ДОМИНИК. М… м…

БРУКШОУ. Будете вести себя хорошо и в точности выполнять мои указания, я позволю вам жениться на дочке директора. Думаю, вы правы, если бедняжка выйдет не за вас, на вашем месте может оказаться кто-то еще и похуже. Полагаю, вы станете директором школы. И надеюсь, что директор из вас получится хороший. Собственно, я в этом не сомневаюсь. Вы обладаете всеми необходимыми для этой должности качествами.

ДОМИНИК. Мокрым полотенцем? Да вы же больной человек.

БРУКШОУ. А теперь я вынужден настоять на том, чтобы вы сообщили мне о вашем решении сейчас, Доминик. С минуты на минуту начнется урок, а вы, насколько я могу судить, еще не закончили проверку тетрадей. Итак. Следует ли мне позвонить в полицию или вы готовы выполнять время от времени все то, что я вам описал?

ДОМИНИК (торопливо). Нет-нет! Не надо никуда звонить… Я… я выполню все ваши условия.

БРУКШОУ. Великолепно! Я знал, что мы поладим. Замечательно. А теперь мне придется поспешить, меня ждут шестиклассники, которых я готовлю к первому причастию.

ДОМИНИК. Да, но по вторникам и четвергам я как раз занимаюсь с Картрайтом латынью!

БРУКШОУ. Что ж, боюсь, вам придется перенести эти занятия… да ведь и осталось-то всего-навсего шесть недель. Итак, жду вас завтра ночью, на первой нашей встрече. До скорого… (Останавливается у двери.) Да, и прихватите немного ореховой пасты, ладно? С кусочками арахиса. Пока.

БРУКШОУ выходит. В тот же миг в зале зажигается свет, и мы снова возвращаемся на урок, который уже близится к завершению. ДОМИНИК выписывает на доску последнее предложение. Стало быть, важно, чтобы по ходу разговора с БРУКШОУ он приблизился к доске и, может быть, украдкой взял в руку кусок мела, – это позволило бы ему сразу начать писать; во всяком случае, все должно произойти очень быстро.

ДОМИНИК (пишет, одновременно произнося каждое слово). Ne desperarent neve… progredi nollent… Hannibal militibus… quietem… dedit. Так, хорошо, кто у нас еще не отвечал сегодня? Опустите руки. Фиггис, доска находится в другой стороне. Выньте пальцы из их носов, Спрэгг. Ну, если Элвину-Джонсу необходимо ее выковырять, пусть займется этим сам, верно? Но не во время урока, Элвин-Джонс, утомительная вы личность. А теперь, Бартон-Миллс, будьте добры, прочитайте нам то, что вы из этого извлекли. «Хотите ли вы лишиться надежд или пойдете вперед, спросил Ганнибал у притихших солдат». М-да, ну что ж, походит на то, что мы тут немного напортачили, не так ли, Бартон-Миллс? Киннок, мне кажется, вы все поняли правильно, прошу вас, дайте нам верный ответ. Да, весьма тонкий вопрос, Киннок, прозаическая версия вполне нас устроит, спасибо.

ДОМИНИК стирает ответ БАРТОН-МИЛЛСА и записывает вместо него: «Пока солдаты еще не лишились надежд или желания идти вперед, Ганнибал дал им отдых».

Ne, Бартон-Миллс, означает то же, что означало бы ut non, если бы вы могли использовать ut non в придаточных предложениях цели, однако сделать это вы не можете и потому используете ne. (Повышает голос.) Я хочу, чтобы все поняли – в английском языке слов вдвое больше, чем в латыни, из чего – как быстро сообразит, Мэдисон, любой из вас, кто знаком с математикой, – следует, что латынь содержит слов вдвое меньше, чем английский, и это демонстрирует нам…

Звенит звонок.

…его великолепную сжатость – да, Поттер, спасибо, я слышал. Я, быть может, и глуп, но не глух. Опустите крышку парты и замолчите, вы уйдете, когда я это вам разрешу, не раньше. Так, на чем мы остановились? Ах да. Латынь – прекрасный, сильный, сжатый и поэтичный язык. Никто из вас, похоже, этого так до сих пор и не понял, чем и объясняются ваши затруднения. Вот смотрите.

