Чанг безнадежно пожала плечами. Дэлзиел, глядя на нее, подумал, что, когда Чанг пожимает плечами, зрители должны быть предостережены заставкой типа: «Министерство здравоохранения предупреждает…» Это не было просто движение плечами — по всему ее длинному смуглому телу словно прошла океанская волна.

Он усмехнулся.

— Ладно. Натравим пса на кролика.

— Что ты делаешь? — спросила она, видя, как он набирает номер.

— С тем, как ты трясешь сиськами, мне, конечно, не сравниться, — проговорил он, — но я мастер потрясти за грудки нападающих передней линии на поле. Привет! Епископ там? Не может он быть занят, сегодня же не воскресенье. Скажи ему, это Энди Дэлзиел звонит, и передай, что у него возможны проблемы с билетами на игры следующего сезона в Уэльсе. Что? Нет, мне не надо, чтобы он перезванивал, мне он сейчас нужен. Если обезьяна на месте, значит, шарманщик тоже поблизости.

Он мило улыбнулся Чанг, которая шепотом спросила:

— Ради Бога, скажи, с кем ты разговариваешь?

— С капелланом епископа. Хороший парень, но играет в лакросс. Представляешь, в лакросс! Немудрено, что уважение к религии утрачено. Привет, Джо! Наконец-то. Нет, он все не так понял, конечно, с твоими билетами на международные матчи все в порядке. Я тебя когда-нибудь подводил? Да в крайнем случае я протащу тебя на стадион, надев тебе на голову шлем и выпустив на боковую линию. Вот такой я, надежный. Прямо как ты, Джо. Можешь доверять мне, как я тебе. Хорошо, я перехожу к делу, зная, что ты человек занятой. У одного моего друга неприятности…

Через десять минут он повесил трубку и объявил:

— Ну вот, пожалуйста. Все в порядке.

— Бог ты мой, Энди. Я в буквальном смысле! А как же собор капитула? Я думала, что епископ до смерти боится Юстиса…

— По-моему, на соборе они даже не обсуждали вопрос насчет аббатства. Все было решено уже давным-давно. Наш разлюбезный поп сам поднял эту тему, и, конечно, поскольку его многие терпеть не могут, было несколько высказываний в завуалированной форме против его предложения. Потом он вдруг заявил: «Хорошо, я понял, каково мнение собора». И они перешли к другой теме, не голосовав и больше не обсуждая. А что касается страха Джо перед Хорнкаслом, — Дэлзиел осклабился, — кого бы ты больше испугалась, дорогуша, немощного попа или меня?

— Даже сравнивать нельзя, — ответила Чанг. — Но откуда ты так хорошо знаком с епископом? Я хочу сказать…

— А тебе что, разве никто не говорил, что я сам несостоявшийся священник? — спросил Дэлзиел так серьезно, что она, почти поверив ему, не смогла скрыть своего изумления, и тогда все его тучное тело мелко затряслось от смеха, что было контрастом с океанской волной, продемонстрированной Чанг.

— Ах ты, мерзавец! — воскликнула она, присоединяясь к его смеху.

— Честное слово, — говорил он ей между взрывами хохота. — Он как раз и был одним из нападающих переднего ряда, которых я так люблю трясти. Он однажды чуть мне ухо не откусил. Три шва пришлось наложить. Потом он мне сказал, что моя кровь на вкус точь-в-точь пиво «Сэм Смит» — видно, происходит что-то вроде обратного превращения. Ну, все, я не епископ, так что мне правда некогда, что с репетицией-то? Наш Люцифер все еще путешествует?

— Филип? Да, и это очень досадно. Он сказал, его не будет неделю, а его нет уже больше двух.

— Не волнуйся, милочка, — отозвался Дэлзиел, — он вернется, слово Бога. Так, у меня есть отличная идея, когда я разговариваю с Ноем….

«Есть способы и полегче зарабатывать на хлеб, чем репетировать с Эндрю Дэлзиелом», — подумала Чанг. Но раз ей удалось убедить толстяка, что, несмотря на его превосходство над ней в вопросах уголовных и даже в вопросах, касающихся духовенства, на сцене командует она, Дэлзиел в роли Бога мог бы стать сенсацией.

В тот же день она все это объяснила Дороти Хорнкасл. Жена каноника улыбнулась так, будто ей понравилась мысль Чанг. Чанг, чье любопытство к тому, что скрывается под той или иной маской, за тем или иным побуждением, было профессиональным, спросила:

— Тебе нравится моя идея, чтобы здоровенный толстый полицейский играл роль Бога? Почему? Потому что тебе это кажется оскорблением церкви? Или потому, что это вроде как в пику канонику? Почему?

Это был шаг к дружбе, которую надо было еще завоевать, но Чанг добилась своего, вовсе не ходя вокруг да около на мягких лапках.

На несколько секунд лицо миссис Хорнкасл застыло, превратившись в маску, приличествующую даме ее положения в обществе, оскорбленной такой вопиющей фамильярностью. Потом улыбка, подобно робкому весеннему солнышку, растопила лед ее холодности, и она грустно проговорила:

— Прости, я все еще никак не могу привыкнуть…

— К моему длинному языку? Да ладно, скажи уж, — рассмеялась Чанг: — Это лучшее, что во мне есть.

— К твоей прямолинейности, — поправила Дороти, — твоей честности.

— Да брось ты! Это ты такая честная, что за милю видно!

— Нет. Я соблюдаю правила. Я подчиняюсь закону. Это не одно и то же. Я только в своих фантазиях поднимаюсь до истинной честности.

— Я тоже, — сказала Чанг, — работа у меня такая. Но не думай, пожалуйста, что быть честной — значит мириться со всяким дерьмом. Честность предполагает, что иной раз надо послать в задницу тех, кто это дерьмо нам подкладывает.

— В задницу… — Дороти будто бы попробовала слово на вкус. — Не уверена, что я готова к этому. Не пойми меня превратно. Я лишь хочу сказать, что бранные слова должны срываться с языка так же естественно, как листья с деревьев, либо их вовсе не стоит произносить.

— Поработай над этим. А вообще-то ты можешь мне просто посоветовать не лезть не в свои дела.

— Знаешь, не думаю, что буду тебе это советовать. Почему мне нравится идея отдать роль Бога мистеру Дэлзиелу? Конечно, не потому, что это в каком бы то ни было смысле оскорбление церкви или делается в пику кому-то. Наоборот, я считаю, что он идеально подходит на эту роль! Ведь разве в сознании большинства людей Бог не представляет из себя именно здоровенного толстого полицейского, который повсюду наведет порядок?

— Да? Наверное, так. Но в Энди есть еще кое-что. Он, если захочет, может наделать много шума, но в то же время он может быть тише воды, ниже травы. Он должен бы быть воплощением истеблишмента с головы до ног, а он как-то не вписывается в него. Обычно, когда люди говорят, что такой-то — их человек, они просто не до конца понимают, кому он на самом деле принадлежит. А с Энди, по-моему, это так и есть. Черт, я говорю что-то совсем бессмысленное!

— Вовсе нет, — возразила Дороти Хорнкасл, которая слушала очень сосредоточенно. — Ты говоришь, что мистер Дэлзиел вездесущ, всезнающ и бессмертен. Милая моя, да ведь это не ты выбрала его на роль Бога в постановке. Он и есть Бог!

Она говорила очень серьезно, и Чанг обнаружила, что уже второй раз за день не сумела распознать шутки в словах собеседника.

Тут же жена каноника улыбнулась, и вот уже обе женщины смеялись, если не дружно, то по крайней мере одновременно.