Достойные ученики великих прохвостов шута Шико и святого отца Горанфло, переименовавших в постный день курицу в карася, дабы не нарушить церковный запрет. Си-гареты "Астра", "Стюардесса", "Космос". Водки обяза-тельно "Московская", "Русская", "Столичная"! И все по-лезно для здоровья, особенно перед едой да в хорошей компании. А когда большую половину рынка заняли само-пальщики, торгующие нелегалом, государство, в лице кон-кретных людей, лишилось конкретной весьма ощутимой прибыли. И, как и следовало ожидать, взъелось. Травят на-род! Потому как не то качество! Только у нас самый луч-ший и высококачественный наркотик для горячо любимого народа. Только мы имеем моральное, нами же установлен-ное для нас право производить и продавать вам отраву.

И началась борьба.

Не с наркотиком, а с теми, которые мешают этим, кото-рые создали свободу, но не для тех, а для себя. А те вооб-разили, что, если свобода, то и им можно. А эти не это имели в виду, когда вводили. И решили кому-то ввести. А их, которым вводить надо, уже столько развелось, что да-же если те, которые по долгу службы вводят, будут без сна и отдыха вводить, им никакая виагра не поможет.

Деловые хозяева Лехи, вся созидательная деятельность которых заключается в нанесении максимально возможно-го вреда другим, проанализировав полученные анализы, нашли в наркотиках два полезных с их точки зрения нача-ла.

Первое — в наркобизнесе крутятся такие огромные баб-ки, что сравнить их можно только с бюджетом целых госу-дарств весьма немалого размера. Некоторые правительст-ва, в некоторых, не будем показывать пальцем, странах, присвоили себе право главного наркоторговца. В таких странах работать легче всего. Никогда голова не примет такого закона, который позволил бы руке высечь свою собственную задницу. Следовательно, агент, использую-щий соответствующее прикрытие, охраняется государст-вом как памятник местами еще оставшейся культуры. Надо всего лишь не проявлять излишней жадности и немного, иногда, делиться с этим самым государством.

Второе — ничто не приносит такого масштабного вреда государству, как повальная наркозависимость. В Америке "огненная вода" без единого выстрела уничтожила мил-лионы индейцев. В России почти вымерли десятки север-ных народов. Следовательно, если задуманную операцию обозвать "подрыв обороноспособности государства-агрессора", "разрушение экономики экономического про-тивника", или с дальним прицелом "обеспечение абсолют-ной неспособности абсолютным большинством мужского населения в возрасте от восемнадцати лет выполнять про-фессиональные обязанности по несению воинской службы ввиду повального ослабления здоровья и морально-волевого упадка"! Да под такие программы можно любые бабки у парламента выбить! Это ж на всех хватит!

Задание у Лехи было простое, как таблица Менделеева, но очень ответственное. Внедриться в, не будем называть ее по имени, страну с таким удивительно благоприятным для подрыва собственной государственности режимом и там отвести душу, то есть поработать во имя и на благо. Благо, этого самого блага в той стране под ногами понасы-пано, хоть совковой лопатой собирай и сразу под огурцы на грядку складывай.

Подслушали как-то очень внимательные дяди, что есть на свете простой мужичок, который вроде как сам по себе, но шибко ушлый и на всякие мерзости башковитый. Изо-брел этот мужичок не что-нибудь летающее, стреляющее, крутящееся или землекопающее. Не три в одном, а сразу все четыре. И может это "сразу все четыре" кого надо, обогатить, а кого надо — осчастливить.

Всего-то и делов. Найти то, чего полно, но чтобы за это ничего не было. И сразу можно домой собираться, деньги заработанные прожигать.

Не сказали Лехе самого главного.

Искали это все.

Очень настойчиво — государство. Вернее, слуги этого государства — милиция, безопасность. Им от успехов в этом поиске ничего не светило — ни процентов, ни диви-дендов. Только новое задание и маленькая зарплата, на ко-торую можно прокормить собаку, при условии, что она у вас не породистых кровей и размером с недельного кутен-ка.

Более тщательно и результативно искали наркобароны. Вернее, их слуги, которые и зарплату получали посолид-нее, и отвечали за работу повесомее — собственной очень ценной для них жизнью. Эти смело землю носом рыли, усыпая пройденную дорогу трупами.

