Мне ничего не оставалось, как опустить свечу, чтобы посмотреть на то, что лежало у моих ног. На мгновение я оцепенела и не могла произнести ни звука. Потом я крикнула двум женщинам, которые остались в холле:

— Идите сюда и посмотрите, что произошло!

Лесли все еще была так напугана, что не хотела входить, но Тора Гарт вошла в комнату и встала возле меня. Вместе с ней мы молча смотрели на осколки, разбросанные по полу перед нами. Кто-то разбил бюст Озириса, и осколки его разлетелись далеко по ковру. Я поняла, что в скульптуру выстрелили из пистолета.

— Где мистер Рейд? Почему его нет здесь?

— Он вышел еще перед обедом, — жестко сказала Гарт. — Насколько я знаю, он еще не вернулся. И ему повезло, что его здесь не было!

Я почувствовала тошноту, когда до меня дошло значение ее слов. Она хотела сказать, что Джереми вошел в эту комнату с пистолетом в руках, вероятно, в поисках своего дяди, так же, как он однажды искал своего отца. А не найдя дяди, он вылил свой гнев на каменную голову, которую так ценил Брэндан. Это было возмездие, его месть за сломанную карусель.

Мисс Гарт вернулась к женщине, которую опекала.

— Все в порядке, мисс Лесли, дорогая. Разбили только эту отвратительную голову. Вы можете успокоиться, любовь моя.

Лесли нерешительным шагом вошла в библиотеку, и именно тогда мы услышали поворот ключа в замке входной двери. Брэндан Рейд возвратился домой. Мы ждали его появления, застыв на месте, будто представляли собой часть неодушевленных предметов в комнате. Он поднялся по лестнице, увидел свет в библиотеке и вошел.

— Что произошло? — спросил он.

Я протянула ему свечу и указала на пол. Он взял подсвечник из моих рук и с недоверием посмотрел на разбитые куски камня.

— Зажгите газ, Меган, — бросил он через плечо, не оборачиваясь.

Я поспешила выполнить его просьбу, и он быстро, целенаправленно обыскал комнату. Очень скоро он нашел то, что искал, под письменным столом и показал нам. Лесли в ужасе вскрикнула. Это был пистолет, из которого, должно быть, и стреляли. Пистолет необыкновенно красивой формы, богато украшенный орнаментом.

— Подождите здесь, — сказал нам Брэндан. — Я хочу посмотреть внизу.

Когда он вышел, мисс Гарт заговорила ужасающе холодным тоном:

— Это зашло слишком далеко. Надо что-то делать с мальчиком.

— Да, — безнадежно прибавила Лесли, — что-то надо делать. Я подумала о дрожавшем наверху Джереми, ожидавшем наказания, которое падет на него. Может быть, он снова хочет, чтобы его наказали? Я обещала ему быстро вернуться, но теперь должна была подождать.

Брэндан вернулся к нам через несколько минут. В руках он нес полотенце, полное серебристых осколков стекла.

— Все так, как я предполагал. Кто-то обернул кулак полотенцем, чтобы было поменьше шума, и разбил переднее стекло шкафа с коллекцией пистолетов.

Лесли тихо заплакала. Возможно, воспоминание о другом, более ужасном выстреле, вернулось к ней и лишило ее сил. Но теперь мисс Гарт не пыталась ее утешить.

— Мальчик убил бы вас, окажись вы здесь, — сказала она Брэндану со злостью. — Теперь, может быть, вы прислушаетесь к разумным советам.

— Уведите ее в постель! — Слова Брэндана прозвучали отрывисто и грубо.

Мисс Гарт жестом выразила отчаяние, а затем взяла Лесли за руку.

— Пойдемте, любовь моя. Вам надо отдохнуть. Когда они ушли, Брэндан повернулся ко мне.

— Я поговорю с мальчиком, — бросил он и вышел из комнаты. Поднимаясь вслед за ним по лестнице, я пыталась заступиться за Джереми, но почти ничего не могла сказать в его оправдание. Если бы Брэндан был дома, разве в Озириса стрелял бы Джереми? Ужасное обвинение, прозвучавшее из уст Гарт, заставляло меня молчать.

Уже наверху Брэндан заговорил со мной:

— Я частично виноват в этом. Из-за карусели. Но это не оправдывает действия мальчика. Такие вспышки слишком опасны, слишком неистовы. Что было бы, если бы я работал этой ночью в библиотеке?

