Изменить стиль страницы

— Ну, господа, хвастайтесь.

— Не тот случай, Борис Олегович. Что-то странное вылезло. Боюсь, не порадуем мы вас.

— Что ж так?

— Сами судите… Анна Георгиевна, прошу.

Я и рассказала. Про место возле новой станции метро. Про разработку моего любимого ГИПРОпрома — все эти рынки, сауны, рестораны. В общем, обо всем проекте, выполненном по заказу «Мецената».

Кому принадлежит «Меценат», здесь объяснять не требовалось. И чем больше я говорила, тем мрачнее становился Дубов. Хотя от комментариев пока воздерживался. Но видно было, что действительно не порадовали мы его такими новостями.

Но молчит пока. Только трубку набил. Попыхивает.

— Так, — обронил сухо. — И каковы ваши выводы из этого?

Теперь уже Дима взял слово. Изложил примерно то же, что мне в больнице. Разве только, пока лежал под процедурами, сумел выразительнее расставить акценты. Сейчас говорил четко, как по писаному: Арсланову смерть мэра была просто невыгодна — кто же станет резать курицу, несущую золотые яйца? Отвод земли — только первый шаг, в это строительство ещё столько вложить надо, пока пойдет отдача. И на любом этапе, если сделка срывается, все эти средства просто улетают коту под хвост. Значит, для Арсланова выгоднее иметь мэра живым и здоровым. Ведь не дурак же он, в самом деле!

— Он не дурак, — согласился Слон. И вскочил: — Он сволочь и вор! Мошенник черножопый!

Мама дорогая, что же это делается! Господин Дубов совсем контроль над собой потерял! Впрочем, он тут же опомнился:

— Извините за выражение, Анна Георгиевна…

Слон заходил взад-вперед по своему холлу, нервно пыхая трубкой. Остановился, повернулся к нам, ткнул в Димкину сторону чубуком трубки, как Сталин в кино.

— Вадим Андреич, вы помните тот день, когда мы с вами ездили в Сады, через некоторое время после… м-м… нашего знакомства?

Димка настороженно кивнул — он явно не понимал, куда клонит Слон.

— Возможно, вы помните также, что после осмотра места происшествия мы выехали на дамбу и остановились за мостом?

Димка снова кивнул — видно, помнил, хоть теперь я не понимала, о чем идет речь, Колесников мне об этом не рассказывал.

А Слон задрал голову, заложил левую руку за спину, а правой снова ткнул в нашу сторону.

— В тот день я обратил внимание на это место — и немедленно предпринял шаги. Наши отношения с Сашей Ковалем, при всей близости, не допускали ничего противозаконного, а потому я предложил ему абсолютно чистую и привлекательную для города идею: акционерное общество с контрольным пакетом у муниципалитета!

Он сделал паузу, чтобы дать нам время восхититься красотой идеи. Ну, это и мне было понятно: городу куда выгоднее получать половину доходов, чем жалкие крохи в виде налогов. А Слон таким путем открывал себе зеленую улицу при полной неприкосновенности со стороны любых лиц, на то уполномоченных. Ай да Слон! И ни взяток, ни прочих правых и левых поборов…

— Общество «Кленовая роща» уже создано, зарегистрировано и разворачивает работу! А этот…

Слона передернуло. Да, а Димка-то опять оказался прав. Что не Смоктуновский, то не Смоктуновский. Точно. Руки дрожат, не сдерживается. Даже голос повысил.

— Вор! От первой до последней точки все украдено! Мерзавец, пронюхал и решил опередить…

Ну, положим, совершенно не обязательно пронюхал, Арсланов рынками постоянно занимается, наверняка сам не проглядел такое место…

— Не-воз-мож-но! — отчеканил Слон. — Саша Коваль, земля ему пухом, был чистая душа, бессребреник, он бы ни за какие посулы не пошел на сделку с аферистом и бандитом в ущерб городу! Абсолютно исключено!

Дима поднял левую бровь, многозначительно покосился на меня — тоже не ожидал такой бурной реакции.

Но Слон уже начал успокаиваться. То ли выкричался, то ли сидящий внутри умный слоник заставил притормозить. Тяжело опустился в кресло. Отложил трубку, глотнул сока. Вздохнул.

