Асакава спустился на четвертый этаж и направился в архив. Он собирался поискать материалы для завтрашнего интервью, но кроме этого была еще одна вещь, которую он хотел выяснить во что бы то ни стало. В последние дни он не переставая думал о существующей между двумя смертями причинно-следственной связи. Вот и сейчас мысль об этом снова возникла в его мозгу, развеяв последние воспоминания о высокомерном тоне преуспевающего бизнесмена. Беда только, что Асакава не знал, с какого конца подступиться к этой проблеме.
«А вдруг пятого сентября около одиннадцати вечера были еще какие-то похожие происшествия?» — подумалось ему.
Если это так, если действительно в тот вечер произошло еще что-то подобное, то вероятность простого совпадения резко уменьшается. Асакава решил пролистать все газеты за первую декаду сентября. Вообще-то по долгу службы он ежедневно прочитывал все газеты, но в разделе социальной хроники обычно ограничивался только заголовками, так что вполне мог что-нибудь упустить.
Асакава почувствовал, что он напал на след. Кажется, когда месяц назад он просматривал — как всегда наискосок — социальную хронику, на глаза ему попался странный заголовок, набранный мелким шрифтом в углу газетной страницы. Асакава напрягся, припоминая: наверное, это был нижний левый угол… тоненькая рамочка…
Кроме расположения заметки на полосе, память ничего не сохранила. Хотя… Помнится, прочитав заголовок, он чуть не ойкнул, но тут его окликнул ответственный редактор, и статья так и осталась недочитанной — в редакционной суете он о ней позабыл.
Свое расследование Асакава начал с утреннего выпуска за шестое сентября. Он был уверен в том, что найдет зацепку, и сердце его бешено билось, как у ребенка, который ищет драгоценный клад. Вроде ничего особенного — сидишь себе в темном архиве, читаешь месячной давности газеты, но Асакава чувствовал небывалый душевный подъем. Такого никогда не почувствуешь во время интервью с очередным деловым снобом. Асакава был создан для работы в архиве и терпеть не мог таскаться по встречам, приемам и прочим общественным мероприятиям.
Нашел! Вечерний выпуск за седьмое сентября. Так оно и есть — в левом нижнем углу скромная заметка. Она была меньше, чем он предполагал, загнанная в угол наседающим сверху и справа репортажем о морской аварии, «унесшей тридцать четыре человеческих жизни». Ничего удивительного в том, что он ее чуть не пропустил. Надев очки в серебряной оправе, Асакава склонился над газетой и углубился в чтение.
ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ. БЕЗДЫХАННЫЕ ТЕЛА ЮНОШИ И ДЕВУШКИ ОБНАРУЖЕНЫ В САЛОНЕ ВЗЯТОЙ НАПРОКАТ МАШИНЫ
7 сентября. По данным полицейского участка г. Йокоска, в 6:15 утра на придорожном пустыре, тянущемся вдоль регионального шоссе Йокоска — Асина, водитель проезжающего автофургона заметил легковую машину, на передних сиденьях которой в неестественных позах неподвижно сидели двое — юноша и девушка. При ближайшем рассмотрении оказалось, что оба мертвы.
По номеру машины были установлены личности погибших. Юноша — девятнадцатилетний ученик подготовительных университетских курсов, проживал в г. Токио, район Сибуя. Девушка — 17 лет, ученица частной женской школы, проживала в г. Иокогама, район Исого. Машина была взята напрокат в одном из районных пунктов. Записана на имя погибшего. Обнаруживший тела водитель утверждает, что все двери в машине были заперты, при этом ключ находился в замке зажигания. Предположительно, смерть наступила от 10 вечера до 4 утра в ночь с пятого на шестое сентября. Окна в машине были плотно закрыты — возможно, что погибшие заснули и умерли от удушья, однако существует еще и вероятность отравления. Точная причина смерти выясняется. По-видимому, речь идет не об убийстве, а о несчастном случае.
Вот, собственно, и вся информация, но заметка произвела на Асакаву сильное впечатление. Погибшая девушка жила в Иокогаме, ей было семнадцать, и самое главное — она училась в одной школе с Томоко, племянницей Асакавы. А молодой человек, взявший машину напрокат, был сверстником погибшего на перекрестке мотоциклиста и посещал те же подготовительные курсы.