Что бы я ни сказала, мои слова могли только ухудшить положение, и я молчала.

Несмотря на то, что Джереми отчаянно замерз, он не вернулся в постель. Он сидел, скрестив ноги, на полу, сжавшись в комочек, словно стараясь сделать себя таким маленьким и незаметным, чтобы никто не нашел его. В глазах его сквозило безысходное отчаяние, и это напоминало мне то время, когда он убежал в дом-мемориал и спрятался там.

Брэндан начал говорить с ним очень мягко:

— Скажи мне точно, что случилось, Джереми.

Мальчик встал и посмотрел в лицо дяде. Он мгновение колебался, потом бросился на постель, поперек кровати, и разразился таким же горестным плачем, как это бывало раньше.

— Я не хотел так делать! — кричал он, рыдая. — Я никогда не хотел так делать! Никогда-никогда! Я только хотел попугать его. Но не убивать. Я хотел только направить на него пистолет. Я не собирался нажимать на курок.

Мы с Брэнданом взглянули друг на друга. Джереми говорил не о голове Озириса. Его память переместилась во времени к моменту убийства отца.

Я села возле него на кровати и попыталась успокоить его, но он не позволял мне дотрагиваться до него. Он дико выворачивался, избегая моих рук, и в ужасе смотрел на своего дядю.

— Послушай, Джереми, — спокойно сказал Брэндан. — Мы говорим не о том, что произошло несколько лет тому назад. Сегодня ночью кто-то забрался в коллекцию пистолетов. Кто-то вошел в библиотеку с заряженным пистолетом и пулей разбил голову Озириса.

Ужас в глазах Джереми не уменьшился, но он перестал рыдать и сел на кровать в молчании, не в силах что-либо сказать.

— Не задавайте ему сейчас вопросов, — попросила я Брэндана. — Вы видите, он не в состоянии отвечать разумно. Вы можете поговорить с ним завтра.

На этот раз Брэндан послушался. Он серьезно пожелал Джереми спокойной ночи и направился к двери. Джереми повернулся к нему и заговорил высоким, напряженным голосом:

— Вы не будете сейчас наказывать меня? Да, дядя Брэндан? Но вы позволите мне пойти на службу в память моего отца? Ведь вы позволите мне пойти туда?

Мы оба были удивлены неожиданным поворотом мыслей в голове Джереми. Мне показалось, Брэндан колеблется, не решаясь отказать ему немедленно.

— Посмотрим, — наконец произнес он и вышел из комнаты. Я последовала за ним в холл и снова попросила его:

— Будьте утром с ним помягче. Он переживает ужасное время. Брэндан покачал головой.

— Бесполезно мириться с этим, Меган. Тем более что вы уходите. Я дал мальчику все возможности, но мы не в силах справиться с этим. Его нужно поместить туда, где он не сможет никому причинить зла.

Это было слишком, и я запротестовала:

— Так отдайте его мне. Позвольте мне увезти его и заботиться о нем. Если у него будет другая жизнь в других обстоятельствах, где никто не будет знать о нем ничего, где не происходили такие ужасные события, он исправится. Он уже стал лучше. Я знаю, что это так!

Минуту Брэндан холодно смотрел на меня. Затем он заговорил, но ни капли доброты не слышалось в его голосе:

— Вы все время думаете только о мальчике. Неужели справедливо, если эта бешеная сила будет направлена на тех, кто не будет даже ожидать ничего подобного и не сможет защитить себя?

Минуту меня одолевали сомнения, разбуженные его словами. Был ли он прав? Будет ли опасность для других, если мальчик окажется в нормальном обществе? После того что он сделал сегодня ночью, казалось, что Брэндан собирается поступить правильно. И все же я не могла покинуть Джереми и позволить им убрать его из жизни, заперев в одно из этих ужасных заведений.

Я вернулась в комнату, где Джереми все еще лежал поперек кровати, и заставила его лечь под одеяло. Потом я села возле него и поговорила с ним немного. Сейчас он был сравнительно спокоен, как будто все его эмоции вылились со слезами.

— Я думаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять: то, что произошло с каруселью, было случайностью, это не было задумано, — сказала я. — Случайное происшествие, которое необходимо простить. И ты был не прав, когда пытался отомстить дяде.