Леха всем перебежал дорогу, Леха вырыл себе могилу, Леха нашел. Лаборанта, который нашел то, что Лехе надо. Сам открыл, или стыбрил где? Только поговаривали, что знает Лаборант секрет таких наркотиков, которые в таб-летках, которые заглотил и кайф словил. Но которые ни один мусор, ни один спец не определит как наркотик ни в крови, ни в самой таблетке. А всего у Лаборанта их нады-бано два типа: жесткий и мягкий.

Задача у Лехи — достать рецепт хоть которой, можно одной, а лучше двух обоих сразу и самой малой собствен-ной кровью. Чужую можно хоть стаканами.

Вот и поит Леха алкашей, втирается в доверие, сам сбе-гал еще разок за водкой, уже не в магазин, а в соседний подъезд, там тетя Маша торгует тайком на квартире, толь-ко своим, только по условному стуку. И не боится, что ог-рабят. Потому как пуще глаза стерегут всех теть Маш, за-севших в каждом доме, верные служители закона простые российские менты, получающие от самой выгодной тор-говли свой процент.

Двое, которые порошок выпили, те в отрубе на сутки, они не считаются. Третий, которого потрошить надо, спит.

Спит некрепко и недолго, час-полтора.

Потом просыпается, вернее, делает слабую попытку проснуться.

Рука неуверенно подползает к столу, шарит по столеш-нице в поисках стакана. Леха вовремя подливает. Лабо-рант, ощутив тяжесть стакана, икает радостно, выпивает и опять на час-полтора в отрубе.

Процедура рассчитана на два флакона.

Уже к полудню Лаборант не находит под рукой полно-го стакана, а находит полный pis…

Ему хватает сил поднять руку, развести веки одного, более послушного правого глаза. Визуально полученное подтверждение облома приводит его повторно в снотвор-ное состояние.

Еще на час-полтора.

Попытки осознать век окончания пьянки и наступление эры похмелья, повторяются с завидной регулярностью. И вот Лаборант сидит и вполне осознанно смотрит и на пус-тую бутылку, и на Леху.

Десять минут смотрит.

Полчаса смотрит.

Соображает.

Водки нет.

Её, конечно, нет, но верить не хочется, потому Лабо-рант, собрав последнее дыхание, задает самый важный в этот момент жизненный вопрос.

— Водяры нет?

Леха кивает утвердительно.

— Да, — грустнеет Лаборант.

Голова тяжело падает, выбивая острым подбородком очередную не зарастающую яму на груди.

— Выпить бы, — и не поймешь, просит или мечтает.

— Выпить — это можно, — подзуживает Леха, а в его из-вращенном жестоким капитализмом мозгу уже давно со-зрел план. Вот даже плоды его в тарелке лежат, чистые, налитые, золотистой кожицей поблескивают. И в душе самба на все лады гармонью разливается. Клиент доведен до нужной кондиции, и, похоже, всерьез готов к потроше-нию вместе со своими проспиртованными потрохами.

Глазенки Лаборанта радостно забегали. Но Леха пома-нил и оттолкнул. Вместо пузыря показал хрустящий пол-тинник. Тоже хорошо, даже два купить можно. Но потом, не сейчас, а душа, обнадеженная посулом, уже вспыхнула и ее требуется немедленно, в сей же секунд залить, ина-че…

— М-м-м, — застонал Лаборант.

— Сбегать, что ли?

— Не тяни! Изверг!

Леха неспешно встает, уходит. Слышно, как хлопает входная дверь. Пошел отсчет на секунды. Это не Леха, это Лаборант мучительно проходит по коридору, к лифту, ждет его, спускается до первого этажа, и метр за шагом повторяет весь многажды исхоженный маршрут. Вот снова хлопает дверь, входит в соседний подъезд. Но… стоп, по-чему дверь так явно хлопает, а шаги рядом, около стола. Глаз приоткрывается, рядом стоит Леха.

— Уже принес? — спрашивает, но внутри нет радостного трепета, нет ощущения близости наполненного стакана и приятной тяжести в ладони.