— Вот что, Вадим Андреич… И Анна Георгиевна… Этот мерзавец, похоже, додумался до той же идеи, что и я. Но, безусловно, с опозданием. Наш совместный с городом проект был утвержден мэрией ещё в начале сентября… Единогласно, при полном и единодушном одобрении всех служб ещё бы, он должен увеличить доходы муниципалитета на добрые тридцать процентов, это ведь не налоги, которые надо отчислять центру!

А сколько же, интересно, тебе обломится, премудрый Слон? Тоже, думаю, не обеднеешь. А главное — на самой легальной основе, это не с манохинского героина пенку снимать…

Дубов передохнул и продолжал:

— Раз Арсланов заказывает проект, значит, разрешение на землепользование у него есть. Но город дать ему такое разрешение не мог! Это же, извините, из своего кармана… Нет!

— А если, — прервал его Дима, — было решено спроектировать этот торговый центр на конкурсной основе? Город бы изрядно сэкономил на проекте, да и опыт Арсланова по работе с рынками нельзя сбрасывать со счетов…

Слон осекся, пожевал губами, попыхал трубкой.

— Нет! — отрезал. — Коваль неспособен на двурушничество. О да, он умел считать деньги, когда доходило до городских дел, но действовал бы в открытую, дал бы мне шанс. Я бы знал!

Он снова вскочил:

— Ergo, арслановское разрешение — фальшивка! Обман! Липа! И я с этим обманом разберусь!..

Замер с остекленевшими глазами.

— Так вот зачем он убил мэра… Я нутром чуял, что без этой твари не обошлось, не знал только, зачем… Так вот откуда ноги растут! Посадить на Сашино место свою креатуру, прикрыть жульничество — и урвать себе этот жирный куш…

Димка задумчиво кивал. А я слушала и не верила ни одному Слоновьему слову. Ну не могу я ему верить! Уж скорее все наоборот. С чего это вдруг Слону пришло в голову взяться за рынки? Это Арсланов занимается рынками, это он должен был додуматься давным-давно и взяться за дело, а Дубов сам пронюхал, допустим, через то же знакомство с мэром, и решил перехватить идею, а когда честный Коваль заартачился…

Но додумать я не успела — телевизор в углу все время был включен, что-то там показывал без права голоса, но тут на экране возник наш недавний гость Степа Мовчан — и Слон включил звук с помощью пульта дистанционного управления.

Сегодня Мовчан был жутко солидным. И с лицом, как у дельфийского оракула — все знания мира в одной отдельно взятой голове.

Он излагал ежевечерний рапорт УВД родному городу о ходе расследования смерти мэра. Уже второй раз за последний год с небольшим все местное телевидение сплотилось вокруг заявлений официальных властей. Первый раз был в прошлом году, когда прорвало очистные сооружения и весь город в условиях, приближенных к апокалиптическим, целый месяц отрабатывал приемы спасения на фекальных водах. А теперь, значит, второй случай наступил. Весь город каждый вечер слушал «По сводкам чураевского УВД».

Из Степкиных слов выходило, что наша родная милиция, приложив сверхчеловеческие усилия, растянула сутки до тридцати часов, в каковые сумела втиснуть все оперативно-розыскные мероприятия. В результате же таковых стало ясно, что мэр был замечательный человек и что его… убили!

Я чуть не подскочила. Вот так да! То они все талдычили про ДТП и трагическую случайность, а теперь вдруг убийство!

А Степчик, не теряя времени попусту, уже обещал, что ещё буквально несколько часов — и грязные убийцы будут пойманы!

Судя по физиономиям моих собеседников, их тоже такой поворот озадачил.

Как только Мовчан закончил свою речь, Слон выключил телевизор и повернулся к нам.

— Так… Теперь и официальное расследование тоже об убийстве запело. Хотя я не понимаю, почему вдруг, и мне это не нравится… Тем более необходимо и нам вплотную заняться этой версией.

Как будто раньше мы чем-то другим занимались.

— Одно могу сказать совершенно определенно: «мне», — он сделал ударение на этом слове, — смерть Саши Коваля была совершенно не нужна. «Я», — он опять сделал ударение, — этого не делал. Я знаю, что это «не я».

Слон помолчал, чтобы придать веса своему заявлению.