— Эшруад! Эшруад! — отчаянно позвал он на помощь.

Хрустальный череп выплыл из заброшенной за спину Штрауда сумки и воспарил в воздухе, пронзив снопом какого-то излучения кости и цепляющиеся за ноги Штрауда ручищи, которые моментально ослабили свою мертвую хватку. Штрауд с трудом встал на ноги, защитный костюм на нем был изодран в клочья. Ставшее теперь бесполезным, неуклюже громоздкое обмундирование только мешало, и Штрауд принялся лихорадочно срывать с себя висевший лохмотьями костюм. Он купался в потоке излучения, исходившего из висевшего у него прямо над головой хрустального черепа, поняв в какой-то момент, что череп защитит его куда надежнее, нежели синтетическая ткань одежды и скудные остатки кислорода.

Внезапно гора костей осыпалась, и Штрауд оказался по другую сторону завала из остатков дьявольского пиршества, с головокружительной скоростью скользя по ним все ниже и ниже хрустальный череп остался где-то высоко над ним. Больно ударившись наконец со звучным стуком о какую-то твердую поверхность, Штрауд изо всех сил старался не потерять сознания, перед глазами плыли радужные пятна, круги и спирали, он отчаянно моргал и тряс головой, пока к нему не вернулось зрение. Вокруг его тела все еще светилась, сильно, правда, теперь померкшая оранжевая аура, наведенная излучением черепа.

— Эшруад… Эшруад, — слабо простонал Штрауд, но хрустальный череп никак не реагировал…

Штрауд увидел кошмарное создание, которое, все объятое языками пламени, огромными прыжками мчалось прямо на него. Штрауд отпрыгнул назад, испугавшись, что при соприкосновении с ним сам вспыхнет, как спичка. От монстра разило гниющей падалью, оно горело как бы изнутри, словно состояло из газообразного вещества, но тем не менее имело вид иссушенного человеческого тела. Припомнив описание Виша, Штрауд признал в чудище лишая, могущественнейшую разновидность нечисти. Лишай сильно походил на обветшавшую мумию, однако свисавшие с него отвратительные лоскуты и лохмотья некогда были человеческой плотью. Глазницы его были пусты, но в глубине их мертвой черноты пронзительно горели зеленые огоньки. Штрауду стало ясно, что лишай прекрасно видит все даже в непроницаемой темноте. И несмотря на то, что он весь полыхал огнем, веяло от него ледяной поземкой смерти.

Согласно книгам Виша, лишай при жизни был мудрецом или священником, проклятым и обреченным на вечные муки ада. Обрывки одежды, приставшие к его желеобразному несуразному телу, как предполагалось, обладали колдовскими свойствами. В тех же книгах утверждалось: одно лишь прикосновение лишая повергает живого человека в оцепенение, в застывшее изваяние, не способное даже пошевелиться.

Лишай сделал выпад, но Штрауд сумел увернуться, Лишай, не успевший остановить свой стремительный рывок, врезался в ворох костей, и те дружно вспыхнули, словно сноп хорошо просушенной соломы. Данный лишай, видно, исхитрился каким-то образом кардинально изменить свойства своего прикосновения, обратив его из леденящего в воспламеняющее.

Штрауд не знал, что ему предпринять. Лишай, однако, времени на раздумья ему не оставлял и вновь повторил свой маневр. Штрауд нажал клапан штуцера распылителя, успев лишь подумать, что аэрозоль может убить и его самого, лишенного теперь защитной одежды и шлема. Впрочем, сомкнувшееся вокруг него магическое сияние, как он обнаружил, надежно защищало его от ядовитой смеси. Но и пляшущие вокруг лишая язычки огня обезопасили того от аэрозоли, которая просто-напросто испарилась в исходящем от монстра жаре, не успев причинить ему ни малейшего вреда. Его и современные чары не берут, мелькнула у Штрауда мысль. Лишай как-то весь подобрался, напрягся и испустил яркий зеленый луч, который на глазах у Штрауда принял форму драконоподобного змея, гигантского гада, распрямляющего свои кольца в неудержимом рывке к своей жертве. На кошмарной его треугольной голове горели нечеловеческой злобой человеческие глаза, и Штрауд понял, что затаившаяся на корабле дьявольская сила собрала всю свою сверхъестественную энергию с единственной целью — уничтожить Абрахама Штрауда и завладеть хрустальным черепом.

