Сдаваясь, я швырнула расческу в корзину с мусором и задалась вопросом о том, потрудился ли кто-нибудь сказать Пирсу, что произошло и что со мной все в порядке. Скорее всего, нет. От окна шел сквозняк, и когда я выглянула за штору, я увидела блеск синих и красных огней мигалок полицейских машин, отражающийся от снега, который от этого казался еще холоднее.

Я надела пальто и увидела, что мой правый рукав был порван в новом месте. Черт. Нахмурившись, я пожала плечами, аккуратно разместив свои обутые ноги на софе, и обняла согнутые колени руками. Напротив меня лежал мой улыбающийся жираф, и на меня вновь нахлынули воспоминания обо мне, сидящей точно также и ждущей вестей об отце, стало ли ему лучше или хуже, и еще более старые воспоминания обо мне, ждущей мать, для того чтобы она забрала меня домой. Вздохнув, я опустила подбородок на колени.

Моя мать и Робби уже навещали меня. Мама была шокирована, когда я рассказала ей о нападении баньши, а Робби просто ушел в себя. Его точные слова затрагивали ад и ледяной шторм, и он никогда не был доволен моим выбором карьеры, так что то, что его волновало, меня не касалось. Я любила его, но иногда он вел себя, как придурок, пытаясь внушить мне мысли о том, какой я, по его мнению, должна быть. Он ушел, когда мне было тринадцать, и для него я навсегда останусь тринадцатилетней.

По крайней мере, когда Маршал узнал, что я собираюсь потихоньку сбежать из больницы сегодня вечером, он предложил свою помощь. После того, как он выкинул Тома, я подумывала принять его предложение, но, в конце концов, решила держать его в резерве, на случай, если мне понадобится покинуть свое убежище и временно переселится в новое, когда за мной придут сотрудники ПМВ.

В тускло освещенной комнате раздался практически неслышный скрип входной двери, и я подняла голову. Это были Айви и Дженкс, и я улыбнулась, спуская ноги на пол. Дженкс первым добрался до меня, небольшое количество пыльцы оставило слабый светящийся след за ним в темной комнате.

— Ты готова? — спросил он, жужжа вокруг моей головы, прежде чем приземлиться на плечо. Он был одет в зимнюю одежду, сшитую Маталиной, обмотанный таким количеством синей ткани, что с трудом мог опустить руки.

— Нужно только завязать шнурки, — сказала я, засовывая жирафа и каменную розу Биса в сумку; я все равно собиралась их забрать. — Вы договорились с Кизли?

Айви кивнула, в то время как я перебирала пальцами шнурки. Полиция проверит церковь. Дом моей матери тоже отпадал, даже если бы мне захотелось мириться с колкостями Робби. И Кизли разрешил нам пожить у него несколько дней. Сейчас Кери проводила большую часть времени в апартаментах Каламака, и я знала, что он наслаждался ее компанией, словно бы его оставили наедине с полной кладовкой сладостей.

На Айви был одет ее длинный кожаный плащ, поверх джинсов и коричневого свитера. Я знаю, что она пыталась не выделяться, одевая вещи с распродаж, но не особо в этом преуспела, поскольку люди все равно оборачивались ей вслед. На ее лице была косметика, и волосы были заколоты сзади. Очевидно, она опять стала их отращивать, потому что в волосах виднелось несколько заново выкрашенных светлых прядей. Беспокойство мерцало в ее глазах, когда она подошла ближе, ее зрачки были расширены, но не от жажды. Я бы волновалась, если бы от стресса мог проснуться ее голод, но вампиры относятся к больным или раненным с чрезмерной мягкостью. Я думаю, что это инстинкт, который помогает им контролировать себя и избегать случайного убийства своих возлюбленных. Последнее место, куда бы пошел кормиться вампир, это больница.

Она встала передо мной, оценивая мою усталость, рука ее переместилась на бедро, пока я пыхтела над ботинками.

— Может, тебе стоит принять немного бримстона? — спросила она, и я затрясла головой. Бримстон ускорил бы мой обмен веществ, сделав мое самочувствие субъективно лучше, чем оно есть на самом деле, и тем самым он бы нанес еще больший вред моему организму. С моим обменом веществ все было хорошо. Дело было в поврежденной ауре, и ничто, кроме времени, не помогло бы мне.

— Нет, — твердо сказала я, и заметила, что она нахмурилась. — Ты же не подсунула мне его, нет?

