Разумеется, в конечном счете верх возьмет качество того, что сделано человеком. Пятьдесят лет назад Дорнфорд Йейтс почти наверняка был известен больше, чем У. Б. Йейтс, – ныне справедливо обратное, и теперь отыскать полное собрание сочинений Дорнфорда Йейтса задача отнюдь не из легких (что раздражает меня до крайности).

Поэта и драматурга Кристофера Фрая будут читать и почитать и через многие годы после того, как хранившиеся в музее телевизионных курьезов видеозаписи Стивена Фрая рассыплются в прах, и это справедливо. Меня же злит еще и то, что Кристофер Фрай, которому хватает ума не появляться на телеэкране, имеет также приятнейшую возможность выходить из себя в первом попавшемся гастрономе. Жизнь порою ведет себя просто нечестно.

Не благодарите вашу счастливую звезду

Я уже упоминал в моей рубрике о великом канадском престидижитаторе Джеймсе («Изумительном») Рэнди. Слава Рэнди-фокусника уступает лишь его репутации исследователя «паранормальных», предположительно, явлений. Совсем недавно он выступил в серии еженедельных передач манчестерской телекомпании «Гранада», каждая из которых была посвящена отдельной отрасли сверхъестественного – психической хирургии, лозоискательству, ЭСВ, астрологии, миру духов, психометрии, графологии и так далее. Рэнди всегда говорил, что будет лишь рад, если ему удастся доказать существование явления, которое разум, современная наука или законы вероятности объяснить не способны. Однако за всю его долгую жизнь, посвященную разоблачению надувательств и демонстрации присущего людям легковерия или превратного понимания, он так и не смог найти ни единого факта, позволявшего предположить, что в уверениях о существовании призраков и телекинетических сил, в хиромантии и гадании по картам Таро или чайному листу, в спиритуализме, астрологии и всех прочих фантастических системах, изобретенных голодным человеческим воображением, содержится хотя бы крупица истины. В конце концов, способность человеческого разума сочинять симфонии, строить подвесные мосты, изобретать сотни разновидностей пробочников, с точностью до минуты предсказывать появление кометы на небосклоне и придумывать новые «форматы» игровых шоу, которые телевидение показывает в дневное время, поразительна и сама по себе, без претензий на обладание маловероятными, непостижимыми и не допускающими никакой проверки силами, кои наделяют людей способностью получать спиритические послания от краснокожих или определять характер человека по дате его рождения.

Профессия фокусника позволяет Рэнди без труда разбираться в том, какими способами люди, демонстрирующие существование этих сомнительных феноменов, достигают нужных им результатов. Если на то пошло, он и сам владеет всеми их приемами. Я вовсе не хочу сказать, что каждый, кто заявляет о своей способности пророка либо прозорливца, непременно мошенник или темная личность, хотя многие из этих людей таковыми и являются (Рэнди показал, к примеру, как можно согнуть ложку легкими, на сторонний взгляд, поглаживаниями), я говорю о том, что и фокусники, и адепты паранормального в равной мере полагаются на то, что половину работы сделает за них человеческая природа. Мне часто приходилось слышать, как человек описывает фокус в таких, примерно, словах: «Он дал мне запечатанный конверт, попросил перетасовать колоду, выбрать карту, запомнить ее, вернуть в колоду и перетасовать все снова. Потом я вскрыл конверт, и в нем лежала та самая карта, а в колоде ее уже не было». На самом деле публика видит то, что ей предлагают увидеть. От ее внимания ускользает и то, что фокусник засовывает запечатанный конверт, ну, например, под книгу, и то, что колоду тасует именно он, и что он же затем вручает конверт с картой выбравшему ее человеку. Все эти существенные подробности забываются, запоминается лишь результат. Вот на эту избирательность человеческой памяти, на нашу склонность запоминать только чудо, но не обстановку, в которой оно совершалось, и опирается фокусник.

Точно таким же образом те, кто читает характер человека по его ладони или по картам Таро, произносят что-нибудь вроде: «Я вижу признаки того, что у вас имеется хобби, по-моему, вы что-то коллекционируете… увлеченно? Что-то красивое, фарфор… монеты… мебель… старые книги… что-то такое… картины, рисунки… гравюры, так?… да, гравюры». А затем человек, с которым все это проделывалось, с восторгом рассказывает каждому, кто готов его слушать, о редкостно одаренном прозорливце, неведомо как установившем, что он коллекционирует гравюры, – забывая о шести холостых выстрелах, предваривших попадание в цель.

