— Дженкс, оставайся здесь. Скажите им принести соленую воду. Я за ней.

— Рэйч! Подожди!

Он не мог пойти со мной. Я толкнула дверь, и она распахнулась. Я гналась за ними босиком, в одних колготках и с пистолетом, зажатым в руке. Быстрый стук каблучков слева привлек мое внимание. Я глубоко вдохнула и осмотрела заснеженную парковку. Вмиг я проскочила мимо автомобилей и оказалась на тротуаре.

От холодного цемента немели ноги, и я побежала быстрее. Дыхание выровнялось, а тело вошло в знакомый ритм, в котором я могла бежать еще час. Платье с разрезами задралось вверх из-за бега, и я была рада, что моей глупости хватило лишь на покупку модных туфель вместо практичных. Мельтешение на пяточке света в квартале от меня подсказало, куда они побежали. Боже, как она смогла добраться туда так быстро?

Малышка ревела, и по прерывающимся звукам я поняла, что ее держит бегущий человек. Мне их не догнать. На мгновение я четко увидела силуэт Форда в свете фонаря. Пробежав освещенное место, они исчезли.

Сжав пистолет сильнее, я последовала за ними, сбавляя скорость, чтобы не налететь на них. Остановившись под фонарем, я прислушалась. Вокруг было темно. Новогодние празднования продолжались во всем городе, но здесь, в предместьях старой промышленной зоны, было темно.

Ребенок заплакал, и я услышала звук ломающегося холодного металла.

Сердце забилось быстрее, я крутанулась.

— Форд? — позвала я. Он не ответил, и я пробежала трусцой до конца улицы. Небольшой цементный домик, окруженный забором из железной сетки, был единственным логичным вариантом. Хотя дверь забора была закрыта, я видела следы на снегу, которые появились, когда ее открывали. Следы выделялись на чистом, нетронутом снеге.

Ступая еще медленней, я приблизилась. Ногам было больно от холода.

— Форд? — прошептала я и вошла в маленький дворик. Домик был крошечный, наверное, временный дом для приезжих электриков или телефонистов.

Но встав на цыпочки и заглянув в высокое окно, я увидела, что маленькая комната пуста. Кончики пальцев онемели от холода. На снегу виднелись следы двух людей. Я облизала губы. Входить одной было бы по-настоящему глупо. Я оглянулась на кафе: ни ФВБ, ни ОВ.

Я не могла ждать.

— Вот дура, — сказала я, расстегнув пальто, и дрожа, приподняла платье и сняла колготки. Я повесила их на высокой забор, чтобы они знали, куда я пошла, и смогли меня найти.

— Вот же дура. Какая же ты глупая ведьма, — пробормотала я. Дрожа, я открыла железную дверь и вошла.[35]

Глава 30

На меня пахнуло влажным бетоном, и я узнала запах, исходящий от Мии и Ремуса. Они уже бывали здесь раньше. Я быстро зашагала к обычной на вид стальной двери в конце пустой комнаты. Дверной косяк был вырван изнутри, и, чувствуя, что это неправильно, я открыла дверь и увидела ступени, ведущие вниз.

— Вниз, — пробормотала я, подбирая подол платья. — И почему всегда вниз?

Я начала спускаться, сжимая в одной руке пистолет и придерживаясь другой за грубые цементные стены. На потолке висела лампочка, освещающая прямой и ровный спуск. Провода бежали вдоль скошенного потолка, как будто их провели после того, как построили здание. Шаги были тихими, потому что я была босиком, и мои ноги мерзли на старом, но неизношенном цементе. Здесь воняло землей и пылью.

Я слышала человеческие голоса — слова были нечеткими, но эхом отражались от стен. Я услышала тихий женский вздох, и потом Форд закричал:

— Мия! Это же всего лишь я! Все в порядке. Я пытаюсь помочь вам. Вы должны сдаться, но я обещаю, что не позволю им забрать у вас Холли.

— Мне не нужна ваша помощь, — сказала Мия натянуто. — Мне не нужно было загадывать любовь. Как мне теперь жить с этим? Он мертв. Эта ведьма убила Ремуса!

— Он не мертв, Мия, — произнес Форд. — Это были сонные чары.

— Не мертв? — повторила Мия.