— Нет. Боже, Рэйчел, я уважаю твое решение.

Она разозлилась, и думаю, это была правда. Движения Айви стали более угрожающими, и когда Дженкс сложил свои крылья, сидя у меня на плече, я добавила:

— Может, позже. Как только выберемся отсюда. Спасибо.

Это, видимо, удовлетворило ее, и я встала, засовывая руки в карманы пальто, где неожиданно обнаружила билеты Робби с самолета. Я мрачно вспомнила то презрение к моей профессии, которое он показал сегодня днем, и сунула билеты в конверт, а потом и в сумку. Слеза баньши, которая лежала в нем до этого, вылетела наружу, скользя по воздуху.

— Поймал, — закричал Дженкс, а когда понял, что поймал, взвыл и рванул в сторону, слеза упала на пол и закатилась под кровать.

— Это слеза баньши, которую тебе дал Эдден? — проскрипел он, его сильно трясло, и я кивнула.

Айви присела на корточки, подарив Дженксу сухой взгляд, и потянулась под кровать, доставая укатившуюся слезу.

— Снова чистая, — с расширившимися глазами произнесла она и бросила кристалл мне в руку.

— О, тебе просто показалось, — отозвалась я, держа слезу на ладони в свету уличных фонарей и немного нервничая.

Маленький пикси завис над моими пальцами, его крылья были размытыми от движения.

— Это слеза, Рэйч, — сказал он, подлетая почти вплотную к моему лицу, чтобы видеть мои глаза. — Она спасла тебя от смерти, а не демонские метки. Ребенок нашел слезу и…

— Взял свою бутылочку, вместо меня, — закончила я за него, и почувствовала огромное облегчение из-за того, что в моем спасении демонские метки никак не участвовали. — Я почувствовала тогда, как что-то темное потянулось к ней сквозь меня. Я думала, что это была копоть с моей ауры.

Дрожа, я бросила слезу в сумку и пообещала себе вернуться к ней, когда буду дома.

— Может быть, поэтому Ремус оставался жив все это время, — пробормотала я.

Лицо Айви стало совершенно белым. Я вопросительно посмотрела на нее, чувствуя холод, и сказала.

— Дженкс, проверь, готов ли Гленн.

— Понял, — рассеянно ответил пикси и бросился в проем между дверью и полом, высотой в один дюйм.

Я присела на кровать, скрестив руки на груди и глядя на Айви, сидящую на фоне темного окна.

— Ты, эээ, хочешь что-то мне сказать? — спросила я.

Айви сделала медленный вдох. Потом медленно выдохнула, сидя на углу длинной софы, ее взгляд был устремлен в потолок, в пустоту.

— Это я виновата, — сказала она. Когда вампирша посмотрела на меня, ее глаза были почти полностью черными. — В том, что Мия устроила это убийственное сумасшествие с целью породить ребенка.

— Ты, — проговорила я. — Как?

Ее волосы качнулись вперед, скрывая выражение ее лица.

— Я отдала ей свое желание. То, которое подарила мне ты.

Я распрямила руки и скрестила их наоборот.

— Ты имеешь в виду ту лепреконшу, которую я отпустила, когда работала на ОВ?

Она кивнула, опустив голову, и я искоса посмотрела на нее, не понимая.

— Ты отдала свое желание баньши? Зачем? Ты могла бы получить что угодно!

Айви пожала плечами. Это была нервная реакция, которую я не часто видела у нее.

— Это была своего рода благодарность. Я очень задолжала ей. Я была знакома с Мией еще до знакомства с тобой. Мой босс, Арт, водил меня за нос. Я быстро шла на повышение, но он не продвигал меня, требуя взамен…

Она заколебалась, и в ее молчании я услышала то, что она не договорила. Ее босс хотел испробовать ее крови, прежде чем позволить ей подняться над ним. Мне стало жарко, и я порадовалась, что в палате было темно.

— Политика ОВ, — сказала она иронично. — Но я не хотела играть в его игры. Я была слишком хорошим сотрудником, и когда застукала Арта, пытавшегося прикрыть убийство баньши и заработать на этом, я вызвала Мию для того, чтобы она освидетельствовала это. В то время она сотрудничала с ОВ в делах, касающихся ее сородичей. Короче говоря, я засадила Арта в тюрьму и ушла из-под его руководства. Я думала, что мне было плохо в ОВ. И у меня не стало надзирателя, мешающего мне двигаться вперед.