— Ты отнесся к заданию несерьезно, Грег. Ты решил, что все это можно превратить в шутку. За это я и ставлю тебе двойку.

Я замахал кулаками и издал громкий вопль. «Сдерживайся, Грег, — говорил я себе, — сдерживайся».

Только как тут сдержаться? Двойка! Это нечестно! А для меня это так важно! Это же вопрос жизни и смерти!

— Мистер Сор… вы не можете поставить мне двойку, — чуть не плакал я. У меня было такое ощущение, что я стою на коленях и умоляю его о милости. — Вы сломаете мне жизнь!

Он холодно смотрел на меня. И молчал.

— Если у меня будут плохие оценки, я не смогу поехать к своим двоюродным братьям и сестрам на лето, — стал объяснять я. — Мои двоюродные братья и сестры живут в Калифорнии. А родители сказали, что, если я получу хорошие оценки по английскому у вас, я поеду к ним на все лето.

Он не двинулся с места. У него ни одна мышца не дрогнула. Холодные глаза не мигая смотрели на меня.

— Если вы поставите мне двойку, мне все лето ошиваться в этом Питтс-Лендинге! — крикнул я.

Наконец мистер Сор пошевелился. На лице у него появилась неприятная улыбочка. В глазах сверкнул огонь.

— Ну что ж, — проговорил он, — у тебя будет достаточно времени, чтобы придумать еще пару дурацких историй.

Он отвернулся и начал писать что-то в журнале.

— Мистер Сор, ну пожалуйста, — начал канючить я, — поверьте мне. Это правдивая история. Я ничего не придумал. Пожалуйста…

Он оторвал глаза от журнала.

— Хорошо. Докажи!

У меня так челюсть и отвисла.

Как?

Принеси камеру Принеси сюда и покажи, что она несет зло. Докажи, что твоя история правдива. В противном случае я вынужден буду поставить тебе двойку.

Я смотрел ему в лицо, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

Он вдруг посмотрел на меня как-то внимательно и тут же выставил из класса, замахав руками:

— Иди на ленч, Грег. Может, в следующий раз отнесешься к моим заданиям серьезнее.

Я покидал свои манатки в ранец и повесил его на плечо. С тем я и вышел из класса, думая о своем.

Залезть еще раз в этот чудной дом и прихватить камеру? Нет уж. Придумайте чего полегче! Камера слишком опасна. Слишком страшная она. Она — зло. Но мне же позарез нужна хорошая отметка. Куда я без нее? Что же делать?

3

Своих приятелей я нашел, как обычно, в столовой за столиком в углу. Я поставил свой поднос на стол, тяжело вздохнув и пролив полстакана сока.

Грег, что с тобой? — спросил меня Чив, жуя свой сандвич. Судя по его Щекам и подбородку, на хлебе был салат с яйцами.

Ты ешь свой сандвич или носишь его? — спросила его Шери.

— Чего-чего? — не усек Чив.

Майкл надул коричневый бумажный пакет от сандвича и хлопнул. Потом расплющил пакет от шоколадного молока. Он всегда первым делом выдует молоко и тут же пакет — хлоп! Зачем? А кто ж его знает? Майкл у нас с закидонами.

Я плюхнулся на стул, но даже не взглянул на содержимое подноса. Я уставился на стенку, пока все кафельные плитки не слились в одно зеленое пятно.

— Да что с тобой? — повторил Чив. Теперь салат был у него и на лбу. Как это он умудряется так есть, ума не приложу.

Вообще-то Чива зовут Дуг Артур. Но он всем своим видом так напоминает птичку, что все, даже родители, зовут его по-птичьи: Чив. У него маленькие птичьи карие глазки, посаже иные очень близко по сторонам клювообразного носища. А на макушке у него в дополнение ко всему торчит каштановый хохолок. И еще он у нас длинный как жердь и худющий. Ходит — что твой фламинго, покачиваясь с боку на бок.

Майкл сунул палец в свой сандвич. Он всегда проделывает пальцем дыру в середине сандвича и ест его вверх ногами.

— Дурной денек, Грег?

— Вот уж воистину, — пробурчал я и тяжело вздохнул.

На Шери были выцветшие джинсы и светло-голубая тенниска. Она отбросила назад свои черные волосы и занялась выковыриванием перца из своего куска пиццы.

— Ну валяй, Грег. Выкладывай, — потребовала она, не отрываясь от своего занятия.

Я глубоко вздохнул, а потом выложил им все, что произошло на уроке английского языка. Чив уронил свой сандвич на стол.

Козий Сор тебе не поверил? — заорал он и хлопнул себя по лбу. После этого ладонь у него тоже оказалась испачкана яичным салатом.

Ну а что, если мы все пойдем и скажем ему, что все это правда? — предложила Шери.

Я закачал головой.

— Ни фига он вам не поверит.

Но мы же все это видели! — выпучил глаза Майкл. — Мы же все знаем, что это правда.

А что тут. Четверо на одного, — подхватил Чив, стряхивая салат с рубашки. — Ему податься некуда. Придется поверить.

Да не поверит он, хоть лопни, — вздохнул я. — Вы что, Козьего Сора не знаете? Он сказал, чтоб я притащил камеру и доказал ему, что в ней зло.

Но это же невозможно! — в один голос воскликнули Майкл и Шери.

Я глянул поверх их голов в столовую. Брайан и Донни подмигивали мне из-за соседнего стола. Брайан и Донни — самые толстые парни во всей Питтс-Лендингской средней школе. Их так и зовут Сумо Один и Сумо Два, потому что они действительно похожи на борцов сумо. Само собой, в лицо их никто так не назовет. Не дай бог разозлить Донни с Брайаном. Они садятся на обидчика верхом и расправляются с ним как с насекомым — не оставляют от него даже мокрого места. А сейчас они смотрят на меня и подмигивают. А заметив, что я смотрю на них, они пальцами изобразили фотоаппараты и подняли их к глазам.

Чик! Чик! — защелкал Брайан. — У меня такая злая камера!

Улыбнись! — заорал Донни. — Улыбнись и замри! Ха-ха-ха!

Чик. Чик. Чик. — Чикали они воображаемыми фотоаппаратами.

Смотри, птичка вылетит! — изгалялся Донни.

Смотри, птичьи мозги сейчас вылетят! — не отставал Брайан.

Они запрокинули головы и захохотали как сумасшедшие.

— Веселые ребята, — заметил я. — Вот уж веселые.

Сейчас мне было не до шуток. У меня все трещит по швам. Мои летние каникулы под угрозой. У всех моих друзей уже составлены планы, кто куда едет. А мне что ж — три месяца маяться в Питтс-Лендинге, не зная куда приткнуться? Ах, если бы я действительно притащил мистеру Сору эту проклятую камеру и доказал, что говорил правду… Пожалуй, надо решаться!

Шери, должно быть, прочитала мои мысли и коснулась моей руки.

— Грег, не делай этого. Камера слишком опасна.

Чив с ней согласился.

Чтобы я еще раз сунулся в это жуткий дом! — он покачал головой. — Ни в жизнь!

Эй… а как насчет твоего братца? — спросил Майкл.

Я повернулся к нему несколько озадаченный.

А при чем тут мой братец?

Но он же работает в фотоателье?

Я кивнул. Мой старший брат Терри после школы устроился в фотомагазин Кремера.

Ну да, он у Кремера. В лаборатории. Ну и что?

А что, если Терри возьмет старую камеру в магазинчике, — развивал свою мысль Майкл. — Ты притащишь ее мистеру Сору и скажешь, что это и есть злая камера.

— Одна только закавыка, Майкл. Мне надо еще доказать, что камера несет в себе зло. А с этим как? Майкл задумался.

— То-то и оно, — вздохнул я. — Нужна настоящая. — Я оглядел всю компанию. — Кто со мной?

Никто не ответил. Чив сосредоточенно выковыривал яичный салат из-под ногтей. Шери накручивала прядь волос на палец. Майкл уставился себе под ноги.

— Добровольцы, не. толкаться, — грустно пошутил я.

Но все равно никто не пошевелился.

— Мне камера нужна всего на один день, — добавил я. — А потом положим ее на место и больше никогда не притронемся к ней.

Опять никто и ухом не повел. Чив поднял свои птичьи глазки-бусинки к потолку и стал что-то насвистывать.

Я усмехнулся.

Ну что ж, храбрецы. Я пойду один.

Не вздумай, — снова предостерегла меня Шери. — Даже на один-единственный день. Может случиться что-то ужасное. Провалиться мне на этом месте. Это как пить дать.

Ах, если бы я ее послушал!