Ее шепот был наполнен болью, и мне показалось, что Мия готова сломаться, поэтому я преодолела последние ступеньки с хорошей скоростью. Свет от лампочки, висящей над лестницей, был приглушен светом, идущим снизу. Я медленно подкралась к основанию лестницы, и, держа руку на пейнтбольном пистолете, выглянула в арочный проход.

Комната, из которой доносилось эхо, была огромной, простираясь как минимум на пятнадцать футов в длину, с красивым сводчатым потолком. Мия находилась в центре, держа что-то наподобие фонаря в руках — Форд стоял перед ней, спиной ко мне. Думаю, он уловил мои эмоции, но не стал оборачиваться.

Позади Мии виднелся полузатонувший туннель, уходящий вдаль в двух направлениях. Он походил на тоннель метро, только без рельсов или колеи. Здесь не было электричества, не было лавочек, никаких граффити на стенах. Не было ничего, кроме пустых стен и забытого мусора, пахнущего пылью.

Лицо Мии выглядело гордым и решительным в свете, отраженном от стен: она пыталась успокоить ребенка, но ничего из этого не выходило, потому что она сама была расстроена. В кафе у нее этого фонаря не было. Должно быть, она взяла его в маленькой комнате наверху. Неожиданно до меня дошло, как Мия и Ремус передвигались, перемещаясь под городом и не попадаясь на глаза сотрудникам ФВБ и ОВ. Я даже не знала, что тоннели существуют, но Мия, вероятно, застала еще их строительство.

Взгляд Мии переместился ко мне, — меня ей выдали эмоции, — и я отступила назад.

— С Ремусом все в порядке, Мия. Ты должна сдаться.

— Нет, не должна, — сказала она, и непоколебимая гордость в ее голосе сказала мне, что сдаться она не готова. Никогда не будет готова. — Это мой город.

Я покачала головой.

— Сейчас все иначе.

Я медленно вышла вперед. Здесь было холодно, и я задрожала, придвигаясь ближе. Достаточно близко, чтобы мой пейнтбольный пистолет было удобно использовать.

— Если ты не выйдешь сама, ФВБ всех поднимут против тебя. Я знаю, они выглядят глупо, но это не так. Если ты не продемонстрируешь добрую волю, мисс Уолкер заберет у тебя Холли.

Я остановилась, когда Мия вздернула подбородок.

— Мия, я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы не дать Уолкер забрать твою дочь, но ты должна помочь мне в этом.

Мия тряхнула головой и отступила назад. Фонарик в ее руках дико прыгал, свет отражался от холодных стен, и Холли начала плакать.

— Ремус прав. Я вернусь к старому проверенному способу. Благодаря ему я без всяких волнений прожила сотни лет. Верните мне Ремуса и оставьте меня и моего ребенка в покое, иначе будет больше смертей. Я предупреждаю.

Развернувшись к нам спиной, Мия направилась к черной арке тоннеля.

Я подняла оружие, но Форд встал на моем пути.

— Мия! — воскликнул он, когда я попыталась обойти его, чтобы как следует прицелиться. — Подумай о своем будущем.

— Будущем? — ее слова были холодными и властными, когда она остановилась на краю трехфутового обрыва. — Вы дети! Вы все просто дети! Я видела рождение этого города из вонючей дыры, в которой беззаботно барахтались свиньи. Я помогла ему расти, убивая людей, делающих его отсталым и маленьким. Это мой город. Я построила его. Да как вы смеете применять ко мне свои законы и права, говорить мне о моем будущем! Я не убегаю от вас. Скажите капитану Эддену, что если ФВБ последует за мной, его сын на этот раз окажется в гробу, а не на больничной койке. Вы, — произнесла она, одной рукой прижимая к себе ребенка, второй держа фонарь, — ничто. Животные, которых надо отбраковывать и убивать. Я все еще живу среди свиней.

Я прицелилась, но чтобы поразить баньши, пришлось метить в лицо, поскольку через плотное зимнее пальто чары не подействовали бы.

— Мия, — сказал Форд профессионально поставленным голосом психолога. — Я не настолько стар, но я жил среди страдания и радости больше, чем тебе кажется. Не делай этого. Любовь стоит испытаний. Это — то, что определяет нас. Ничто не сможет изменить твое отношение к Холли. Ты же ее любишь. Она так же чиста, как твой голос. Разве эта чистота не стоит небольшой толики боли? Не рискуй потерять ее из-за своей гордости!