— С тобой хотят увидеться дети тэйвонту… — сказала Рила, когда я валялась в гримерной после спектакля.
— Это люты… Люты это не дети тэйвонту, — поправил ее вошедший Релком, напарник в этом балете. — Это просто ученики тэйвонту, первая ступень в замке Ухон.
— Но они хотят выразить ей почтение, — лукаво сказала Рила. — Она их потрясла.
На вашу пару смотрели больше, чем на приму, хоть ты танцевала в маске!
Неведомая легкость, ты просто парила в воздухе постоянно, точно у тебя нет совершенно веса, нечто легкое и невесомое, все время там, рядом, будто гипноз, вуаль, дым… А еще эта маска!
— Ужасно… — честно призналась я. — И извинись, скажи, что я ужасно устала…
— Делать мне нечего! Их привезли на приближающиеся праздники показать все достопримечательности. К тому же они будут крутиться среди местных детей, препятствуя образованию детских банд и хулиганству на праздники… Дети царят среди детей… Они уже с детства знают всех и учатся устранять негативные моменты, управлять людьми и объединять детские коллективы вокруг себя, а не вокруг бандитов. Когда они вырастут, они уже будут не только всех знать, но и командовать всеми… Никакой мальчишка не пикнет, а для них это уроки и отработка приемов… Вместо банд — детские коллективы во главе с маленьким драчливым люты, который воспитывает их, подражая наставнику, и контролируется им…
— Как интересно! — воскликнула я. — Но…
Послышался топот детских ножек за дверью.
— Построиться! — скомандовал мальчишеский голос. — Равняйсь! Равнение! Сейчас я спрошу разрешения, а вы пока постойте вытянувшись и не подведите меня!
Я со смехом представила тянущихся к небу изо всех сил маленьких ребят, гордо стоящих с руками по швам в рядочке в форме, чтоб произвести на меня впечатление. Я не могла им отказать и разочаровать их. Сама такой была лисичкой.
Когда я смотрела на их мордочки, сердце сжималось от каких-то воспоминаний.
Улыбнулась им, извинилась… Постаралась не разочаровать их, рассказывала, смеялась. А потом обратила внимание на крошечную девочку, неподвижно стоящую в углу, в отличие от всех, и не отводившую от меня глаз.
Я еще раз взглянула на нее, и сердце мое ухнуло в пропасть. Окружающее словно выключилось, звуки растянулись и завизжали.
У нее были большие, мои громадные глаза и такие, знакомые мне, родные черты…
Не мои!
Того, Кого я Так Хорошо Знала…
Я еще не вспомнила его Имя, но оно уже билось во мне, как пульс, как птица, как моя кровь. Оно отзывалось в висках и горело бешеным пламенем в сердце.
Даже тело знало Его, оно было в его сжигающей истоме, оно кричало во мне навстречу Ему и наполняло каждую мою клеточку.
Того, о Чьей гибели мне рассказали другие, отводя страдающие глаза…
Точно вспышка, взорвалась в памяти картина…
Феерически кружащийся мир и губы, сплетенные в поцелуе… Он тогда меня догнал… За что-то разгневавшись на меня… Осенью… И, совершенно не подумав, схватив в охапку, разворачивая к себе… И дальше мы уже не помнили, ибо закружилась небо и земля… Мы падали, падали и не могли упасть, воспаряя к небесам…
…Я обессилено откинулась на стенку и только молча смотрела на Нее. Только смотрела, смотрела и не могла наглядеться. Стояла и смотрела, и даже не могла слова Ей сказать. Как смешно она ходит, как знакомо улыбаются ее надутые губки. Как она уже горда своей формой… По лицу моему катились слезы, а я их не замечала…
— Ты чего? — удивленно спросила меня Рила, увидев мое лицо.
Я же только плакала и пыталась что-то сказать…
А потом, взглянув на девочку, Рила сдавлено ахнула, побледнев, как стена…
— О Боже…
Она все поняла…
Глава 56
Я поехала за ней. Плевать. Меня уговаривали. Меня просили. Меня стыдили.
Плохо, что группа люты обнаружила слежку. Но я была невменяема. Я готова была воровать, только чтобы идти по ее следам. Они, очевидно, направлялись прямо в замок Ухон. Но я их потеряла. Наверное, вспугнула.
