Группа мнимых археологов пошла вместе с провожатым от мэра к Вик Гарлэн. Она была полуслепой полной женщиной. Профессор Удуерт остался разговаривать с ней, а остальные направились к полуобрушившемуся дому Мака. Провожатый с явным страхом на лице показал им издалека могилу Мака между двух старых груш, передал ключи от дома, где они могут разместиться, и поспешил уйти.
Дуглас Удуерт присоединился к "археологам" у самой скалы.
— Зачем ты сел на самый нос Дракона? — обратился он к Сото, восседавшему на скале. — Потом не удивляйтесь, что он откажется открыть нам свои тайны!
Из пещеры донесся голос Скотта:
— А когда же придет ясновидящая?
— Когда я зашел к ней, она выходила из дому, чтобы навестить свою больную сестру в соседнем городишке. Я посоветовал ей подождать до завтрашнего утра, и мы подвезем ее на нашей машине. А сегодня ночью она сможет спросить оракула о состоянии больной. Вик сказала, что непосредственно перед наступлением полнолуния дух Гарды не любит общаться, но у нее есть надежда, что он будет к ней благосклонен. Я заеду за ней около полуночи.
Скотт показался из пещеры с измазанными руками и спросил:
— А ее сестра действительно больна?
— Кажется, она не обманывает, потому что выглядит весьма обеспокоенной. Врач сказал, что похоже на бронхопневмонию. Что же касается Гарлэн, тут она предварительно застраховывается от провала, ты сам видишь. И глаза у нее довольно хитрые…
Мужчины поставили палатки на двух противоположных склонах над скалой — с этих мест лучше всего можно было обеспечить охрану Тома. Этой ночью они намеревались вырыть под палатками окопы и поместить там радиостанции.
Спускаясь по крутой тропинке к озеру, Джон с досадой думал, насколько ослабли его мускулы: его руки одеревенели от двухчасовой работы с киркой. Берег все еще был залит солнцем. Бак и Сото играли в карты, а около них лежало несколько проколотых гарпуном рыб.
— Мистер Рассел, — сказал Сото, — если вы где-нибудь встретите наших девушек, скажите им, что тут несколько рыб лежат в ожидании, чтобы кто-то их почистил и посолил. В этом озере полно рыбы, как в аквариуме: когда плаваешь, дотрагиваешься до их спин. Потом и вы можете подключиться к этому занятию, если хотите. На Скотта рассчитывать не приходится, он охотится на духов.
Джон решил сначала набрать сухих дров для костра и после этого искупаться. Скотт пошел к пасечнику Биллу будто бы за медом, а на самом деле чтобы порасспросить его о Гарде. "Профессор" собирал в лесу грибы с трубкой во рту и рисовал план местности до мельчайших подробностей. Трубка была передатчиком с тонким устройством. Лана и Рита наверняка тоже выполняли какую-то задачу.
Скотт вернулся из леса поздно вечером, он выглядел усталым, но глаза его оживленно блестели. Все почувствовали, что он узнал что-то важное, но подождет с сообщением. Рукав его рубашки был разорван.
— Ты как будто бы ходил за медом? — проворчал Удуерт. — Мы ждем тебя целых два часа, на кабанов ты, что ли, охотился?
— Нет, на духов. Сото разве вам не сказал?
— Я забыл выключить передатчик, — упрекнул сам себя Сото. — Шеф, нехорошо подслушивать!
— А забывать еще хуже. Да и что там можно узнать из твоего передатчика? То, что Бак выиграет у тебя в карты, я и так знал — он всегда это делает, и археологи по всей Америке это знают… Но я умираю с голоду, черт подери, весь лес пропах печеными грибами и рыбой. Ставлю банку меда против бутылки холодного белого вина!
Дело близилось к полуночи, когда вдруг послышался гул мотора и у подножия скалы остановилось порше. В темноте появились силуэты двух мужчин и женщины. Это были Удуерт, Скотт и прорицательница Вик Гарлэн. Мужчины помогали ей взбираться по крутой тропке.
— Нам везет, — взволнованно прошептала Рита. — Этой ночью нет ни одного облака. Сейчас и луна выглянет, вот уже появилось сияние…
Сото посмотрел на нее и решил, что все женщины с ума сходят по прорицаниям. Сейчас ей оставалось только узнать, где находятся развалины древней цивилизации, наверное, она и в самом деле возомнила себя археологом.