Сотворение змеедракона, выросшего теперь до размеров вертолета, не прошло лишаю даром, полыхающее в нем пламя померкло, а сам он весь как-то съежился.

Штрауд пятился, уворачиваясь от страшной пасти змеедракона, мелькавшей то слева, то справа, Самообладание быстро покидало Штрауда, очутившегося на краю погибели. Краешком глаза он заметил, что лишай коварно обходит его с другой стороны. Оба чудища теснили его к черному провалу туннеля, который приведет Штрауда к неминуемой смерти.

— Эшруад! — выкрикнул Штрауд заветное имя, снова и снова повторял он его, как заклинание, призывая на помощь потерянный во тьме хрустальный череп. И в этот момент за его спиной появился второй лишай, еще более жуткий и омерзительный, нежели первый. Его лохмотья, правда, выглядели не столь отталкивающе и несли на себе следы благородного происхождения. Глазницы второго лишая полыхнули оранжевым пламенем, и в его свете Штрауд заметил, что череп второго лишая гладок и чист, на нем не было ни свисающих лоскутов сморщенной кожи, ни длинных прядей косматых волос, ни приставших комьев могильной земли или пятен тлена.

У окруженного со всех сторон Штрауда упало сердце. И в этот момент второй лишай окликнул его по имени:

— Штрауд, я с тобой. Это я, Эшруад! Штрауд заподозрил было, что это новая зловредная уловка сатанинской силы, но, приглядевшись ко второму лишаю, увидел, что на плечах того вместо издевательски смеющейся мертвой головы покоится изумительной красоты хрустальный череп. Оранжевоглазый лишай дымил так же обильно, как и первый, но исходил не жаром, а леденящими потоками морозного воздуха, и внутри него на месте сердца сиял благородный огонь.

— Защищайся! — громыхнул Эшруад, принявший новый облик, что потребовало всей хранившейся в хрустальном черепе энергии. В руке Эшруада появился меч из сверкающего льда, который он и занес над истлевшим черепом зеленоглазого лишая. Но тот отпрянул, искусно избежав разящего удара, и также поднял руку, из которой внезапно протянулся длинный огненный меч.

Эшруад немедленно повторил выпад, и мечи с лязгом скрестились над их головами, во все стороны брызнули снопы огненных искр и крошево искристого льда.

Окружавшее Штрауда волшебное сияние стало быстро тускнеть, и змеедракон взвился в прыжке. Заслоняя собой всю Вселенную, перед глазами Штрауда разверзлась пасть с неимоверной длины ядовитыми клыками, и вырвавшийся из груди Штрауда вопль ужаса слился с предсмертным воем зеленоглазого лишая. Эшруад пронзил его насквозь и превратил в камень, а змеедракон замертво рухнул на Штрауда и придавил к земле, удушливо воняя вековым гниением и обливая тягучей слизью. От подкатившей к горлу тошноты Штрауд едва не потерял сознание. Не успел он подняться на ноги, как на спину ему прыгнул еще один змеедракон, сбив Штрауда на колени. Этот, оказывается, висел в засаде, уцепившись за балку на потолке. Штрауд ощутил, как чудовищные клыки гигантскими тисками сжали ему горло мертвой хваткой, из-под них брызнула кровь, заливая горячими липкими струями его грудь и спину. Штрауд почувствовал приближение смерти… И тут Эшруад развалил змеедракона надвое своим ледяным мечом.

Штрауд забился в ознобе от жарко растекающегося по всему телу дьявольского яда — теперь он погиб, и нет ему спасения. Он даже не нашел в себе сил, чтобы столкнуть издыхающего монстра, изрыгающего на него в последних судорогах свое нутро. За него это сделал Эшруад, и Штрауд, сам не зная как, отполз подальше от иссохшего и невыносимо омерзительного в этом обличье своего далекого предка, ибо вид Эшруада был куда ужаснее, нежели у сраженного им зеленоглазого лишая. Ибо Эшруад и в самом деле был лишаем, давно покойным и восставшим из мертвых мудрецом. Казалось, здесь среди ужасов, посылаемых его заклятым врагом Уббрроккссом, он только набирается сил. Словно черпает свое новое существование в сатанинской энергии дьявольского отродья — как если бы он был заодно с ним, пытаясь одурачить Штрауда.