ДОМИНИК подходит к доске и, продолжая говорить, записывает нижеследующее:

Ну-с, если я пишу «Magister amat puerum», значение этой фразы совершенно очевидно, не правда ли… Элвин-Джонс? Да, я думаю, «любит» – перевод вполне адекватный, спасибо, Элвин-Джонс. «Учитель любит мальчика». Если же я пишу «Puerum amat magister», это означает?.. В точности то же, «Учитель любит мальчика». «Мальчик любит учителя» выглядело бы как «Puer amat magistrum», или «Magistrum amat puer», или как любое другое сочетание этих слов. Английский, чтобы изменить смысл предложения, меняет порядок его слов, в латыни единственный способ изменения смысла состоит в том, чтобы изменить само слово, именно поэтому латынь – язык более совершенный и точный. И потому, когда по прошествии двадцати лет все вы обратитесь в раздобревших начальников, встречающихся с Природой лишь по дороге в сквош-клуб, не думайте, что, обзаведясь блудливой женой и прекрасной машиной, вы добились полного успеха в жизни. Помните о том, что существовал народ, говоривший на языке, которого вы так и не сумели освоить, и придумавший слово «цивилизация». И помните, что от своих греческих кузенов народ этот унаследовал слово, определяющее и англичан, и прочие красношеие, лысеющие племена, для которых Беседа С Вечностью означает только одно, а именно разговор с председателем совета директоров компании, – слово это «варвар», джентльмены, и оно точно описывает всех вас: ab ovo, ad sepulcrum[237] – варвар. (Выдерживает паузу, затем начинает говорить, иронически изображая торопливость и деловитость.) Задание на дом: выучить к контрольной, которая состоится в пятницу, во время сдвоенного урока, основные составляющие всех отложительных и полуотложительных глаголов. Сметвик, не забудьте в начале перемены помыть руки. Поттер, помогите Фиггису отыскать его контактные линзы, а вы, Картрайт… загляните сюда по окончании перемены, Картрайт, ладно? Очень хорошо. Ступайте кормиться.

ДОМИНИК выходит.

На сцене гаснет весь свет.

Антракт, во время которого зрителей угощают молоком и сдобными булочками с изюмом.

Акт второй

Входит ДОМИНИК. Свет в зале остается включенным.

ДОМИНИК. Хорошо, шестой «Б», садитесь. У меня есть для вас важные новости, так что замолчите и слушайте. Повернитесь ко мне, Хьюз, и вы, Спрэгг. Сегодня поступили результаты вашего ОВ. Ага, я так и думал, что это заставит вас закрыть рты. Сначала я сообщу вам оценки, которые вы получили по латыни, затем общие – так вы промолчите подольше. Итак, Общий Вступительный, латынь, шестой «Б» класс. Бартон-Миллс – 48 процентов, это на 3 процента меньше, чем требуется для поступления в Регби, кретин. Картрайт – 97 процентов. Блестящий результат, Руперт, очень хорошая работа. Мои поздравления, Картрайт, а вы, завистники, помолчите. Далее. Катчпол – 39, по заслугам. Элвин-Джонс – 52, на удивление прилично. Фиггис? Вашу работу вернули как неудобочитаемую, Фиггис, поставив вам среднюю оценку, что совсем неплохо, поскольку написана она вверх ногами. Глупо, Фиггис. Харви-Уильямс – 72 процента, хорошая работа. Хоскинс, ах да, бедный Хоскинс. Хьюз – 42. Как я и ожидал, Хьюз, работа достойная шимпанзе. Киннок – 71 процент. (Довольная улыбка.) Хорошо, Киннок, но не блестяще. Мэдисон – 4 процента, больше, чем я смел надеяться, боюсь, однако, что это на 2 процента меньше того, что требуется для Итона. Поттер – 69. Очень неплохо, Поттер, для дворняжки вроде вас. Сметвик? После того как вашу работу удалось отчистить и стерилизовать, вам поставили 78 процентов, блестящий результат. (Впрочем, без содроганий и «брр» не обходится и на этот раз.) Спрэгг – 51 процент, на удивление посредственно, Спрэгг. Стэндфаст – 38 процентов, меня эта оценка в восторг не приводит, и вас, полагаю, приводить не должна, поставьте пожарное ведерко на место и повернитесь лицом к доске. Оболтус. Теперь Уитвелл. 22 процента, опять-таки по заслугам, вы ведь у нас олух царя небесного, не так ли, Уитвелл? Кто вы у нас, мой мальчик? «Олух царя небесного, сэр». В самую точку. Ну-с, а теперь относительно общих результатов. Рад возможности сообщить, что все и каждый из вас показали результаты достаточные для поступления в избранные вами школы и со следующего триместра вы начнете учиться в них. Ваши родители уже поставлены в известность об этом, все они, разумеется, в восторге, и все ошеломлены мастерством ваших учителей. Всех вас ожидают хорошие школы – всех, кроме Мэдисона, разумеется, – и я желаю вам успехов. Так, похоже, учить мне вас больше нечему, всю ту латынь, какая вам требуется, вы уже знаете, и, стало быть, моя работа закончилась. Ладно, чем бы нам с вами заполнить колоссальную временную лакуну, отделяющую этот миг от перемены? У кого-нибудь есть предложения? Чем мы могли бы заняться? Нет, Сметвик, это не подойдет. Кто-нибудь еще? Да, Спрэгг? Латинский футбол, а? Хорошая мысль. Разбиваемся на две команды.