Права и прерогативы императорской власти формулируются всецело в духе этого абсолютистского принципа.
"Императорский всероссийский престол есть наследственный в ныне царствующем императорском доме.
"На содержание императорского двора отпускается из государственных средств особая сумма, которая определяется Государственной Думой в начале каждого царствования, и в течение его не может быть уменьшена без согласия императора.
"Император есть верховный глава государства. Его особа неприкосновенна.
"Императору принадлежит власть верховного управления, он объявляет войну, заключает мир и иные договоры с иностранными державами.
"Император утверждает и обнародует законы и издает, в пределах законов, необходимые для их исполнения указы, которые, впрочем, не могут ни приостанавливать действия законов, ни делать из них изъятия.
"Император созывает Государственную Думу и закрывает ее сессии.
"Император назначает и увольняет министров.
"Императору принадлежит верховное начальствование сухопутными и морскими силами Российской державы.
"Императору принадлежит право помилования".
Все, что может быть сохранено из принципов абсолютизма — сохранено.
И последний земский съезд поступил только последовательно в проведении основ лжеконституционного абсолютизма, когда отказался от Учредительного Собрания и выработку основных законов народными представителями заранее поставил в зависимость от согласия императора, обладающего верховной властью.
Что же такое Государственная Дума, которой проект предоставляет «участие» в осуществлении верховной власти?
"§ 36. Государственная Дума делится на две палаты: земскую палату и палату народных представителей".
Земская палата избирается губернскими земствами и городскими думами. Палата народных представителей избирается гражданами мужского пола, на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Обе палаты равноправны.
Таким образом, верховная власть осуществляется в действительности тремя факторами: 1) императором, 2) народом, интересы которого представлены "палатой народных представителей", и 3) какой-то третьей величиной, интересы которой представлены земской палатой. Что же это за таинственная третья величина, которую проект ставит на страже демократических интересов нации? Попробуем раскрыть ее конституционный псевдоним.
§ 68 гласит, что "местное самоуправление должно быть основано на всеобщем, равном, прямом и тайном голосовании". Это звучит очень хорошо. "Каждое лицо, — читаем мы, однако, далее, — имеющее право участия в выборах в палату народных представителей (т.-е. «лицо», как мы уж знаем, мужского пола), имеет право такого же участия в местных выборах, если оно прожило в данном месте, уезде или городе, определенный срок, не менее одного года". Так просто примиряется всеобщее избирательное право с высоким цензом оседлости! С равным основанием § 68 мог бы быть редактирован так: думы и земства избираются на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования — за вычетом граждан, не владеющих недвижимой собственностью. Кого выключает ценз оседлости, об этом не приходится распространяться: он прямо и непосредственно направлен против класса наемного труда, т.-е. против самой демократической части населения. Беднейшие полупролетарские слои деревни, вынужденные к сезонным кочеваниям, также окажутся лишенными права муниципальных выборов. Это ограничение прикрывается тем доводом, будто с местными интересами могут быть связаны лишь постоянные местные жители. Как будто пролетарий не заинтересован в том, чтобы найти всюду, куда его забросит судьба, дешевую квартиру, хорошую школу и необходимую медицинскую помощь! Как будто для того, чтобы сознательно принять участие в местных выборах, ему недостаточно знать, какую муниципальную программу поддерживает кандидат каждой партии! Как будто рабочая муниципальная программа в своих основах не является общей для всей страны!
Действительный источник ценза оседлости кроется в стремлении имущей части населения отстранить неимущую от распоряжения местным хозяйством. При всеобщем избирательном праве отдельные муниципалитеты могут оказаться в руках пролетариата, который, разумеется, сделает все, что сможет в рамках буржуазного государства, чтобы поставить органы самоуправления на службу нуждам народных масс. Как гарантия против этого, изобретается ценз оседлости, — волчий паспорт, которым буржуазия снабжает пролетариат.
Таким образом, земская палата представляет собою представительство наименее подвижных, т.-е. наиболее обеспеченных и связанных с собственностью классов, притом представительство не прямое, а двустепенное, через губернские земские собрания и городские думы.
Эта конституция двух выборных, двух «демократических» палат (какая роскошь для одной конституции!) сталкивается, однако, с тем фактом, что у нас, при введении конституции в жизнь, еще не будет демократизированных (при помощи ценза оседлости) органов местного самоуправления. Но проект мужественно разрешает это затруднение. В отделе "переходных постановлений" он разрешает "на первый раз" избрать гласных в земскую палату от 34 губернских земств, опирающихся на земское положение 1890 года, и дум значительнейших городов, обладающих драгоценным городовым положением 1892 года. То есть, наряду с представительством народа и на равных с ним правах, проект ставит представительство дворянского землевладения и городского домовладения. Правда, проект прибавляет, что "не более, чем в трехлетний срок земская палата должна быть обновлена" на охарактеризованных выше «демократических» началах (§ 80). А что такое три года для народных масс, перенесших века крепостного права и полицейского абсолютизма? У народа широкая спина и здоровые нервы. Если демократия щедро обещает ему две демократические палаты, он может потерпеть небольшой искус «временно-обязанных» отношений.
Такова основа конституционного здания. Женщины начисто лишены избирательного права. Буржуазия представлена дважды: сначала в "палате народных представителей", затем в земской палате. При этом имущей части нации в отдельности дается столько же прав, сколько и всей нации в целом. Проект не ставит пред собой и не разрешает вопроса: что же будет, если палаты вступят в конфликт по какому-нибудь вопросу? На первый взгляд может показаться, будто авторы проекта надеются, что в случае, если палата земских господ выступит против нижней палаты, народ вмешается в распрю сверх-конституционным путем и даст понять заседающим наверху земским «демократам», что он совершенно не нуждается в их дальнейших услугах. Но на самом деле это не так. Хотя «Проект» из ложной стыдливости прямо и не говорит, кто будет судьей, если народ разойдется с буржуазией, но косвенный ответ найти все же можно.
§ 32 (отдел "Об императорской власти") устанавливает: "Император может… распустить палату представителей с тем, чтобы выборы были произведены в течение четырех месяцев, и палата в новом составе была созвана не позднее, как через шесть месяцев со дня распущения".
Таким образом, распущена может быть только палата представителей; земская палата вовсе не подлежит распущению. Только народ можно временно отстранить от управления собою; буржуазию отстранить от управления народом никто не может. Таким образом, часть не только приравнивается целому, но ставится выше целого! Так далеко идут эти циники освобожденской «демократии».
Но и этого мало. Если бы, несмотря на все эти ограничения, через законодательное учреждение проходили еще какие-либо меры в пользу рабочего класса, то на всякий случай над законодательством учрежден контроль так называемого верховного суда. Так как разбираемый нами проект конституции нигде не говорит о выборности этого суда, то приходится сделать вывод, что члены его будут назначаться "верховной властью". Институт верховного суда заимствован из конституции Северо-Американских Соединенных Штатов и, нужно полагать, переносится на русскую почву освобожденцами именно ввиду той роли, которую он играл в Америке. А роль его сводится в значительной мере к тому, чтобы не допускать издания законов в пользу рабочего класса. Дело в том, что, по конституции, верховный федеральный суд может отменять каждый закон, вотированный конгрессом или палатою депутатов, раз этот закон, по мнению верховного суда, противоречит американской конституции. И вот, верховный суд неизменно отменяет все законы, ограничивающие рабочий день, на том основании, что они ограничивают «свободу» личности, имеющей право неограниченно распоряжаться собою и своим временем.