— Магева, пес с вами? — разомкнул уста мужчина.

— Это оскорбление или вопрос? — не удержалась я от шпильки.

Лакс прыснул.

— Вопрос, — уточнил хозяин "Плахи", резкая линия губ чуть изогнулась в намеке на улыбку.

— Пока со мной, — честно ответила я. — А что с животными в твое заведение не положено?

— С этим — можно, — ответил Винтас, четко обозначив свои симпатии, не совпадающие с политическим курсом Ланца. — Что заказывать будете?

— Покушать и попить. Повкуснее, побыстрее и побольше, мы с дороги, голодные, а уж сколько песик не ел, даже гадать не буду. Так что ему, пожалуйста, втройне, — вежливо попросила я.

— Принято, магева, — кивнул бывший палач и ушел, будто выяснил все, что хотел, а может и правда выяснил. Во всяком случае, еду нам всем принесли быстро. Женщины проворно уставили стол разномастной посудой с мясом, овощами, пирожками и иной источающей соблазнительные ароматы снедью, а перед псом бухнули здоровенную лоханку, миской этот чан язык назвать не поворачивался, не костей или обрезков, а натурального кусками мяса и каши. Зверь поднял на меня взгляд.

— Кушай, пес, — посоветовала я, — нам всем нужны силы, голодным много не наработаешь.

Будто что понял, черный кобель опустил морду и принялся сосредоточенно, но без жадной нетерпеливости, почти с аристократичной аккуратностью, поглощать пищу.

Мало-помалу взбудораженный нашим явлением трактир успокоился, народ понял, что компания магевы с Кейсаровым псом пока намерена только есть, а не подметные речи вести или добровольцев в ополчение собирать. Но даже окончившие трапезничать люди по возможности старались не расходиться, все равно глазели на нас вместо телевизора и ждали, впрочем, мы, со всей возможной неторопливостью дегустируя блюда местной кухни, тоже ждали, только совсем другого.

Поразительным все-таки местом оказался трактир. Казалось бы, название и хозяин должны были отпугивать клиентуру, однако ж, насколько я могла судить, не только случайные, подобно нам, гости Ланца и охочая до острых ощущений публика протирала скамьи в "Плахе", с лихвой хватало других людей. Пословица насчет названия корабля и зависимости стиля плавания не сбывалась. Тут было удивительно уютно и спокойно, как на деревенском сеновале в грозу. Где-то там ярится ветер, рассыпает раскаты гром, хлещет ливень, мечет стрелы молния, а ты лежишь в тепле, на мягком, пахнущем летом и безбрежным лугом сене, вдыхаешь этот восхитительный запах, и так мирно становится на душе, что ничего иного не надо.

Может, на хорошем, как для церкви, месте палач Винтас трактир свой построил, а может, место-то самым обычным было, а хозяин его своими руками в особенное превратил. Что же до названия, так напоказ свое прошлое выставляют не только ради эпатажа, смеясь в лицо миру, но и для того, чтоб никто другой тебе минувшим в лицо неожиданно тыкать не посмел. Если сам не стыдишься и не таишься, то и другие мало-помалу привыкают. Вдобавок, репутация бывшего палача неплохая страховка от бузотеров, разгуляйся поди безоглядно у такого типа. Чем больше я думала, тем логичнее мне казался поступок Винтаса, я даже зауважала находчивого мужика.

— Желаете еще что-нибудь, магева? — через некоторое время явно польщенный нашим аппетитом и громкими возгласами похвалы, к столу вновь подошел палач-трактирщик.

— Да вроде бы, пока еще еды хватает, — рассудила я, подкидывая опустошившему свой тазик с едой псу румяный пирожок. — Кстати, у нас там с собой пикали свежая, может, возьмешь кусок, чтоб нам ее дальше не волочь?

— Насколько свежая? — практично переспросил Винтас.

— Еще утром бегала и травку щипала, я тушу под заклятьем холода держу, так что мясо, ты не сомневайся, в дороге даже по нынешней погодке стухнуть не успело, — заверила я хозяина.

— Сколько просишь? — ничуть не смутившись магическими штучками заинтересовался предприимчивый мужчина.

"Да откуда я знаю, почем у вас тут сырое мясо диких рогаликов в урожайный год!" — мысленно возопила я. В качестве поддержки неподкованной в торговых вопросах магевы, вмешался в разговор Кейр:

— Нам в дорогу пятую часть готового дашь, лучше окорок, остальное тебе за труды.

