Я включил двигатель, поставил терморегулятор на 40 градусов Цельсия. Двигатель автоматически отключился через пять минут, а ещё через пять со стороны бака зазвучал назойливый писк. Я встал рядом с кабинкой душа и, не заходя вовнутрь повернул кран. С потолка полилась чистая и тёплая вода, я сбросил одежду и залез под душ. Стены кабинки были полупрозрачными, они пропускали свет, но увидеть через них, что происходило снаружи, было невозможно. Когда я снимал рубашку, рация выпала из кармана и, ударившись о землю, включилась. Я не расслышал этого, когда раздевался, из-за шума воды, но когда вышел из душа, шипение вышло на первый план. Я услышал, что рация работает, и приподнял её с земли, собираясь выключить, но в этот момент мне послышалось, сквозь помехи пробился обрывок фразы. Мгновенно ко мне вернулось утреннее ощущение. Я надел джинсы и, схватив остальную одежду в охапку, побежал к дому.

Холи уже встала и, когда я вбежал, с удивлением рассматривала содержимое стоящей на плите кастрюли. Увидев меня, она сразу же поняла, что что-то произошло. Я сел к столу, поставил рацию перед собой и стал напряжённо вслушиваться в помехи. Холи села рядом, но смотрела она не на рацию, а на меня. Мне кажется, что в тот момент она была уверена в том, что всё мне только почудилось, и хотела, чтобы я сам в этом убедился.

Я и сам мечтал ничего не услышать, но вскоре помехи изменили громкость и в динамике прозвучала фраза на непонятном мне языке. Холи вздрогнула и перевела:

-Они приближаются сюда. Знаешь, нам, наверно, надо уезжать. Они не дураки и понимают, что это единственное в округе место, в котором можно более или менее комфортно переночевать.

Я кивнул, но предложил сначала поесть, так как ехать в неизвестность лучше всё-таки на сытый желудок.

Суп получился не очень плохой, но явно не входящий в десятку лучших произведений кулинарного искусства, когда-либо выходивших из моих рук. После еды я сходил в сарай, взял оттуда четыре банки тушёнки, две банки кукурузы и ящик с автоматом. Я не собирался использовать оружие, но пугать автоматом гораздо легче, чем тратить силу на устрашение с помощью магии, в эффективности которой я, к тому же, не был абсолютно уверен.

Выключив генератор, я вышел из сарая. Холи уже стояла около машины. Мы погрузили всё на заднее сиденье, я сел за руль, и автомобиль, разбрасывая комья прилипшей к колёсам грязи, выехал на дорогу. Я хотел развернуться и снова выехать на кольцевую, но Холи сказала, что глупо ехать в ту сторону, где нас больше всего ищут.

Мы проехали сквозь лес и попали на равнину. Далеко слева возвышались отдельные, больше других выступающие над горизонтом постройки города. Я считал, что в первую очередь нам необходимо пробраться через границу, а так как это государство было небольшим, то, на первый взгляд, это не представляло особого труда.

Дорога, по которой мы двигались, оказалась довольно скверной, и поэтому я не рисковал развивать максимальную скорость. Деревни, мимо которых мы проезжали, как и в прошлый раз казались покинутыми жителями. Мне даже стало казаться, что мы так и проедем всю страну, не встретив ни одной живой души, но, к сожалению, это была иллюзия.

Мы проехали уже около двухсот километров, но стрелка топливного бака оставалась практически на том же уровне, что и до нашего побега. Сначала я не обращал внимания на этот факт, но когда двигатель стал работать с перебоями, а потом и вовсе заглох, до меня дошло, что индикатор сломан. Для меня это было такой неожиданностью, что я несколько раз попробовал завести машину, перед тем, как понял, что в бензобаке не осталось не только самого бензина, но и его паров.

Я вышел из машины и достал из пачки сигарету. Прощупав все карманы, я не нашёл зажигалки и снова забрался в машину чтобы воспользоваться прикуривателем. Холи видимо решила, что я починил машину и спросила:

-Ну, и что там было?

Я прикурил, открыл дверцу, повернулся к ней и ответил:

-Там был бензин, а теперь его нет.

