ночью, соскальзывал с веток хвои, распрямлявшихся с шелестом облегчения. Я чувствовал себя нервозно, и мне очень не хватало Сэка. Поблизости не было никакого укрытия. Прохожу по следу еще немного. Передо мной небольшой замерзший ручей. Сзади — свистящий шелест. Оборачиваюсь — в десяти метрах от меня пума несется ко мне широкими шагами!

На мне парка и плотно застегнутые меховые рукавицы. В магазине пистолета, который мне дал Алэн, заряды есть, но патронник пуст — это мое правило. Почему я завопил «Алэн!» — никогда не пойму. Он мне помочь не мог. Может, мне нужно было зачем-то дать ему знать, что я гибну в неравном бою? Когда я завопил, кот, скрючившись, уже пружинился на снегу метрах в трех от меня — для него это один легкий прыжок. Первое движение у меня было выхватить нож, но вместо этого, не снимая рукавиц, я дослал заряд в патронник и, целясь от бедра, нажал спусковой крючок большим пальцем. Пуля попала пуме в плечо, и, как обычно бывает при неудачном первом попадании, зверь на несколько мгновений оцепенел. Сдергиваю рукавицу, перезаряжаю и бью промеж глаз. В общем-то и правда, охота оказалась нетрудной.

Когда появился Алэн, мы прошли с ним еще дальше по следу. Выяснилось, что пума лежала под небольшой елью метрах в ста двадцати от ручья, услышала мои шаги и, описав дугу, вернулась назад. У ската она стояла за большим деревом в трех шагах от меня, дала мне пройти мимо и, когда я отошел метров на пятнадцать, двинулась следом. Алэн говорит, что голос у меня был, как у солиста из хора мальчиков.

Заподозрив, что с этим котом было что-то не в порядке, мы произвели полевое вскрытие. Его агрессивность была явно чем-то вызвана, но мы не обнаружили ни серьезных воспалений, ни застарелых ран. Глаза были нормальные и жировой покров в норме. Желудок, правда, был пуст, но ничего необычного мы все-таки не нашли. Почему этот зверь был столь агрессивен, мы, конечно, никогда не узнаем, но одно я понял: когда я встретил его упорный взгляд и увидел, как он дважды щелкнул хвостом — знак, что сейчас он прыгнет, — мне надо было стянуть рукавицу, поскорее зарядить пистолет и взглядом заставить кугуара отвести глаза. Тот год был у меня настолько богат историями подобного рода, что я готов, был заподозрить, что вкусно пахну.

Алэн давал этому коту два года, я решил, что скорее три. Мы взвесили его без внутренностей на безмене Алэна — сто пять фунтов. Зверь некрупный, особенно для материка. Островные ванкуверские пумы меньше материковых. Однажды я взвешивал материковую пуму, которая потянула без малого двести фунтов, и видел живьем двух не менее крупных.

Надо сказать, что этот кот явно не знал, с какого бока браться за человекоубийство. У него была прекрасная возможность ко мне примериться, но правильного выпада он не сделал. Например, к оленю он подкрался бы сперва метров на двенадцать, а затем без предупреждения настиг бы его в два прыжка и в считанные секунды прикончил. На меня он шел длинными шагами, а не прыжками, а когда я завопил, остановился и припал к земле. Я подорвал его уверенность в себе.

Не считая Мексики, Британская Колумбия единственное место в Северной Америке, где пумы водятся в больших количествах. Когда-то эти своеобразные и хорошо приспосабливающиеся кошки бродили по обоим континентам Нового Света, от истоков реки Юкон до Патагонии. Судя по рассказам юконских индейцев, ареал обитания пум и сейчас еще расширяется, заходя все глубже на север. Никто не знает толком общей численности зверей, но ясно, что они невымирающий вид. Мы только теперь начинаем понимать сложные, но естественные отношения хищника и жертвы, связывающие пуму, убийцу от природы, с поголовьем наших оленей. Эта ее роль получила наконец официальное признание в Британской Колумбии, где с 1958 года пума внесена в список видов, на которые разрешается только сезонная охота. Существовавшая до тех пор система выплаты премий охотникам не давала никакого эффекта, если не считать сбора не очень надежных сведений о числе убитых за год пум.

Пума — самый быстрый и ловкий из наших крупных хищников. Изысканность движений и целенаправленность действий позволяет ей почти не тратить времени на визит в мясную лавку и обед и оставляет уйму времени на такие аристократические развлечения, как флирт и прогулки. К тому же пумы очень игривы. Они любят забираться на деревья, подстерегать друг друга в засаде, а поймав древесную крысу, терзают ее часами. Одна пума притащила к себе на собачье-кошачью бойню половинку шахтерской лампы и забавлялась этой блестящей игрушкой.

Помню, как, путешествуя налегке с Сэдсэком, мы разбили свой лагерь повыше начала каньона, в шести километрах к северу от реки Кенель. Место отдаленное, день ходьбы на лыжах от главной дороги на юг. Судя по деревьям, скалам и расселинам, местность изобиловала пумами, что подтверждал и весьма посещаемый «общинный центр». Рядом была березовая рощица — дрова под рукой. Вода в небольшом ручейке, не замерзающем, вероятно, ни в какой мороз, — не надо растапливать снег и выцеживать из воды хвою, древесный лишайник и заячий помет. Когда охотишься на пуму, надо быть в форме.

Наш бивак под сенью огромной ели, очевидно, издавна был излюбленным местом привала пум: натягивая брезентовый полог, я отгреб из-под слоя сухих иголок с дюжину застарелых кучек. В дупле мы спрятали наш неприкосновенный запас продовольствия, а рядом я соорудил даже нечто вроде мебели. В общем мы освоились и чувствовали себя как дома под этой елью, хотя и вторглись в чужие владения. Но я был спокоен, зная, что пумы не любят гулять, когда мороз ниже тридцати градусов, хотя и наверстывают упущенное, едва потеплеет. Помню, после долгих морозов я пошел по следу недельной давности и в двух шагах обнаружил кота, с комфортом пригревшегося в норе с солидным запасом убоины.