— По рукам, — согласился трактирщик без препирательств.

Тут уж одно из трех: то ли Кейр стоящую сделку предложил, то ли спорить с магевой даже бывший палач не решился, то ли в собеседнике коллегу почуял, потому и уступил.

Мы — я с Винтасом считай бок о бок, сзади Гиз (блин, а в туалет они теперь с Кейром меня тоже в одиночку отпускать не станут?) — прошли к прикрытым лишь навесом для тени стойлам у "Плахи", где жевали сено и зерно кони. В трактире отлично кормили не только двуногих посетителей. Смирно стоял и с аппетитом кушал даже бывший разбойник, ныне ставший копытным. Откинув крышку вещевого короба у стойла Белки, я представила Винтасу охлажденную тушу. Тот потыкал пальцем, и спросил:

— Эй, почтенная магева, а заклятье свое ты с мясца снимешь или так его жарить прикажешь?

— Сниму, — я улыбнулась, живо вообразив противоборство руны льда и жара живого пламени. Посмотреть на процесс было бы любопытно, однако, глумиться над функцией рун у меня не было никакого желания. Я протянула руку к шкуре, где четко сиял льдистый росчерк Исы и стерла ее. — Готово! Забирай!

Винтас легко подхватил почти целую тушу. Да уж, видать, физическая форма нашего хозяина при кардинальной смене деятельности не пошла на убыль, опять же, мясцо сам разделать способен, на мясника не тратясь. Трактирщик собрался уже двинуть на кухню, когда со стороны площади послышался нарастающий шум колесного экипажа. Слишком темная и строгая, чтобы быть чем-нибудь кроме официального средства передвижения, карета с задернутыми коричневыми занавесками на окнах остановилась у дверей в "Плаху". С заднего откидного сидения соскочил невзрачный мужичок не то в мундире, не то в камзоле из более темного и явно менее дорого, чем занавески, сукна и, разбрызгивая от жары и усердия капельки пота, провозгласил:

— Славного дня, уважаемый Винтас, Бдящий за Спокойствием в стенах Цвиранга желает откушать наливки на косточках вишни и орешках крида. Увы, он слишком торопится, чтобы насладиться уютом вашего превосходного трактира и трапезой.

— Сейчас прикажу вынести, Кол, — спокойно отозвался бывший палач, без всякого подобострастия, и спросил у меня: — Свежего мяса к столу не желаете, магева?

— Вряд ли там найдется место еще для одной тарелки, — не без сожаления прикинула я.

— Магева? — мощный вопль, раздавшийся из кареты, заставил вздрогнуть нас и лошадей. Не натяни кучер вожжи, могли бы и понести. Даже Гиз напрягся, готовый прикрыть меня своей грудью, и сместился в пространстве, становясь между магевой и каретой с буйным неизвестным, готовый убивать в случае необходимости. Вот ведь бедолаге-ездоку башку как напекло.

Дверца распахнулась то ли от сильного рывка, то ли от пинка. Кол не успел даже выдвинуть лесенку-ступеньку, когда из кареты выпрыгнул, почти выкатился пузатый, начинающий лысеть человечище с аккуратной черной бородкой эспаньолкой. Брови ходили на лице его как лодочки в шторм, глаза лихорадочно сверкали. Я вылупилась на него ответно. Ну ни фига себе! Вот так номер! На вид мужик был вылитым Лучано Паваротти, рост, толщина, прическа, да и орал столь же изрядно.

— Магева! — человек-гора в коричневом, только более пышном, снабженном какими-то узкими нашивками-цепочками по рукавам и груди мундире, с поразительной живостью метнулся ко мне, продолжая мощно звучать: — Сам Гарнаг-защитник направил меня сюда! Хвала Справедливому! Я ведь не знал уж куда кинуться, где мага в Ланце сыскать.

— А вы собственно кто? — уточнила я, сильно сомневаясь, что по здешним краям разгуливает сам итальянский маэстро в новой инкарнации.

— Прошу прощения за мою бесцеремонность. Всему виной крайнее волнение, почтенная магева, — толстяк оставил попытки прорваться сквозь заслон Гиза к моему бренному телу и представился, повторяя частью речь Кола. — Бдящий за Спокойствием в стенах Цвиранга, Кугмар барон Умарский.