Под задним сиденьем джипа я обнаружил пустую алюминиевую канистру, а в бардачке лежал кошелёк с местной валютой. Я подумал, что в этой стране, должно быть, принято оставлять деньги в машине, но потом понял, что в таком государстве даже сама мысль о краже денег из машины полиции просто не могла никому прийти в голову. Справа от дороги, на вбитом в землю деревянном столбе, висел запылённый дорожный знак, из которого можно было с изрядной долей уверенности заключить, что не дальше чем в километре можно заправиться. Холи взяла из машины пластмассовую бутылку лимонада, а я канистру и кошелёк, и мы, столкнув машину в придорожные кусты так, чтобы её не было видно с дороги, пошли в сторону заправки.

Солнце находилось практически в зените и вскоре я оценил мудрость поступка Холи. Без лимонада мы вряд ли преодолели бы этот километр. Редкие, но сильные порывы ветра поднимали с полей сухую земляную пыль, которая набивалась в глаза и в нос, да к тому же неприятно скрипела на зубах. В итоге, когда мы добрались до бензоколонки, первоочередным моим желанием стало вовсе не наполнить канистру бензином, а найти где-нибудь хотя бы один более или менее нормально функционирующий душ.

Мы подошли к окошку кассы, заполненному оплывшим, то ли от жары, то ли от чрезмерного употребления пищи, лицом человека средних лет. Он не пришёл в ужас при виде меня, что означало его слабую осведомлённость, как о событиях последних дней, так и о религии соседней страны. В глазах этого уставшего от жизни человека было лишь недоверие и слабая заинтересованность тем, что к нему подошли довольно странно выглядящие люди, к тому же, не приехавшие на машине. Холи объяснила ему, что нам надо заполнить канистру бензином, причём только когда она начала говорить с человеком в окошке, я понял, что даже не знаю какой бензин нужен для джипа.

К счастью, на бензоколонке оказался всего один вид бензина, и я, передав Холи кошелёк, подошёл к заправочному терминалу и, открутив крышку канистры, вставил туда пистолет и нажал на курок. бензин хлынул в канистру с сухим шелестом , механический счётчик медленно закрутился назад.

Я наполнил канистру и пошёл к заправке. Холи не было видно, но когда я подошёл и стал оглядываться в её поисках, она вышла из дверей заправки с большим бумажным мешком.

-Ты что-то купила? - спросил я и попытался заглянуть в мешок.

-Да, - ответила она, увильнув и сжав горловину мешка, чтобы я не смог увидеть его содержимое.

-Что, если не секрет? -то, что от меня что-то скрывают пробудило моё любопытство, я снова попытался заглянуть в мешок.

Холи отскочила на шаг и спрятала мешок за спину. Она вела себя как-то слишком по детски, это вызвало у меня улыбку. Назад было идти гораздо легче, наверное потому, что конечная цель - джип, была уже близка. На небе неизвестно откуда появившиеся тучи скрыли солнце, а ветер, приносивший пыль успокоился, вследствие чего идти стало гораздо приятней. Моё настроение стало улучшаться, единственным, что ему мешало, было настроение Холи. Она то становилась непонятно весела, то молчала, словно обдумывая что-то. Я не мог подстроиться под неё, и поэтому не чувствовал себя спокойным.

Холи обогнала меня и пошла впереди, разглядывая лес по обе стороны. Наконец, она заметила что-то впереди слева от дороги и прибавила шаг. Я тоже пошёл быстрее, чтобы не отставать.

Она подошла к тому месту, где лес несколько отступал от дороги и образовывал нечто напоминающее грот, зелёные стены которого образовывали нависшие кроны деревьев, и поманила меня пальцем. Мы сошли с дороги и сели на траву в тени самого большого дерева. Холи явно хотела что-то сказать. Я чувствовал, что она сомневается, стоит ли это делать, но было видно, что желание говорить сильнее.

Я решил помочь ей:

-Ты устала? -спросил я, жестом показывая, что этот вопрос последовал из того, что мы сели прямо на траву, даже ничего на неё не подложив.

-Нет, я не устала, я хочу кое-что сказать тебе.

-Именно сейчас? Ведь нас преследуют. Не проще ли будет сказать то, что ты хочешь, в машине?