Не может быть, чтобы эти четыре смерти были простым совпадением. Теперь навряд ли понадобится много времени, чтобы связать их воедино. Как ни крути, а от недостатка информации Асакава, вхожий в редакции всех крупных газет, никогда не страдал.
Сняв ксерокопию со статьи, он возвращался на девятый этаж. То, что он чувствовал, было сродни ликованию человека, неожиданно обнаружившего золотоносную жилу. Он пританцовывал на месте и с трудом смог дождаться лифта…
Пресс-клуб мэрии Ёкосука.
Ёсино сидел за своим столом в пресс-клубе при муниципалитете города Йокоска, шариковая авторучка в его руке летала над бумагой, оставляя на листке строку за строкой.
При хорошем раскладе, без пробок и дорожных происшествий, из Токийской редакции до Йокоски ехать было примерно час.
Асакава тихо подошел сзади и окликнул старого знакомого:
— Привет, Ёсино.
В последний раз они виделись около полугода назад.
— А! Старина Асакава пожаловал. Какими судьбами? Что это тебя занесло в нашу провинциальную Йокоску? Да ты садись, в ногах правды нет. — И он предложил Асакаве свободный стул.
Хороший, сердечный человек, хоть и выглядит диковато из-за разросшейся по всему лицу бороды.
— Ты как вообще, занят? — поинтересовался Асакава.
— Ну, не то чтобы очень…
Они дружили еще с тех пор, когда Асакава работал в отделе социальной хроники. Ёсино пришел в компанию на три года раньше, и, соответственно, сейчас ему было тридцать пять.
— Собственно говоря, я связался с здешним информационным отделом, чтобы выяснить кой-какие детали по одному вопросу, а они говорят: у нас теперь Ёсино работает… Ну, я и решил… — Асакава, смутившись, замолчал.
— Что решил-то? Вижу ведь, что ты ко мне по делу приехал.
Асакава молча протянул ему заметку. Ёсино уставился на ксерокопию и долго, на удивление долго, не отводил от нее взгляда. Казалось бы — сам же писал, так зачем настолько внимательно вчитываться — заметка короткая, запомнить несложно, но Ёсино прямо-таки оцепенел, застыла в воздухе его рука с не донесенным до рта земляным орешком, он полностью ушел в чтение. Очнувшись, Ёсино отправил арахис в рот и начал медленно его жевать, словно пережевывая вместе с ним содержание только что прочитанной заметки…
— Ну и что дальше? — Ёсино вдруг посерьезнел.
— Я просто хотел расспросить тебя об этом случае поподробней…
— Ну, пойдем поболтаем за чашечкой кофе. — Ёсино поднялся с места.
— У тебя как со временем-то? Нормально?
— Я ж сказал тебе, что не сильно занят. Кроме того, мне тоже интересно с тобой это дело обсудить.
Они направились в маленькое кафе неподалеку от мэрии. Там можно было недорого выпить кофе и не спеша поговорить. Ёсино, сев за столик, повернулся в сторону стойки и громко сказал: «Две чашки кофе, пожалуйста». Потом придвинул свой стул поближе к Асакаве и заговорил:
— Знаешь, я ведь уже двенадцать лет журналистом работаю. Мне всякое видеть приходилось, но… Пожалуй, с таким странным случаем я еще не сталкивался. — В это время официант принес воду, и Ёсино, прервавшись, одним глотком выпил полстакана. Потом продолжил: — Ты понял, Асакава? Не было в моей практике ничего подобного… Послушай, давай-ка ты мне сперва объяснишь, почему этот случай тебя, столичного репортера, заинтересовал. А?
Но Асакава не собирался раскрывать свои карты. Он хотел, чтобы вся слава досталась ему. Стоит только рассказать о своих подозрениях такому опытному журналисту, как Ёсино, и инициатива в мгновение ока перейдет в его руки. И останется Асакава у разбитого корыта. Так что лучше быстренько чего-нибудь соврать.
— Да ничего особенного. Просто оказалось, что моя племяшка училась в одном классе с той девочкой, которую нашли в машине, и теперь она мне покоя не дает — хочет знать все подробности этого дела. Ну вот я и приехал сюда, чтобы… — понимая, что ложь ему не очень-то удалась, Асакава замолчал на полуслове. Он мысленно представил себе те громы и молнии, которые чуткий к неискренности Ёсино сейчас обрушит на его голову, но тот лишь поскучнел, отодвинулся подальше на стуле и спросил: