Глава 4

Предложение, от которого нельзя отказаться

Я приехала домой довольно поздно, было почти девять. Но Димка ещё не появился. Поставила на огонь кастрюлю с супом, чайник. Переоделась, накрыла на стол, закурила. И только тогда услышала щелчок замка. Наконец!

С первого вечера как-то повелось, что за едой мы о делах не говорим. Хотя я еле до дому дотерпела. Что же все-таки случилось? Какими неприятностями пахнет на этот раз? И кто мы теперь — опять жертвы? Или пока преследователи?

Но лицо дороже — позволить себе психоз я не могла. Поэтому мы «весело» поужинали под телевизор. Димка такой же, как и я — без крайней необходимости ничего не покажет.

Так же традиционно вымыли вместе посуду и только после этого приступили к беседе. Но первой пришлось рассказывать мне: ведь это я, в основном, занимаюсь добычей сплетен. И сегодня за этим к подружкам ездила. Появились кой-какие новости по «Миражу» и «Карменсите».

Отчиталась, дождалась благосклонного кивка Вэ-А. И замолчала, пусть теперь он говорит.

А он молчит, курит.

— Ну что скажешь, Димыч? — не выдержала я.

— Да вот, Ась, сейчас нам с тобой надо будет одну очень серьезную задачку решить.

— Какую?

— Которую нам Петр Петрович задал.

— Он что, в сотрудники набивается?

— Нет, в клиенты.

Но голос неуверенный. И глаза далеко где-то, и мысли, похоже, там же. Значит, надо чуть-чуть отвлечь.

— Слушай, а куда ты вечером ездил?

— К приятелям своим старым. Которые меня когда-то в СИАМИ привели.

— И что?

Сегодня даже больше, чем обычно, из него каждое слово тащить приходится. Уже не клещами, как в поговорке, а многочелюстным грейферным захватом…

— Погоди, Ась, не торопи.

Ну, пока он думать будет, пойду-ка я ванну наберу. Вечер поздний, так что вода течет почти горячая.

Но я и встать не успела — Дима остановил:

— Все. Я додумал. Давай обсуждать.

Я привычно достала с полки пачку бумаги, ручку.

— Давай.

— Вот чего Петр Петрович от нас хочет…

— Погоди, Димуля. Начни сначала. И постарайся рассказывать не что ты об этом думаешь, а что говорил он. С того момента, как вы во двор вышли.

— Ну вышли. Закурили. Он ещё раз представился. И начал заливать, что я, мол, по-прежнему их сотрудник, и что Иван Иваныч из-за меня погиб, и ещё бабки я им должен, а когда я его окоротил, начал петь, как много слышал обо мне от Иван Иваныча и какой я опытный профессионал. Я слушаю, понимаю, что врет. Не мог Иван Иваныч обо мне такого говорить: и профессионал я никакой, и работал в фирме месяца три всего… Нет, не мог.

— Бабушка, не отвлекайтесь.

— Ага. Значит, навесил он мне первую порцию лапши и смотрит, поверю или нет. Ну, я лицо сделал такое, что скорблю о смерти Иван Иваныча, а в разговоры их прошлые лезть не буду.

— А он?

— А он сделал лицо, что поверил в мое лицо…

Странный народ мужчины. Всегда так темнят, такие тайны мадридского двора разводят — вместо того, чтобы конкретно о деле говорить.

— Дальше что было? — мне не терпелось услышать продолжение, но Димка опять задумался.

Все, пора тактику менять. Пусть рассказывает, как хочет. Лишь бы говорил. Хотя самое главное (по-бабски главное) я уже поняла. От этого типа жизни нашей пока ничто не грозит. Пришел Петр Петрович не войну объявлять. Можно и подуспокоиться чуток.

— Ну, потом, — Дима очнулся от своих мыслей, — он опять начал о СИАМИ говорить. Как они там с беспросветной преступностью борются и как им настоящих профессионалов не хватает.

— Тебя, то есть?

— Надо полагать. А потом… Слушай, ну не могу я так — а он, а я…

— Говори, что помнишь.

— В общем, борются они. Понимают, что в городе действуютпреступные группировки.

— Тоже мне открытие!

— Ага… Ну, ты же помнишь их легенду, я тебе рассказывал: они, мол, не ищут конкретных улик по конкретным преступлениям, пусть, мол, этим милиция занимается, а они собирают информацию, отслеживают течения, уточняют тенденции. И теперь, значит, предлагают нам участвовать в этом святом деле как партнерам.