Существует множество книг, посвященных «ментализму» – той разновидности фокусов, которая выглядит как чтение мыслей. Каждая из них начинается с уведомления о том, что основу этих фокусов составляет понимание человеческой природы и способность быстро определять социальную принадлежность человека и тип его характера. Попробуйте сами показать на какой-нибудь вечеринке фокус такого рода. Уже при первом знакомстве с кем-либо вы можете почти мгновенно определить, принадлежит ли он к разряду коллекционеров, любителей лыж, рыбалки или охоты, смотрит ли спортивные передачи или читает вместо этого тонкие поэтические томики. Конечно, не все ваши догадки окажутся верными, однако в девяти случаях из десяти основные особенности характера человека и его возможные увлечения определяются достаточно точно. Затем вы можете, если вам хватит на это нахальства, изобразить из себя знатока мистического искусства и создать обстановку, которая заставит нового вашего знакомца слушать вас, приоткрыв рот. Впрочем, если вы будете просто «читать» его характер, эффект получится слабенький – людям нужна вера в то, что за вашим изумительным даром кроется некая система. Возьмите ладонь этого человека, попросите, чтобы он дал вам образчик своего почерка, поинтересуйтесь датой его рождения, притворитесь, что впали в транс, – сгодится любой прием, способный освятить ваши жульнические махинации авторитетом древней традиции. Никто же не хочет верить, что его характер или натуру можно определить по одежде, выговору, выбору слов или походке, – такие попытки воспринимаются как проявления высокомерия и нахальства; а вот мысль о том, что все перечисленное написано на ладони человека или кроется в его манере ставить закорючку над буквой «i», представляется людям привлекательной.

В Америке сейчас 2000 профессиональных астрономов и 20 000 профессиональных астрологов; в Британии отставные спортивные комментаторы облачаются в бирюзовые одеяния и принимаются балабонить о резонирующих потоках энергии Люцифера.

Суеверие не безвредно. На самом деле быть суеверным – плохая примета. По той простой причине, что дуракам в этом мире, как правило, не везет.

Грамматическое подспорье

Приведенная ниже шутка звучит во время театрального сезона со многих сцен Британии.

ПЛОХАЯ СЕСТРА 1. Когда на меня нападает тоска зеленая, я покупаю себе новую шляпку.

ПЛОХАЯ СЕСТРА 2. Так вот почему они у тебя все болотного цвета.

Не могу с уверенностью сказать, что каждый зритель, услышав ее, выпадает из кресла на пол и судорожно корчится от хохота, но шуточка, по-моему, вполне приемлемая.

Я же, когда на меня нападает тоска зеленая, покупаю себе новую компьютерную программу. Я верен моему компьютеру и питаю к нему такую любовь, какую другие предпочитают расточать на своих собак, автомобили или коллекции эротических экслибрисов. Последним лакомством, коим я попытался усладить его пресыщенный вкус, стала совершенно удивительная программа, носящая имя «GRAM•MAT•IK™ Mac». Зачем между слогами понатыканы черные кружки, меня прошу не спрашивать, – полагаю, сей тезис, равно как и непривычное написание слова «grammatic», как-то связаны с авторским правом. «Мас» же объясняется тем, что мой компьютер был назван «Макинтошем» – в честь сорта яблок, а не дождевика.

Назначение «GRAM•MAT•IK™ Mac» состоит в том, чтобы помогать сочинителю править написанные им тексты, предлагая рекомендации по части грамматики и стиля. Самой, быть может, причудливой особенностью этой программы является «сравнительная диаграмма», в которой написанное пользователем сопоставляется с тремя образцами прозаического стиля: с «Геттисбергской речью» Линкольна, с рассказами Эрнеста Хемингуэя и с «Полисом страхования жизни» (автор неизвестен). Отметки за удобочитаемость его писанины автор получает на основе двух устрашающих критериев: «Уровня обучения по Флешу-Кинкейду» и «Ганнингова показателя невнятности». Автору сообщается также, какому году обучения отвечает то, что он накатал. Как и большинство британцев, я ни малейшего представления об американской образовательной системе не имею и отличить «средний балл» от такового же недоучки не возьмусь, а потому не могу и сказать, хорошо или плохо то, что все мной написанное неизменно достигает «одиннадцатого уровня». Это может означать, что я пишу как одиннадцатилетний ребенок, а может, что я – Марсель Пруст; думаю, мне в это лучше не вникать.