Я кричала от отчаяния и боли. Я знала только ее имя. И все. Я не знала ее жизни, не знала, как она думает, как живет… Я тихо сходила с ума.
Я даже не запомнила, как я нашла Дара. Или как меня нашел Дар, мой конь. Где я купила меч. И купила ли. На нем была кровь. Чья?
Только чьи-то крики о помощи вывели меня из апатии.
Дальнейшее все разворачивалось очень быстро. Тут меня словно подменили — дальнейшие действия стали профессиональные — чеканные, хладнокровные, хирургически точные и рассчитанные до безжалостности. Точно не девочка, а безжалостный инструмент смерти.
Взгляда хватило мне, чтоб оценить ситуацию. Около ста пятидесяти бойцов в черных костюмах с техникой и реакцией тэйвонту, но все в черных масках, грамотно штурмовали одного, в белой униформе тэйвонту, засевшего в расщелине.
Он был явно сильней их в технике; и тоже, похоже по ней, сам тэйвонту. Но, было очевидно, что он попался. Их было слишком много, и они были слишком спаяны друг с другом. А он мне был со спины чем-то знаком и тепел. Бойцы же были холодны, и от них веяло темнотой и холодом. Злобой и холодом. Не знаю, как я ощущала, я в бою не анализировала. Мне главное знать, кого рубить. На этих черных я почему-то сразу взъярилась. Опять. Гнев без причины это уже опасно. Все, что я пережила за эти дни, выплеснулось в этой вспышке сознания.
Если увидишь предателя и змею, сначала убей предателя, потом змею… Именно это сравнение мелькнуло во мне как молния, когда я убила первого из них.
Я так никогда и не смогла понять, почему, вместо того, чтобы убегать от такого невероятного числа мастеров боя я безумно, даже не задумавшись, одна, крошечная, после болезни, атаковала их. Мне было плевать. Атаковала, задыхаясь от ярости, захлебываясь в яростной, безумной, безумной атаке стопятидесятикратно превосходящего врага, который раньше охотился за мной. Я даже не задумалась — просто увидела, поняла и атаковала… Только холодная ярость полыхнула во мне — и я потеряла себя. Я даже не остановилась, не на секунду не замедлила бега коней, только холодно дерзко оценив, как их надо убивать. Это было безумное по дерзости мероприятие. Но и я, наверное, была тоже безумна и яростна…
Я просто ринулась на них. Одна!
Я не стала выяснять, правильно ли я поступаю — надо было спасать человека, потом думать. На доброе дело маски вдесятером не надевают. Хотя я иногда и использую. Да. Только тогда я об этом не думала.
Я как скакала во всю мощь, — так и продолжала. Мысленно я отдала приказ коням — убивать всех, но не белого, — и прямо с ходу ударилась в эту массу. На все про все, оценку и разработку боя ушло мгновение, в котором я ни на мгновение не задержала свой ход к месту битвы.
Обстановка способствовала мне — ложбинка, в которой они были растянуты более менее цепочкой, атакуя тэйвонту, не позволяла им рассосредоточиться. И они вроде прикрывали друг друга сзади, потому не слишком беспокоились за свои спины. Опять получилось так по-глупому просто, что скажи — и не поверят. Никто ведь не подумал бы, что одинокая девчонка осмелиться атаковать такое безумное количество тэйвонту, которого хватило бы, чтоб уничтожить армию!!!
А я атаковала!
Я расстреляла все десять арбалетиков, что я забрала из тайника, уезжая, еще до того, как ворвалась их в массу… Со свойственной мне четкостью и мгновенностью, беспощадно и точно…
Тридцать человек даже не успели опомниться…
Они сначала не среагировали даже, увидев одну незнакомую девчонку на конях в черном плаще. У меня всегда был непрезентабельный вид — это меня выручало. Да и мой табун не походил на гарпий. Да и мозгов у меня не было тогда…
У Дара слишком бешеная скорость — они не ожидали увидеть меня там, где я была, запаздывая оценкой, когда я буквально вонзилась в толпу, полосуя с обеих рук двумя аэнскими мечами. Черным они так и не достались — они не нашли моего тайника. Зато они достались им по полной сейчас. Каждому. Вместе с ножами.