— Чудненько. Опять наступать на те же грабли?

— Да. Он хочет, чтобы мы добыли компромат на Слона, потому как мы к нему уже внедрились. Кстати, не за так и не за зарплату, а за нормальные деньги. А Арслановым, мол, они сами займутся.

Я потрясла головой — не укладывается здесь что-то. Ну, положим, со Слоном понятно… Но Арсланов? Они же едят у него из рук, лают по его команде и палочку за ним носят, как верные псы…

— Погоди, Димыч. Они что, в самом деле против своего патрона шпионить вздумали?

— Навряд ли. И потом, Петр Петрович вовсе не говорил, что Арсланов их крыша. А я, само собой, дубина стоеросовая, сижу, ушами хлопаю, ничего не знаю. Откуда мне, лягушонку зеленому, такое знать?

— Поганец он, твой Петр Петрович.

— Что да, то да.

— А что ты ответил на это предложение?

— Обещал подумать и с партнером обсудить.

— А он?

— Оставил телефончик и пароль.

— Делать нам больше нечего. Пошли ты его…

— Нет, Ася. Не так все просто. Он — человек со связями в весьма сильных структурах. Захочет — лавочку нашу прикрыть может… Вообще, он много чего может. Намекнул уже: не будешь сотрудничать — пущу феню, что ты был стукачом и Бураковского заложил…

— Ах он…

— Спокойней, Георгиевна, не опускайся до их лексикона. Короче, посылать его опасно. А может, и невыгодно. Давай лучше обсудим, как «нет» не сказать и ничего не делать.

— Слу-ушай, а почему «нет»? Мы вроде бы Слону на верность не присягали, за честь его мундира жизнь положить не обещали. Так? Вот и давай скажем «да». А заодно о Слоне распрекрасном побольше узнаем, да ещё не за так, а за деньги.

— Рыжая, ты хоть что-нибудь соображаешь? Или мозги в конторе оставила?

— Не хами.

— Я не хамлю, я констатирую. Подумай, что будет, если Слон узнает. Да он нас с тобой в порошок сотрет! Причем не в переносном смысле, а в прямом. Для Алексея и его бригады — работы минут на восемь.

— Так-таки и сотрет?

— Именно что так-таки. Мы, конечно, в верности не клялись, но стоит нам хоть чуть-чуть за барьер заглянуть, как все, привет. И хоронить нечего будет. Это тебе не «Татьяна», это люди серьезные.

— Серьезнее Мюллера?!

Он только кивнул.

— Ничего себе! Весело живем. А я-то, дурочка, успокаиваться начала! Ладно, Дим, я поняла: согласиться мы не можем, так?

— Абсолютно.

— Но ведь и отказаться тоже не можем? Так что же нам делать?

— Решить, как время потянуть и шкуру спасти. А заодно подумать и понять, кому и зачем понадобилась биография Слона.

Ладно, думать так думать. Но почему Дима так спокоен? А может, он уже чего-то изобрел?

— Димыч, но ты ведь уже нащупал что-то?

— Что ж, зря я по старым связям ездил?

— Тогда с этого и начинай.

— В общем, в СИАМИ все осталось как было. Ведут деятельность все в том же банке «Эдем». Уход клиентов их ни фига не убил. Другими работами занимаются. Петр Петрович все ещё шеф. И в последнее время стал частенько ездить в Ерофеевку.

— Куда?

— Поселочек есть по дороге к Половецку, на север от города. Некий господин Арсланов там проживают.

— А некий господин Власов, значит, к нему зачастили…

— Именно…

— А дальше что?

— Тебе мало?

— Ерофеевка… И что же теперь думать надо?

— А вот что: мы с тобой прекрасно знаем, что СИАМИ никогда не работала и не работает на милицию. Это первое.

Я кивнула.

— Мы с тобой знаем, откуда денежки прибежали. Так что, скорее всего, сведения нужны не фирме, а именно Арсланову.

Я опять кивнула. Выходило именно так.

— А раз сведения нужны лично Арсланову, то мы с тобой, моя дорогая, попали в очень неприятное положение. Две мафии, или, если хочешь, две банды, борются за сферы влияния. Или делят их по-новому.

— А мы-то тут при чем? Мы, что ли, делить будем?