Вик Гарлэн встала на колени на принесенную с собой маленькую подушечку. В тот же миг из-за скалистого пика показалась луна — она была почти полной, блестящей, будто бы угадавшей, что ее ждут с нетерпением. Взгляды всех устремились в расщелину, стараясь различить Черный предмет. Воцарилось гробовое молчание. Над маленьким заливом повисла зловещая тишина, даже вода притихла, будто спеленутая невидимым саваном. Неожиданно прорицательница резко подняла правую руку, описала ею полукруг в воздухе и замерла в верхней точке. Женщина, казалось, окаменела. Она на самом деле обладала способностью овладевать вниманием. Неизвестно, сколько времени прошло, но рука вздрогнула, как по мановению волшебной палочки, и принялась танцевать в воздухе, пока, наконец, не легла, прикрыв собой другую.
— Смилуйся над нами, благодетельница, — прорицательница проговорила эти слова едва слышным шепотом, но их воздействие было поразительным. Всем показалось, что она стала уменьшаться в размерах, как сдувающийся надувной шар, голова наклонилась и упала на грудь.
Тишину прервал всплеск волны. Листья зашумели, где-то в лесу вскрикнула птица. Рита почувствовала какую-то тяжесть в груди, она не могла вздохнуть полной грудью и оторвать глаз от луны. Постепенно она пришла в себя, но не могла двинуться с места — ноги явно не слушались ее. Прорицательница коснулась ее щиколоток, и Рита ощутила поток крови в них.
Вик Гарлэн подняла голову, и в лунном свете резко очертался ее профиль — она была похожа на античную статую, только что вырытую из земли. Она посмотрела на Удуерта, возвышающегося над ней, он наклонился, чтобы помочь ей встать, а потом ее повели к машине.
Джон открыл сонные глаза, приподнялся и посмотрел через окошко палатки: солнце уже залило пики скал. Около него спал Скотт с улыбкой на лице, видно, ему снилось что-то приятное. Джон сверился с часами и убедился, что его друг спит не больше двух часов. Где же он бродил всю ночь? Сначала он проводил прорицательницу к больной сестре, потом до двух часов ночи они вместе копали окоп для радиостанции, и после он сказал, что у него есть дела, и ушел в ночь. Его ботинки с еще незасохшей грязью, пахущая смолой одежда говорили, что он долго бродил по лесу и, может быть, вместе с Удуертом.
Джон тихо вышел, вдыхая свежий воздух, и присел около палатки на бревно. Склон под ним был почти отвесным, внизу, на расстоянии в двести метров, озеро как будто было покрыто темно- лиловым покрывалом. Водопад походил на белое, раздуваемое ветром полотно. Ему показалось, что справа движется что-то вроде лодки. Посмотрев в подзорную трубу, он увидел Лану и Риту с биноклями в руках. Лана смотрела в его сторону, поднесла к глазам бинокль и махнула ему рукой. Он ответил ей и поспешил одеться. Через некоторое время Джон заметил, что они вскарабкивались на скалу над пещерой. Около водопада было несколько пещер, в которых были спрятаны передатчики. До восьми часов оставался целый час, и Джон решил забраться по склону наверх и полюбоваться трясиной, о которой шли слухи, что она красивее райского сада, но зловеща, как преисподняя. Они с Томом обычно ходили с другой стороны озера, и Джон не знал этих мест. Тропинки не было, и он стал пробираться между деревьями. Скоро лес кончился и пошел низкий колючий кустарник. Стало так трудно продвигаться вперед, что он чуть не повернул обратно, но в этот момент просветлело и оказалось, что он находится всего в двух шагах от верха. Вскоре он очутился в сказочном мире: под ним простирался огромный травяной ковер со всей гаммой зеленого цвета, который казался живым. Оттенки зеленого переливались под солнечными лучами и дробились на тысячи смарагдов. Трясина была приблизительно полмили в ширину и три-четыре мили в длину. С трех сторон ее окружал неприступный скальный массив. Джон пожалел, что не взял с собой бинокля. Он собрался уходить, но вдруг услышал, как его позвали. В ста шагах под ним Сото и Бак копали яму, а в стороне Дуглас Удуерт пилил кусты небольшой автоматической пилой, чье острие поблескивало на солнце. Сото рукой показал ему, где можно спуститься к ним. Джон увидел свежепротоптанную тропинку.